Евгений Гропянов - В Камчатку

• Название: В Камчатку
• Автор: Евгений Гропянов
• Издательство: Владивосток: Дальневосточное книжное издательство
• Жанр: Современная проза
• Год: 1982

Евгений Валериянович Гропянов родился в 1942 году на Рязанщине. С 1951 года живет на Камчатке. Работал на судоремонтном заводе, в 1966 году закончил Камчатский педагогический институт. С 1968 года — редактор, а затем заведующий Камчатским отделением Дальневосточного книжного издательства.

Публиковаться начал с 1963 года в газетах «Камчатская правда», «Камчатский комсомолец». В 1973 году вышла первая книга «Атаман», повесть и рассказы о русских первопроходцах. С тех пор историческая тема стала основной в его творчестве: «За переливы» (1978) и настоящее издание.

Евгений Гропянов участник VI Всесоюзного семинара молодых литераторов в Москве, член Союза писателей СССР.

---

Установилась тишина: Беринг не любил начинать разговор при шушуканьи, шуршании, поерзывании, зато давал на совете выговориться. Бывало, что мнения противоречили ему, были неприятно дерзостными, однако он находил в себе силы не кричать, подавляя всех своим положением (за мягкость в обращении матросы звали между собой «наш Иван Иваныч», хотя некоторые офицеры, особенно Мартын Шпанберг, и недолюбливали его за эту мягкость).

Сейчас же все ждали, что будет делать профессор астрономии де ля Кройер после слов Беринга: «Я пригласил вас, господа…».

— По воле божьей, господа, мы в этот год можем продолжать свою экспедицию. Суда стоят в заливе, и нам сегодня предстоит определить курс нашего вояжа, — начал против обыкновения резко, почти раздраженно капитан-командор. — Профессор, карту!

Делиль де ля Кройер вздрогнул. Он ожидал, что Беринг, пригласивший его на консилиум, начнет с похвал заслугам их фамилии, которая принесла географической науке России если не славу, то, по меньшей мере, уверенность в точных картах, которые составлял его родственник, профессор санкт-петербургской академии Жозеф Николя Делиль.

Карта трубкой лежала у него на коленях. Профессор, прежде, чем развернуть ее, взмахом сдвинул в сторону чернильницу, стопку бумаги, перья (одно упало под ноги Берингу, и тот, вставая, наступил на него — раздался неприятный треск).

Офицеры не ожидали такого начала — стулья были отставлены с шумом. Беринг поморщился.

Все наклонились над картой, которая с этого часа становилась их судьбой.

Вот, немного южнее Камчатки, богатейшая земля Жуана да Гамы.

Ее никто из русских мореплавателей не видел, и сейчас она грезилась Атлантидой, которая принесет России славу и пополнит своими богатствами ее казну.

Но главное — Америка. Западное побережье великого континента обозначено неуверенной тонкой линией — белое пятно, и его прикрыл сейчас крепкой ладонью капитан Чириков, как бы давая всем понять, что и здесь побывают моряки флота российского.

Астрономии профессор, хмыкнув, попросил убрать руку с карты, ибо капитан-командору неудобно ее рассматривать: не правда ли, господин капитан-командор?

Беринг сделал вид, что не заметил бесцеремонности астронома, но ему и не польстила его угодливость: француза, как ни прискорбно, в экспедиции никто не любил. Всеми силами Беринг старался сохранить единство перед таким труднейшим плаванием, поэтому спросил мнение Чирикова о карте и курсе скорее для приличия, чем для совета: он, начальник экспедиции, будет придерживаться, конечно же, указаний Сената, «чтоб в вояж сперва шли по предложению и мнению профессора Делиля». Астрономии профессор, зная предубеждение Чирикова к его карте, напрягся, взъерошился, готовый защищать карту, имя Делилей, а также напомнить еще раз, что Сенат наделил его особыми полномочиями. Ведь не зря карта хранится у него! Хочет или не хочет господин капитан Чириков верить в достоверность карты, однако он все равно подчинится Берингу — в этом де ля Кройер не сомневался. И пусть Чириков приводит любые доводы…

Офицеры ждали, что Чириков вспылит, и каждый из них готов был принять одну из сторон, но Чириков начал уверенно и твердо:

— Нам, господа, предоставлена возможность убедиться (он указательным пальцем левой руки обвел землю Жуана да Гамы) в существовании сей земли. Мы это сделаем. Однако, уточнив рассуждения профессора астрономии де ля Кройера о земле Жуана да Гамы, мы должны показать подлинные берега Америки.

— Но прежде, господа, земля Жуана да Гамы, — подчеркнул Беринг и сел в кресло.

Так и решили: от гавани св. Петра и св. Павла держать поначалу курс зюйд-ост-ост по правому компасу (к земле Жуана да Гамы), идти до 46 градуса северной широты. Если земля не найдется, то, видит бог, непременно от той широты иметь курс норд-ост до тех пор, пока не увидится американский берег.

Командор остался доволен консилиумом и, уже поздно ложась спать, заметил про себя, что, если господь будет милостив к нему, он прибудет в Петербург в большом почете. Впрочем, продолжал он рассуждать далее, на сердце неспокойно, но это от дальности с семьей, усталости (а усталость все чаще давала знать); тут же подсказал сам себе: не забыть послать матросов для сбора черемши, самая ранняя должна быть, ее употреблять в пищу всем чинам от предупреждения цинги.

