Сергей Волков - Затворник

• Название: Затворник
• Автор: Сергей Волков
• Жанр: Фэнтези

«Твой род, и земля сгинут в крови и пламени» — перед смертью предсказал князю черный колдун-затворник. И вскоре его пророчество готово сбыться: На границах гремят войны, междоусобная вражда вот-вот разорвет страну на клочки, пробуждаются темные силы, ушедшие вместе с колдуном. И думать-не думал бы соваться в эти события парень Пила, если бы однажды возле его городка не появился странный проезжий…

---

— Ко мне! Ко мне! — кричал Мудрый, и храбрейшие бояре собирались вокруг него. Зарубленного знаменосца тащил в стремени конь, миротворовский стяг лежал на земле. Один из дружинников изловчился, прямо из седла подхватил знамя с земли и поднял снова. Но чернота ыканского войска, словно разлившаяся река, уже затапливала все вокруг. Почти весь большой полк был разбит, оставшиеся в строю дрались розно. Из каильцев пало или бежало уже две трети, другие спешились и, встав в круг, отбивались от наседавших со всех сторон степняков. Полк левой руки рассеялся. Могучий Пардус, пытаясь остановить бегство своих воинов, собрал их десятка два, и схватился с целой сотней табунщиков. Собственной рукой он перебил дюжину врагов, но пал, весь изрубленный и пронзенный копьями. Ыкун отсек его правую кисть и взял себе как трофей, а голову привязали к бунчуку и отправили в дан кагану. Позади надрывно трубили рога — запасной полк пострадал от первой атаки меньше других, и принимал бой. Но было их мало, а толпы бегущих ратаев сами смешивали строй подлесцев. Ыкуны наседали отовсюду…

— За князя! За Струг-Миротворов! — кричали дружинники. Их осталось уже меньше сотни, еще столько же каяло-брежицких бояр дрались плечом к плечу с ними. Всадники в черных колпаках со звездами на черных щитах — лучшие из лучших воинов Великой Степи — окружали отряд. Знамя падало дважды, и дважды его отбивали и поднимали с земли. Подлесцы снова трубили вдалеке.

— Поворачиваем назад! К подлесским пробиваемся! — приказал князь. Миротворцы разворачивали коней, и очертя голову, бросались на черных шапок, поражали их мечами и палицами, схватывались на руках, боролись и резались в тесноте ножами, зубами впивались в лицо врагу! Свалившихся наземь топтали кони. Пленных никто и не думал брать — кто поднимал вверх руки, тому разбивали голову точно горшок! Но и отборные воины Ыласы бились так же яростно, а числом превосходили в десять раз. Отроков вокруг князя становилось с каждой минутой меньше, а на месте одного павшего ыкуна появлялись двое. На тех витязей, что прикрывали дружине отступление, сзади наседали вдвое злее. Вихрь скрестил мечи с ыканином, но другой, заехав с левого бока, пронзил боярина копьем. Секиру не было видно. Сам Мудрый свалил уже четверых ыкунов, схватился с пятым… Князь не видел, как прикрывавший его спину отрок упал с коня со стрелой в горле, не обернулся, когда черный колпак подъехал сзади, замахиваясь деревянной палицей. Перед глазами князя была одна только вьюга. Но не холодная, не слепящая — она лишь беззвучно несла вдоль земли белые снежные струи. Ни шума битвы, ни криков колдуна больше не слышалось.

Из вьюги появилась Стройна. Она была одета так же, как в день зажжения тревожных огней — в серое платье и ожерелье из шести цепей, И такое же, как тогда, невозмутимое бесчувственное выражение было у княгини на лице. Бушующий кругом буран не шевелил на ней ни единого волоска.

— Мудрый князь! — сказала она — Зачем ты отдал моих детей стреженцам?

— Таков закон, а я князь. Для меня закон вдвойне свят…

— А зачем моих братьев привел на гибель?

— Нельзя, чтобы сказали, будто я чужих братьев бросаю в бой, а жениных прячу. Довольно и того, что твой младший брат и племянник в Чернореченске у сестры.

— Во всем ты прав, Мудрый! — сказала Стройна, и лик ее как будто на миг просветлел, и впервые за годы сделался ласковее — Ты истинный князь.

Сказав так, она наклонилась к мужу, словно к сидячему на земле, и нежно поцеловала — так, как целовала в первые года их супружества. Снег, летящий кругом, почернел. Все обратилось во тьму и пропало…

5. ОТВОД ГЛАЗ

Смирнонрав собирался под Перекрестком дать своему отряду день отдыха. Но когда узнал от Молния, что Каяло-Брежицкое войско отправилось пятого дня в поход, то велел выступать тот час, не делая даже короткой стоянки. Молний с Братьями сопровождали его.

Дружина двигалась одной общей вереницей — без всякого обычного деления по областям, без различия старших и мадших. Да и людей столько не было, чтобы делить их на полки.

По правую руку от князя ехал его прежний коренастый спутник — большой стреженский боярин Лихой, ближний дружинник Льва и хранитель княжеского рода при Смирнонраве. По левую руку — Молний. Прямо на ходу, в седлах, продолжали держать совет.

