Светлана Гольшанская - Северный путь. Часть 3. Три испытания Мертвого бога

• Название: Северный путь. Часть 3. Три испытания Мертвого бога
• Автор: Светлана Гольшанская
• Издательство: writercenter.ru
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Неведомый демон насылает на Упсалу полчища крыс. Пока Охотник разыскивает злодея, в город является единоверческий проповедник и настраивает бюргеров против него. Одновременно разлад происходит в самом доме Николя, когда отношения между его домочадцами накаляются до предела. И даже в собственной душе Николя не может обрести покой, мучаясь от чувств, которые он не может себе позволить. Мертвый бог предлагает избавить его от той, что стала его наваждением, но этого ли желает Николя на самом деле? Если он не сможет пройти три таинственных испытания Мертвого бога, то рискует потерять Герду навсегда.

---

— Хорошо, а теперь разрушь сигил и упокой душу, — устало отдавал распоряжения Николя.

— Не могу. Я без сил! — чуть не плача, ответила Майли, с трудом справляясь с дыханием.

— Прости, но это я за тебя сделать не смогу, — настаивал Николя, не восприняв всерьез ее истерику. — Если не упокоишь его сейчас, он привяжется, и избавиться от него будет намного сложнее.

Майли собрала остатки воли в кулак, подняла посох и принялась вытирать символы внутри сигила: вначале стихийные, потом смерть, и, наконец, душу. Надо было произнести еще одну формулу, но Майли снова забыла слова и полезла в карман за подсказкой.

Николя безнадежно покачал головой:

— Ты должна относиться к учебе серьезней и посвящать ей больше времени. Кто знает, как жизнь повернется? Когда-нибудь ни Финиста, ни меня рядом не окажется. Только твой дар будет с тобой всегда. Он сможет тебя защитить, но для этого ты должна полностью им овладеть. Иначе из друга он превратится во врага. Ты же прекрасно это знаешь.

Майли повела плечами. Обидно. Он что ее совсем за дурочку держит? Да, наверное, так и есть. Даже Герда не стала бы так ныть и жаловаться. Майли развернула лист с формулой и зачитала, четко проговаривая каждой слово:

— Дух неупокоенный, странник стороны, вернись к себе, отчаянный, оковы разорви, — Майли второй раз ударила посохом в звезду на лбу покойника и принялась стирать остальную часть сигила, не переставая читать формулу: — Пройди путями тайными, обряды соверши, от скверны отмщения свой Атман отдели. Ступай в чертоги времени и круг свой заверши…

Николя вскинул руку, приказывая остановиться. Тело покойника содрогнулось и издало утробный звук. Изо рта вырвался столб желтого света и ударил в ставшее пасмурным небо.

— И в образе младенца обратно поспеши, — выдохнула Майли последнюю фразу.

— Не следовало открывать ему путь обратно, но… — Николя тяжело вздохнул. — В конце концов, кто мы такие, чтобы судить мертвых. Тут хотя бы с живыми разобраться.

Майли без сил распласталась на земле. Николя поднял покойника и отнес обратно в телегу, а потом вернулся.

— Выносливости у тебя еще меньше, чем у Герды, — заметил он, помогая подняться. — Сними обувь. Надо босыми ногами по земле походить — так быстрее восстановишься.

Майли нехотя послушалась: стянула сапоги и несмело поставила босые ступни на землю. Она была непривычно холодной и жестокой настолько, что каждый шаг причинял боль, особенно если под ноги подворачивались мелкие камушки. Через несколько минут мучений Майли решила надеть обувь обратно.

— Потерпи, — остановил ее Николя, сочувственно улыбаясь. — Надо просто привыкнуть, и станет легче.

Он снял собственные сапоги и, размяв пальцы на ногах, бодро пошел вдоль берега озера. Майли пришлось торопиться следом. Слишком боялась оставаться здесь одной, особенно после рассказа покойника.

— Не пора ли нам возвращаться? — спросила она, с трудом нагнав Охотника. — Иначе мы не успеем до темноты.

— Поэтому мы и не спешим, — усмехнулся Николя. — Не хочу, чтобы упсальцы видели тело в таком состоянии. Иначе они потребуют от меня поспешных действий, на которые я пойти не могу.

— Не уверены, что «чудище из лужи» заслужило наказание? — Майли его в этом поддерживала.

— По законам Стражей преступление против будущей матери и собственного ребенка считалось самым тяжким грехом. За это человека голым привязывали к столбу и оставляли медленно умирать от палящего зноя или холодного ветра. А с падением ордена люди, кажется, забыли, что хорошо, а что плохо.

— Знаете, а ведь у единоверцев материнство тоже считается священным. Человеку, взявшему на душу такой грех, уже никогда не заслужить прощение перед лицом Единого, — задумчиво сказала Майли. Она все время искала и не находила, что в ее вере было такого ужасного, из-за чего ее новые друзья так недолюбливают всех ее приверженцев.

— Это от того, что единоверцы во многом переняли Кодекс Стражей и продолжили исполнять основные положения, поменяв лишь имена некоторых вещей, чтобы в глазах людей их вера казалась более истинной.

