Франсис Карсак - Львы Эльдорадо [Авт. сборник]

• Название: Львы Эльдорадо [Авт. сборник]
• Автор: Франсис Карсак
• Издательство: ЭЯ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5—87216—004—6

В сборник включены наиболее популярные произведения крупнейшего французского писателя-фантаста: «Львы Эльдорадо», «Горы Судьбы», «Пришельцы ниоткуда», «Этот мир наш». Последний роман публикуется на русском языке впервые.

---

Техель-Ио-Эхан воздел к небу руки. Все смолкли. Он издал крик, который, меняя тональность, зловеще прозвучал над озером и долго еще отдавался эхом среди скал, пока не стих. Тогда вождь снова повторил его, и тут внезапно крик подхватил громогласный хор воинов. На востоке засветился горизонт и диск Луоны, появился над холмами.

Мгновение спустя вступили тамтамы, сначала приглушенно, затем все громче, прерывистые раскаты то нарастали, то удалялись и вновь нарастали… Дрожал не только воздух, но и сама земля. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее воины молча закружили вокруг четырех вождей. Почти полная луна усиливала свет факелов и костров. Техель издал короткий звук. Танцоры резко остановились. Через образовавшийся в кругах проход ввели четверых — четверых берандийцев.

— Зачем они их привели? Я не знала, что есть пленные, — прошептала Анна.

— Я тоже не знаю, но боюсь… Их четверо, как и нас… Если бы я знал…

Он с силой схватил Анну за руку.

— В любом случае сейчас уже поздно! Если мы отступим нас убьют. Так нужно, Анна, так нужно! Вы слышите меня?

— Да, но… Нет, я не смогу!

— Сделайте жест рукой! Размахнитесь! Если ваш берандиец сообразит, он притворится мертвым, попытает счастья!

Под приглушенный бой барабанов воины снова повернулись лицом в круг. Затем сначала едва слышно, потом, постепенно усиливаясь, в первых рядах раздалось дикое, монотонное пение. Под гипнотический бой тамтамов оно оглушало, мутило сознание. Техель тоже пел, поворачиваясь вокруг себя.

— Подражайте ему, Анна!

В пение включился второй ряд, но более быстро, чем первый, затем третий, четвертый, пятый, и наконец последний, шестой. Вокруг в полумраке, взявшись под руки, колыхалась толпа. Оцепенение переходило в экзальтацию.

«Боже, — подумал Акки, — эффект Пьессина!»

Он был так назван по имени исского психолога, который изучал это явление. У рас с сильными телепатическими возможностями, какими были и сами иссы, а также похожих на них других человеческих сообществ такой вид коллективного общего опьянения мог быть вызван пением и ритмическими движениями. Такое опьянение могло быть одухотворенным, как в исских церемониях, но могло и пробуждать жажду убийства, подобно амоку у земных малайцев.

Акки попытался бороться с наваждением. Не принадлежа к хлорогемоглобиновым расам, он был менее восприимчив к нему, но увы… Его рука против воли сжала дротик, и волна ненависти к четверым связанным пленникам, которые тупо смотрели на происходящее, сами охваченные бессильной злобой, поднялась в нем. Затем мысли покинули его. На какое-то мгновение он вновь увидел Анну, которую не успел предупредить: ее мигом околдовало, губы ее раздвинулись в хищном оскале. Позади нее кровожадно разразился смехом огромный васк: наконец-то найдет удовлетворение его ненависть к берандийцам! Один издал свирепый рык, смысл его прерывистых слов не доходил до Акки, но он и не старался их понять. Теперь кричали все, и он вместе с ними, из толпы женщин поднимался долгий, меняющийся по тональности жалобный вопль. Позже он не мог восстановить, как все произошло. Он помнил только, как Анна выдергивала свой дротик из тела одного пленника, наступила на второго, смутно помнил, как сам наносил удар за ударом, скользя по крови. Внезапно все кончилось. Он очнулся, стоя в свете луны, задыхаясь, пот струился по телу. Их было четверо на огромной площади, четверо живых. Пыль почти впитала большие темные лужи.

Он содрогнулся от досады на бриннов, а еще больше на самого себя. Анна плакала, сидя на земле и тупо глядя на свой окровавленный до половины древка дротик. Только Отсо, казалось, не был огорчен.

— Хороший был танец, сказал старый бринн. — Мы победим!

Акки смотрел на него — нормальный продукт своей цивилизации или дикости; как будет угодно. Тот же самый вождь, который только что убил или заставил убить четырех безоружных пленников, принял васков в союзники. Он также принял и берандийцев, благородных берандийцев, которые уничтожали или обращали в рабство его народ. Акки наклонился к Анне, поднял ее и стал утешать.

— Оставьте угрызения совести, вы не виноваты. Это моя ошибка. Я должен был предвидеть эффект Пьессина у бриннов. Вы были вне себя!