— Будет ли еще толк от такой спешки, князь? — спросил Лихой — Если Мудрого в Каяло-Брежицке нет четыре дня, то нам его и не догнать. Если он ыкунов без нас побьет — тогда догонять к тому же и незачем. А если ыкуны его побьют, то какой в Струге-Миротворовом от нас в толк?

— Будем город оборонять, вот какой толк. — сказал один из засемьдырцев.

— Вот как? — будто бы удивился Лихой. — Будем город оборонять? Хорошо. Ты, парень, много раз бывал в Каяло-Брежицке?

— Я бывал. — сказал вместо дружинника Молний.

Лихой посмотрел на него едва ли не злобно, чуть подавшись вперед, выглядывая из-за князя.

— Я тоже. — сказал Коршун. Он ехал чуть позади старшего товарища.

— Много, значит, кто бывал! — сказал Лихой, покосившись на соратника по стреженской дружине — Тогда значит, укрепления города тоже видели? Дубовые стены, на вершине острова-горы, над отвесными берегами — видели? Скажите, смогут, или нет, табунщики одолеть такую крепость? Не в жизнь не смогут! Ни ыкане, ни тунганцы, ни те, что до них были, не брали Струга-Миротворова, и не возьмут. Никому такого города не взять, а степнякам — тем более! Они и не умеют брать крепости! Каиль — тоже не слабая, тоже ни разу им не поддалась! И нам надо ли было идти за тридевять земель, чтобы защищать город, который без нас защищен — лучше некуда!

— Ыкуны Каяло-Брежицк не брали, правда. — сказал Молний — Но его брали злыдни со стреженцами. Они, может статься, и табунщиков теперь ведут на город. Тогда как?

— Про это сказал великий князь. — ответил Лихой — Не может быть такого. Злыдни сгинули вместе с их хозяином. Кто их видел с тех пор?

— Мы с братьями видели! — ответил Рассветник — В разных городах. Последнего вот, наш парень в Новой Дубраве прикончил.

— Да так ли это еще! Не шутишь? — спросил Лихой.

Молний придержал коня. Остановились и другие.

— Слушай, большой боярин! — грозно сказал Молний — Ты что, думаешь будто мы с братьями сюда явились частушки князю свистеть! Не шутишь ли ты сам?

— Я шутить не люблю. — сказал Лихой, откидывая плащ от левого бока, и освобождая рукоять меча — Я спросил, верно ли ты говоришь. Что? Думаешь, побоюсь тебя?

— Лихой, стоять! — велел Смирнонрав, вставая с конем между спорщиками — Нашли время друг другу грозить оружием! Молний! Давай не горячись тоже!

— А что, светлый князь! — спросил Лихой — Я не обязан каждому встречному верить! Я мертвых злыдней своими глазами видел! Они ведь — кивнул он на Молния и спутников — и ошибиться могли.

— Каждому встречному ты верить не должен. — согласился князь — А этим верь. Я им как себе верю. Они — люди великие. Их учитель победил самого Ясноока. Ты это должен знать.

— А насчет того, что мы можем ошибиться, — сказал Рассветник, кажется, всегда самый рассудительный — так ты сам подумай, боярин: Кто злыдней видел хоть раз, тот когда-нибудь, с кем-нибудь их перепутает? Тебе ли их не знать?

Лихой молча посмотрел на Рассветника.

— Да, так, господа. — пошел он на попятную — Не обессудьте.

— Добро. — сказал Молний, но продолжал коситься на Лихого исподлобья.

С тем и продолжили прежний путь.

— Злыдня в Новой Дубраве убил — это тот новенький, что с вами? Заметил я его. — сказал князь — Расскажи, как там дело было?

— Путь лучше брат-Расветник расскажет. — ответил Молний — А то к их столу успел, когда уже последние корки доедали.

Рассветник снова стал рассказывать прежнюю историю. Князь слушал. Слушал и Лихой. Воины вокруг собрались теснее и приумолкли.

Так, между рассказами и разговорами, проходили час за часом. Скоро начало и смеркаться. Отряд заночевал прямо посреди поля, где застала темнота, а с первыми лучами солнца немедленно двинулись дальше.

Утром не проехали и пяти поприщ, как на дороге впереди показался одинокий всадник. Конь под ним летел во весь опор, рядом бежал запасной. Столб пыли поднимался следом в небо на четыре обхвата.

— Должно быть, вестник. — сказал Смирнонраву Лихой. — Остановим? Он, должно быть, из Струга?

Встречный вершник к отряду не направился, а свернул с дороги, и стал объезжать его, делая широкий крюк.

— Стой! — закричал ему Лихой. — Стой, кому говорят!

Всадник придержал коня.

— Кто вы такие? — крикнул он издалека.

— А ты кто такой, чтобы нас допрашивать? — ответил Лихой — И почему повернул с дороги?

— Я гонец. Еду по приказу княгини, и мне строго приказано не задерживаться. А неизвестных приказано беречься. Что вам?