— Вы хотите сказать, что они — воры? — возмутилась Майли.

— Чтобы управлять людьми, нужно создать ядро, которое не позволило бы обществу потонуть в анархии. Вера со своими строгими догматами и есть это ядро. Стражи ее утратили, а следом потеряли и власть, став в глазах людей тем самым злом, с которым Стражи сами сражались. Возможно, когда-нибудь Голубые Капюшоны совершат ту же ошибку, и тогда сжигать будут уже их. Это извечные законы бытия, суть которых должна оставаться неизменной, чтобы не наступил конец света. А имя лишь пустой звук, даже эхом не отдающийся в вечности.

— Вы сейчас говорите прямо как наш священник из монастыря, — тепло улыбнулась Майли, впервые за долгое время чувствуя себя легко и непринужденно. Как будто снова вернулась домой, где все просто и понятно. И даже перестала замечать впивающиеся в ноги камни и промозглость выхоложенной за зиму земли. Мучительное ощущение пустоты внутри приглушалось и пропадало.

— Это еще раз доказывает, что между нами и единоверцами нет такой уж большой разницы, — усмехнулся Николя, как Майли показалось, с горьковатым привкусом.

— Ничего не слышишь? — насторожился Охотник.

Майли покачала головой, во все глаза глядя на него. Николя ускорил шаг. Она едва поспевала следом, снова напоминая себе коротконогую толстуху-кобылу, изо всех сил старающуюся угнаться за быстрым вороным жеребцом. Они прошли вдоль берега озера к убегающей в лес речке с петляющим в камнях руслом. Она упиралась в крохотный водопад, который спускался со скалы узким каскадом. На подходе к нему Майли тоже услышала. Невероятно печальную и вместе с тем чарующую мелодию одинокой скрипки. Для кого искусный музыкант играет посреди Утгардской глуши, куда заходить смеют лишь демоны?

Николя замер возле густых кустов можжевельника и приложил палец к губам. Майли выглянула в просвет и приглушенно ахнула. Наверху на камнях у водопада сидел невысокий стройный юноша со струящимися темными волосами. Он самозабвенно играл на скрипке. Из одежды на нем был лишь пышный венок из белых водяных лилий.

Вроде, не опасен. Николя выступил вперед. Майли поспешила следом. Услышав шевеление, парень широко распахнул черные без белков и радужки глаза и недобро покосился на пришельцев, не прекращая играть. Вблизи стало заметно, как на его шее из-под волос выглядывают жабры, а уши заканчиваются тонкими раздвоенными рожками. «Демон!» — запоздало спохватилась Майли и от испуга вскрикнула. Смычок сорвался. Скрипка издала неприятный скрежещущий звук.

— Ну вот, теперь все сначала придется начинать, — недовольно сощурился парень и сложил скрипку себе на колени. — Зачем пожаловал, Охотник? Неужто музыке моей поучиться хочешь?

— Это вряд ли. Времени и так ни на что не хватает. Да и желания тоже. К тому же, ты ответную услугу потребуешь, так ведь, нёкк?

— Всего-то обещание оставить меня и моих близких в покое, — хмуро ответил тот.

— Близких? Я думал, нёкки — отшельники. Ты ведь колыбельную только что играл? — напрягся Николя.

— Да что ты вообще знаешь, кроме того, что нашептывает ведьма из-под холмов и морской колдун-перебежчик? — пренебрежительно скривился нёкк, но тут же взмыл в воздух и рухнул к ногам Охотника, корчась, словно удавка сжималась вокруг его горла.

— Ну так расскажи, чего я не знаю, — сказал Николя так, что у Майли все внутри похолодело. Ух, не стоило демону повышать голос, а тем более дерзить!

Демон трепыхался, грозно шипя и посверкивая глазами на Охотника.

— Говори, где искать ту тварь, которая натравила на город крыс, — угрожающе сверкнул глазами Николя. Невидимая петля отпустила горло нёкка, но он все также не мог подняться, словно на него давил сам воздух.

— Ничего не видел, — демон прикрыл глаза гибкими музыкальными кистями, — ничего не слышал, — руки переползли на уши, — никому ничего не скажу, — шаловливо хихикнув, положил ладони на рот. Но мрачный взгляд Охотника заставил демона посерьезнеть: — Откуда мне знать? Он из ваших, из небесных. Мы таких не чуем.

— Хорошо, — заключил Николя после небольшой паузы. Видимо, размышлял, насколько правдоподобно прозвучали слова нёкка. — Тогда расскажи про никсу из озера Цуг. Она одна из твоих близких?

Демон болезненно поморщился, отчего его черты стали похожи на рыбьи.

— Знать не знаю никаких никс. Пусти, иначе я пожалуюсь холмовой ведьме. Посмотрим тогда, кому она благоволит больше.

— Мне, — с уверенностью произнес Охотник. — Никса убила лесоруба и затащила его на середину озера, а до этого ездила на нем всю ночь. Бюргерам это сильно не понравится, а обвинят они во всем Дану, которые живут по соседству с городом. Вряд ли Эйтайни придет в восторг, когда разъяренная толпа с факелами и вилами начнет вытаптывать ее холмы.