Май выдался холодным, с частыми туманами, беспрестанными дождями; тучи ползали по горам, на которых примостились казармы, дома офицеров и склады экспедиции. Впрочем, на противоположной стороне гавани горы редко и в лето оставались без снега.

Пакетботы грузились. Шлюпки сновали между берегом и судами, доставляя на борт балласт, воду в бочках, дрова, провиант, порох.

Беринг торопил с выходом в море. Ему никак не давала покоя земля Жуана да Гамы, которую надо во что бы то ни стало отыскать перед следованием к Америке. А тут еще дубель-шлюп «Надежда» задерживался в Большерецке: он должен, наконец, привезти оставшееся экспедиционное снаряжение, запасы муки и крупы.

Однако к 25 мая усилиями обеих команд двухмачтовые пакетботы полностью подготовлены к морскому вояжу. И в этот же день на шлюпке Беринг прибыл на борт пакетбота «Св. Павел».

Команда выстроилась. Беринг смотрел каждого матроса по списку, остался доволен, о чем и сказал капитану Чирикову.

Когда капитан-командор спустился в шлюпку, с судна раскатисто крикнули пятикратное «ура», на что троекратно ответствовали из шлюпки.

«Св. Павел» должен был уйти из гавани первым и ждать корабль Беринга в открытом море.

Теперь все зависело от погоды. А вахтенные отмечали в журналах то «холодно», то «облачно».

И лишь 4 июня 1741 года «Св. Павел», едва завидев, солнце и поймав попутный ветер, прошел мимо «Св.

Петра» и следовал в море. Вскоре покинул Авачинскую губу и пакетбот Витуса Беринга.

Началось плавание к земле Жуана да Гамы.

Пакетботы усердно обшаривали море на сорок шестом градусе северной широты, но вокруг виднелись только волны. Земля Жуана да Гамы исчезла.

Через шестнадцать дней после совместного плавания, 20 июня, в ста милях к югу крепкий ветер и небывалое волнение раскидали пакетботы. Произошло это в ста милях к югу от острова Амчитка.

Когда пакетбот «Св. Петр» пропал, на «Св. Павле» закрепили фок и стали дрейфовать, чтоб дождаться «Св. Петра» и с ним не разлучаться.

В тот же день Софрон Хитрово записал следующее: «Под ветром в 11-м часу пакетбот «Св. Павел» невидим… легли в дрейф, 3-го часа поставили фок и пошли… для искания пакетбота «Св. Павел».

Трехдневные поиски оказались напрасными. Никогда больше не увидятся Беринг и Чириков.

8

— Командор! Америка!

Эту весть в каюту капитан-командора Витуса Беринга 17 июля 1741 года в 12 час. 30 мин. пополудни принес курчавый капрал Плениснер. Беринг устало сидел в кресле и дремал. Он нехотя повернул недоуменное лицо в сторону капрала.

— Хорошо, я сейчас буду. Ступайте…

Тяжелыми шагами Беринг медленно поднялся на мостик. Прямо по курсу высилась огромная снежная гора, каких он не видел и на Камчатке, горизонт очерчивали белые хребты.

Команда ликовала: вот она, Америка!

Беринг был мрачен: в последнее время по ночам его преследовали кошмары. Он пожевал полными губами и с плохо скрываемым равнодушием произнес:

— Лечь в дрейф. — И возвратился в каюту.

— В день святого Ильи господь ниспослал экипажу пакетбота достичь Америки, — сказал возбужденный Софрон Хитрово лейтенанту Свену Вакселю. — По обычаю надо назвать землю в честь святого Ильи.

— Капитан-командор возражать не будет… Хитрово, — сказал, помедлив, Ваксель, — как ты думаешь, я не умру?

— Свен, ты сошел с ума! — воскликнул Хитрово. — Тебе еще жить да жить… Ведь Америка! Вот она! Смотри!

— Хитрово… но только никому. — Ваксель обнажил зубы — из десен пока едва заметно сочилась кровь. — Цинга начинается… Сколько у нас больных?

— Матрос второй статьи Никита Шумагин плох, — ответил, мрачнея, Хитрово, — доходит бедняга. — Команде нужны травы, хвойный отвар и свежая вода. Перед нами земля Америка… Пора высаживаться… Здесь спасение от цинги.

— Как решит капитан-командор… Пойду доложу, — сказал Свен Ваксель.

Однако еще в течение четырех дней пакетбот не мог из-за переменчивого ветра подойти к американскому берегу. Лишь 20 июля пакетбот укрылся от ветра в удобной бухточке. Хитрово на шлюпке обследовал берег и немедленно вернулся на пакетбот.

— Вода, господин капитан-командор, — доложил он, — без привкуса соли. Можно заливать бочки.

— Не медлите, Хитрово. Я не намерен тут задерживаться, — отрывисто сказал Беринг.

— С нами просится Стеллер, — добавил Хитрово.

— За сколько часов мы зальем бочки пресной водой?

— Шесть часов, я думаю, будет достаточно.