Дмитрий Морозов - Дваждырожденные

• Название: Дваждырожденные
• Автор: Дмитрий Морозов
• Издательство: Эльф
• Жанр: Самосовершенствование
• Год: 1995
• ISBN: 5-900891-13-5

Д. В. Морозов — историк-востоковед, журналист, создатель общины для детей-сирот «Китеж».

Роман посвящен истории таинственной цивилизации дваждырожденных, отрывочные сведения о которой сохранил священный для всех индусов эпос Махабхарата, на основе свидетельств которого создана эта трилогия. Древнейшая цивилизация оставила потомкам уникальные знания о свойствах человеческой психики, о полетах в космос и контактах с иными цивилизациями. Прозрения древнеиндийских мудрецов, воспоминания о великих битвах и пророчества, позволяющие нам надеяться на возвращение Золотой эры…

---

— Плоды кармы тоже должны созреть, — сказал Крипа. — Ничто в мире не происходит само по себе. Если бы не послушались Юдхиштхиру, не признали бы решения игральных костей, то подтвердили бы обвинение Дурьодханы в стремлении к захвату власти. Тогда бы вся община дваждырожденных была бы против них. А подчинившись, Пандавы показали свою приверженность благу нашего братства, вызвали сочувствие к себе, подтвердили чистоту помыслов. Теперь у Пандавов значительно больше сторонников в Высокой сабхе. Их поддерживают могучие государства панчалов и ядавов.

— Многие дваждырожденные, видя, что удача идет только к жестоким царям, начинают остерегаться Дурьодхану. Они призывают Юдхиштхиру взяться за оружие, пока не свершилось большее зло.

— И правильно, — выдавил сквозь зубы Митра, продолжая держать на весу вытянутые руки, дрожащие от напряжения. Крипа взглянул на него, как мне показалось с некоторым сожалением:

— Тебе не терпится в бой? Бхимасене, я думаю тоже, но ведь если начнется борьба за власть силой оружия, то сойдутся не герои на сверкающих колесницах, а тысячи и тысячи кшатриев и простых крестьян. За что они должны проливать кровь? Смогут ли Пандавы победить, или все закончится простым истреблением воюющих сторон? Одно дело совершать подвиги на турнирах и совсем другое — руководить сотнями слонов, колесничими армиями. Да и вы сами, сможете ли не сойти с ума в горниле кровавой битвы? В ашраме Учитель говорил вам о пользе сомнений. Взгляните на себя глазами мудрости и поймете, что время еще не настало!

Мы с Митрой выслушали эти слова, стыдливо опустив головы, но продолжая держать на весу вытянутые руки. А Крипа продолжал говорить:

— Вы еще не видели, как сражаются дваждырожденные.

Наставник Пандавов Дрона как-то возглавил поход на страну панчалов. Он взял с собой царевичей, а я оказался в их свите. Да, — мечтательно зажмурился Крипа, — эту стычку надо было видеть. Друпада, когда он еще не был тестем Пандавов, вывел на поле против войск Хастинапура сто тысяч пехотинцев, а Дрона атаковал его небольшим отрядом колесниц. Он сам вместе с пятью царевичами возглавил наступление. Что это было за зрелище! Дикие кони несутся прямо на копья. Их могучие груди защищены кожаными фартуками с медными бляшками. Колесницы окованы медью и сияют в лучах солнца, как жертвенные костры. Пока возницы гнали коней, кшатрии стреляли на скаку в густую толпу врагов. Колесницы с быстротой ветра пересекли поле и прорезали строй пеших воинов подобно тысячерукому богу войны. Что могли сделать деревянные копья и кожаные щиты с медью блещущих колесниц? Нет, воистину, война — удел богатых. В том сражении царь Друпада был разбит и даже попал в плен. Ему пришлось заключить союз с Хастинапуром и лишиться северной части своего государства. В той битве Арджуна стрелял из лука с такой быстротой, что, казалось, стрелы летели сплошной линией.

Впрочем, и остальные Пандавы прекрасно владеют кшатрийской наукой. Юдхиштхира великолепен в управлении колесницей. Бхимасена одним ударом палицы может сбить с ног коня, а Накула и Сахадева не имеют равных во владении мечом. Но смогут ли они командовать сотнями колесниц, тысячами людей, объединенных в войско — акшаукини? Это мы узнаем только, когда начнется война за престол. Вот только останется ли кто-нибудь после нее, чтобы оценить искусство полководцев?

* * *

В многочасовых напряженных тренировках дни скользили быстро, словно звенья одной бесконечной цепи, которую мы с Митрой тянули собственными руками. Ни сил, ни мыслей не оставляли дневные труды, и, пожалуй, я был рад этому. Митра, правда, иногда роптал — ему времени не хватало для развлечений. По вечерам он часто оставлял меня в одиночестве и с разрешения Крипы отлучался, а потом восторженно описывал мне все прелести дворцовой жизни, которых я себя лишил:

— Ах, Муни! Если бы ты видел этих танцовщиц, гибких, как бамбук, выдающих в танце прелесть своих чувств, ты бы принял их за небесных апсар. Пойдем со мной, я познакомлю тебя с одной подружкой. Ее лицо подобно бутону лотоса, на тонких запястьях звенят золотые браслеты, а в волосах нить жемчуга.

Крипа в отличие от нашего учителя в ашраме не препятствовал любовным приключениям Митры, думаю, не запретил бы он и мне. Но что-то удерживало меня, то ли воспоминания о Нанди, то ли надежда встретить Лату. С каждым днем противостоять соблазну было все труднее и однажды, когда Митра особенно долго восхищался прозрачными платьями танцовщиц и описывал их дорогие украшения, я разозлился:

— Не понимаю, как тебе могут нравиться эти жеманные придворные красавицы, — не очень любезным тоном прервал я Митру. — Мне милей наши южные девушки, которые не носят лишних тряпок и украшают себя не тяжелыми браслетами, а гирляндами живых пахучих цветов. Разве какая-нибудь горожанка может сравниться с девушками из моей деревни! Это о таких поют:

Теснятся бутоны груди у подруги,
Что телом темна.
Жасмином украшены пряди волос.
И взгляд робко к земле опущен,
Но в сердце вошел,
Словно брошенное богом копье.

Тут взгляд Митры стал тягучим и отстраненным. Он пробормотал что-то про обуздание плоти. Но в тот же вечер снова ушел в поисках развлечений. На другой вечер у нас как-то сам собой зашел разговор с Крипой об обетах воздержания, которые принимали на себя аскеты и странствующие риши.

— Неужели, чтобы стать обладателем брахмы, надо отказаться от любви? — спросил Митра. — Но тут вообще все непонятно. У пятерых Пандавов одна жена, у Кришны — царя ядавов — их, говорят, целая тысяча…

— Не те проблемы беспокоят тебя, — сказал Крипа с насмешливым укором.

— Но ведь ты не запрещаешь встречаться мне с женщинами. А вдруг они лишат меня брахмы? Наверное, Муни правильно поступает, что не поддается соблазну. Но я просто не могу… Даже богиня Ганга, припав к ногам аскета, однажды сказала, что никакой мужчина не в праве отказать женщине, полюбившей его! Так гласят сказания, освященные древностью. Могу ли идти против их мудрости?

Крипа рассмеялся:

— Так тебя беспокоит, как бы Муни не превзошел тебя во владении брахмой! Конечно, сейчас наши законы стали более снисходительными. Несколько поколений назад ученикам приходилось отказываться и от развлечений, и от вина, и от общения с женщинами. Но ведь и за оружие им браться не приходилось. Во всем важна мера. Все мы обречены искать в женщинах то, чего нет в нас самих, какую-то, только им присущую, тайную ласковую силу. Но страсть может оказаться и пагубной, если неистовый огонь желаний разрушит гармонию, разорвет незримые духовные ткани. Любовь дваждырожденного — это всегда долгий и сложный путь взаимопроникновения. Такая любовь не превращает человека в животное, а поднимает на новые вершины духа. Для братства дваждырожденных каждый зажженный семейный очаг — радость. Каждый ребенок, появившийся в наших семьях — драгоценность. Не случайно в наших Сокровенных сказаниях так много внимания уделено описанию таинства зарождения любви, страсти, и превозносятся подвиги героев во имя достойных избранниц. Любовь — это и огонь зовущий и испытание духа, необходимое для восхождения каждого человека.

— А я слышал, что Арджуна, уже женившись на Драупади, отправился путешествовать и сочетался любовными узами с дочерью царя змей по имени Улупи. Про царя змей, я конечно понимаю, это вымысел. Но, видно, какие-то приключения у Арджуны были.

Крипа нахмурил брови, но глаза его смеялись: — Ты, Митра, ищешь предлог, чтобы сегодня вечером опять удрать к какой-нибудь молоденькой вдовушке. Но все равно придется тебе объяснить… Улупи была дваждырожденной, и любовь к ней не противоречила нашим законам. Арджуне она сказала: «Меня терзает бог любви. Если ты не ответишь мне взаимностью, то считай меня мертвой».

Митра недоверчиво пожал плечами:

— От любви не умирают.

Я промолчал. Были вещи, в которых мой друг, несмотря на решительность суждений обладал опытом младенца.

— Всяко бывает, — ответил Крипа. — Дваждырожденные способны на такую остроту переживаний, что брахма может прорвать плотину духа. Не помогает ни самоконтроль, ни попытки отрешиться. Тогда лучшее, если не единственное, средство спастись — это отдаться чувству. Об этом и просила Улупа Арджуну. Так что перед молодым царевичем стоял выбор: либо уйти, сохраняя верность супружескому долгу, либо вспомнить и о другом долге — спасении страдающих. Арджуна провел с Улупи всего одну ночь и смог вывести ее из любовной горячки, не дав пламени неутоленной страсти сжечь Улупи. Впрочем, к такой любви вы, кажется, еще не готовы, — сказал Крипа и посмотрел почему-то не на Митру, который завел этот разговор, а на меня. — Самых красивых женщин боги посылают именно тем дваждырожденным, кто воздержанием и подвижничеством накопил слишком много брахмы.