Разрыдавшись, она прижалась к его груди.

— Пойдем, Акки! Оставим это место!

Она увлекла его в сторону берега. Озеро, освещенное луной, слегка рябило. Слабый бриз замирал в маленькой бухте. Они сели на выступ скалы.

— Завтра все это будет казаться тяжким сном. Забудьте это!

— Как я могу забыть?

— Ну да! Эффект Пьессина не обладает длительным воздействием на сознание. Через несколько дней все это будет для вас только страшным сном, который вам рассказали давным-давно, а совсем не тем, что вы пережили сами.

— Вы мне это обещаете?

— Конечно! Я не раз испытывал этот эффект у иссов, правда, при менее ужасных обстоятельствах.

— Я вам верю, Акки! Вы настоящий ученый, вы столько знаете!

— Не больше, чем другие. Вы и сами могли бы узнать очень многое, позволь вам случай родиться на одном из наших миров. Я часто думаю…

— Продолжайте!

— Я часто думаю, как досадно, что все ваши достоинства растрачиваются на жалкие интриги затерянного мира, а вы, мне кажется, рождены для больших дел. Но еще не поздно, Анна. За несколько лет вы смогли бы наверстать упущенное. У нас на Новатерре великолепные учебные заведения, технические средства там таковы, что одаренный человек вроде вас…

— А мой народ, Акки?

— Ах! Что значат несколько тысяч человек, которые, я должен это сказать, за редким исключением не показались мне особенно стоящими! Мы смогли бы… Мне только следует выполнить это поручение, а потом меня ждет пост в центральной администрации или я могу стать преподавателем в одном из университетов.

— Что это, признание в любви?

— С того дня, как я вас увидел на вершине вашей башни… У меня нет большого опыта, Анна. Жизнь вся в перелетах с одной планеты на другую, в заботе о счастье человечеств и никогда — о своем собственном. Наш рок — порой приносить беду ради счастливого будущего.

— А если бы вы остались со мной, Акки? Если бы мы вместе повели берандийцев в будущее?

Он вздохнул.

— Увы, это невозможно! Даже если бы я перестал быть координатором, я должен служить Лиге Человеческих Миров, и Совет Миров не согласится с тем, чтобы я посвятил себя такому небольшому народу! Я своего рода офицер, Анна. Если бы ваш народ был народом целой планеты! И даже… я все равно буду плохо ладить с вашими. Тем не менее я должен вам сказать, что никогда еще не встречал женщины, на которой я бы почел за счастье жениться.

— О! Акки, почему нужно было так случиться, что я — берандийская герцогиня, а вы координатор галактики? Почему?

— Вопрос не нов, это повторение старых трагедий, которые всегда существовали на всех планетах! Вернемся, Анна. Что бы ни случилось, сохраните вот это.

Он надел ей на палец свое кольцо координатора, на котором горела двойная бриллиантовая спираль — символ одной из галактик.

— Спираль, Анна. Символ Лиги Миров, населенных людьми. Знак координатора, которых иногда называют одинокими странниками!

На следующий день после нервного потрясения, пережитого накануне, они спали дольше обычного, однако уже в десять часов утра Техель послал за ними.

— Идемте, я покажу вам доказательства, о которых вы просили.

Их ждала длинная пирога с двенадцатью сильными гребцами. Они поплыли к Нижнему озеру. Вождь сидел на носу.

— Вы хорошо спали, Анна?

— Да. Все происшедшее кажется теперь сном, как вы мне это обещали. Все, кроме этого… — Она подставила кольцо под солнечные лучи.

— Не исключено, это тоже может быть сном, — произнес он задумчиво.

Короткий приказ сорвался с губ старого бринна. И пирога свернула с глади озера в один из протоков. Достигнув узенькой речки с медленным течением, они несколько часов поднимались по ней. Никто не разговаривал, слышно было только прерывистое дыхание согнувшихся над веслами бриннов, шум воды, рассекаемой носом пироги, и протяжные унылые крики птиц кетенбур, невидимых в листве высоких деревьев. Река теперь была зажата между отвесными утесами, и, подняв глаза, Акки заметил прерывистые дымки костров и головы воинов на фоне голубого неба — посты бриннов следили за их продвижением.

Приблизившись к водопаду, они вышли на берег. Прибрежный склон вывел их через густой кустарник, который приходилось прорубать ударами сабель из твердого дерева, к большой осыпи. Она поднималась над рекой, насколько хватал глаз, сливаясь с линией отвесных скал. Затем они снова спустились к реке, которая прорезала здесь в древних аллювиальных отложениях глубокое ущелье. Техель-Ио-Эхан спустился по крутой тропинке почти до стремительно мчавшейся воды. Тут он показал на основание утеса, который поднимался прямо над их головами, утеса из песчаника и конгломератов, где обкатанные голыши как бы впаялись в скалу, и крикнул: