Иван Евсеенко - Заря вечерняя

• Название: Заря вечерняя
• Автор: Иван Евсеенко
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1989
• ISBN: 5-268-00193-0

Проблемы современной русский деревни: социальные, психологические, бытовые — составляют основное содержание сборника. Для прозы воронежского писателя характерны острота постановки социальных вопросов, тонкое проникновение в психологию героев. В рассказах и повестях нет надуманных сюжетов, следуя за потоком жизни, автор подмечает необыкновенное в обыденном. Герои его произведений — скромные труженики, каждый со своим обликом, но всех их объединяет любовь к земле и работе, без которой они не мыслят человеческого существования.

---

Когда отец приедет, все побегут к самолету. И Маруся, и дед Иван, и тетя Анюта. Но Петька обгонит их, ведь он ждет на аэродроме. Отец покатает Петьку на самолете самым первым.

Кроме хлеба, сахара и складного ножика отец привезет конфет-подушечек, цветные, карандаши и тетради. Тогда все тетради, которые Маруся делает теперь из газет, достанутся Петьке. Он нарисует в них что захочет: хату, дерево или самолет…

Еще отец привезет велосипед. Точно такой, как стоял у них в сарае. Петька часто подходил к нему, ударял рукой по резиновым колодочкам, и они быстро-быстро крутились. Но потом дед Иван и Маруся отдали велосипед леснику за дрова.

Петька не плакал. Он только попросил лесника покатать его. Тот усадил Петьку на раму, приказал крепко держаться, и они поехали. Следом бежали ребятишки. После они спрашивали, страшно или нет. Петька сказал, что страшно.

Самолета не было. Петька сидел неподвижно и смотрел на небо. Вокруг прыгали кузнечики, прошмыгнула ящерица. Но Петька не поднялся, не бросился за ней. Приедет отец — тогда будет можно. Тогда Петька даже слазит на березу, которая растет недалеко от аэродрома, и посмотрит, есть ли там в гнезде сорочьи яйца. А пока нужно ждать по-настоящему.

Когда Петьке захотелось есть, он нарвал щавеля, который рос тут же под кустом, сложил его в пучок и откусил по самые корешки. Во рту стало кисло, но зато можно было долго жевать. Конечно, Петька мог бы сбегать домой. Там на полке есть хлеб, а на жердочке висит целый венок лука. Но трогать его без разрешения Маруси нельзя. Да Петька и не достанет.

Он лучше поиграет в камушки.

Раньше Петька играл с Колей. Но тот умер, и теперь Петьке играть не с кем. Коля был на два года старше. Он умел катать железной кочережкой колесо. Еще он умел делать дудки из ольховой коры и мог два дня ничего не есть.

Когда Коля умер, его мать отдала колесо Петьке. Только Петька катать его не умеет, да и не велит Маруся.

С Колей было хорошо. Они всегда могли найти что поесть. Рвали заячий чеснок, собирали желуди или выкапывали из земли корни лопуха. А теперь плохо…

Наконец Петька услышал гул самолета, закричал, замахал руками, запрыгал. Но когда самолет подлетел поближе, Петька обозвал себя дураком. Это летела «стрекоза». Он даже не поглядел на нее, не попросил, как всегда:

Самолет-самолет,
забери меня в полет…

Он стал ждать дальше. Но настоящий самолет все не прилетал и не прилетал. Солнце уже поднялось высоко, уже дед Иван, наверное, пригнал на водопой череду, а у Маруси на поле давно обед.

Петька начал волноваться. Вдруг у самолета не завелся мотор и отец прилетит только завтра. Тогда придется ждать еще целую ночь. Но ведь Маруся сказала…

Петька снова пожевал щавеля, сходил к речке, но не искупался, а только посмотрел, как ребятишки ловят корзиною вьюнов. Потом вернулся назад и прождал отца почти до самого вечера. Чтоб не было скучно, Петька то играл в камушки, то свистел, то учился стоять на голове, как ему когда-то показывал Коля.

И вдруг Петька вскочил и сколько было силы побежал домой. Как это он раньше не додумался?! Как он не додумался?! Ведь отец мог приехать поездом. Поездом даже лучше. Дед Иван рассказывал, как хорошо ездить на поезде. Ох, и дурак же Петька! Отец, наверное, давно уже дома, а он сидит на лугу и ест кислый щавель.

Петька сильней заработал локтями. Сейчас он прибежит домой. Отец даст ему хлеба, конфет. А потом они будут кататься на велосипеде или пойдут на рыбалку. Отец вырежет Петьке дудку. Он поиграет на ней немного за себя и немного за Колю.

Петька успокоился. Он даже поднял с земли зеленое стеклышко. Стал рассматривать сквозь него хаты. А чего спешить? Отец ведь дома и никуда больше не уедет.

— Как дела, Петрович? — окликнул вдруг Петьку дядя Шура.

— Хорошо, — ответил Петька и остановился.

Дядя Шура сапожник. Он все время сидит на крыльце и шьет сапоги. Все у дяди Шуры интересное: и молоток, и нож, и деревянные гвоздики. Да и сам он интересный. Всего чуть-чуть выше Петьки, потому что у него нет обеих ног.

Петька часто приходил к дяде Шуре. Он дает ему подержать дратву или молоток.

Дядя Шура все знает. И почему самолеты летают, и почему у танка нет колес, и даже почему у пушки дуло длинное, а у автомата коротенькое.

— Петрович, — говорит дядя Шура, — хочешь пилотку?

— Хочу, — отвечает Петька. — А вам не жалко?

— Не жалко. Вот только звездочки нет.

— Ничего, — успокаивает его Петька. — Сегодня приедет отец и привезет звездочек каких хочешь.

— Откуда ты знаешь? — спрашивает дядя Шура.

— Как откуда? — удивляется Петька. — Маруся сказала.

— А я и не знал. — Дядя Шура забивает в сапог гвоздики, курит, наконец снимает с головы пилотку и отдает Петьке: — Не потеряй, Петрович.

— Нет, — отвечает Петька и бежит домой.

Но дома никого не оказалось. На двери висел замок. Петька стал заглядывать в окна. Ничего не видно. В стеклах отражается только небо да верба, которая растет на другой стороне улицы. Петька посмотрел в сарае, сбегал на огород — отца нигде не было. Тогда он сел на лавочку и стал думать.

Мимо хаты проехал на телеге бригадир. Петька поздоровался. Бригадир ответил. И тут Петьке пришло в голову, что от станции отец может приехать и на телеге. Петька сам ездил на телеге, запряженной старым волом Савостеем, подгонял его лозиной.

Теперь Петька знал точно: отец едет от станции на телеге, потому и задерживается. А может, он заехал к тете Анюте и расспрашивает у нее о Петьке. Домой отец приедет вечером, когда вернутся с работы Маруся и дед Иван. Хитрый у Петьки отец. Только они сядут ужинать, а он в хату:

— Здравствуйте!

Что тут начнется! Придет тетя Анюта, Колина мать, приедет на тележке дядя Шура. Дед Иван достанет гармошку, которая лежит у них в сундуке. Маруся тоже развеселится. А Петька расскажет отцу, как он ждал его все это время и как строил аэродром.

Но отца не было и у тети Анюты. Она шила на швейной машинке и даже не заметила, как Петька вошел в хату. Он не стал ей ничего говорить, а только посмотрел, как она крутит рукой маленькое колесо, и выбежал из хаты.

Плакать Петьке не хотелось. Ведь он знал, что отец все равно сегодня приедет. Может, у него просто сломалась по дороге телега. Сейчас Петька пойдет и встретит его.

Куда надо идти, Петька не знал. Но он не растерялся, пошел прямо по улице. Со всеми здоровался, глядел в стеклышко. Вскоре хаты кончились, началось поле. Петька увидел вдалеке дорогу. Осторожно ступая босыми ногами по стерне, он добрался до нее. В последний раз оглянулся на село и пошел дальше.

Уже начало темнеть. Кусались комары. Здоровенный жук-бомбовоз ударился Петьке в лоб и упал на землю. Где-то далеко на станции закричал паровоз:

— Ту-у-у…

Петька зашагал веселей. Чтоб не было страшно, он перестал оглядываться по сторонам. Смотрел на дорогу и все шагал и шагал…

Бревенчатый низенький дом

На самой околице Старых Борович окнами на восход и небольшую речушку Сновь стоит этот дом в окружении верб и вишневого сада. Строился он по-крестьянски, с расчетом на долгое время. Стены были выведены из толстых тесаных под рубанок бревен, теперь уже потемневших от дождей и зимних стуж, но все еще крепких, исключая разве нижних два-три венца, подгнивших и требующих замены. С годами дом осел, отчего сплошь заросшее плющом резное крыльцо взметнулось немного вверх, как будто хотело оторваться от дома и существовать само по себе.

Внутри дом был самым обыкновенным. Слева четверть его занимала русская печь с небольшой лежанкой, а справа в углу под тремя иконами стоял накрытый льняной скатертью стол и самодельный в две доски диван. На стенках там и сям висели фотографии, когда-то, еще при жизни хозяйки Аксиньи Горбачевой, украшаемые домоткаными рушниками и вышивками.

Умерла Аксинья лет десять тому назад жарким августовским утром, хлопоча возле печи. Ее легкой, хотя и ранней еще смерти до сих пор завидуют одногодки и особенно сосед, вертлявый, беспокойный дедок Иван Мардарьевич, прозванный в селе за маленький рост Иванькой.

Единственный сын Аксиньи, капитан дальнего плаванья Александр Петрович, после похорон матери прожил в доме дня три, потом забил окна досками и отдал ключ Иваньке. С тех пор он в селе не появлялся, должно быть, не позволяют ему занятость на службе и частые плаванья в заграничные страны.

Иванька наказ Александра Петровича — приглядывать изредка за домом, выполняет исправно. Раза два в год открывает замок, завернутый от дождя в клеенку, смазывает его солидолом или машинным маслом, проверяет также крышу и окна, хотя наперед знает, что ничего с ними случиться не может, потому как возле дома Иванька бывает ежедневно. Любит он посидеть на крылечке, поиграть в домино с немым бондарем Митей и ребятишками, прибегающими искупаться в Снови.