Сергей Волков - Затворник

• Название: Затворник
• Автор: Сергей Волков
• Жанр: Фэнтези

«Твой род, и земля сгинут в крови и пламени» — перед смертью предсказал князю черный колдун-затворник. И вскоре его пророчество готово сбыться: На границах гремят войны, междоусобная вражда вот-вот разорвет страну на клочки, пробуждаются темные силы, ушедшие вместе с колдуном. И думать-не думал бы соваться в эти события парень Пила, если бы однажды возле его городка не появился странный проезжий…

---

Тут же появился рослый бородатый захребетский боярин, которого Хвостворту видел впервые — оказывается, он и был господином чернявого весельчака, и у него в плену пребывал доселе Хвост. Боярин, хохоча, сказал перед пленниками речь. Повинился на прощение, что не угощал своих «гостей» так, как это подобает хорошему хозяину. Желал дубравцам счастья с новым владельцем, доброй дороги, и просил не поминать лихом…

Соединенных в связки по двенадцать человек, невольников повели прочь из тележного города. Всего связок получилось пять, и еще одна как бы обрубленная — в нее нашлось только семь будущих добытчиков железа.

За стенами лагеря купца и его новую покупку ждали еще десятка два стражников и слуг. Стояли оседланные кони и четыре больших воза, запряженные волами. В котлах над кострами варилась ячка. Невольникам («чудеса, да и только!») вынесли по котлу на дюжину, раздали каждому ложку и два сухаря, и предложили подкрепляться перед дорогой. И рабы, уже привыкшие есть руками грязные объедки, остервенело накинулись на кашу с маслом и на сухари. Нельзя было и сказать, что стучит громче — ложки о котел, или зубы о зубы. Бенахи-сторожа глядели на дубравцев и смеялись:

— Каких голодных воинов присылает нам князь из-за гор! Наверное, ему нечем их кормить и проще отправить на войну и в плен! У хозяина на всех хватит еды, приходится даже убавлять, чтобы они не обожрались от непривычки, и не умерли!

Дюжина Хвоста вычистила котел в два счета. Каши в нем действительно оказалось в самый раз, чтобы двенадцати человекам и подкрепиться, и не переесть после голодной ямы.

— Если так и дальше будут кормить, — услышал Хвостгромкий голос Ладони, из какой-то связки поблизости — то волк с ним, согласен идти за тридевять земель, и железо копать хоть из-под самых гор!

— А я вот не согласен. — сказал Хвостворту, но уже не так громко.

На добрый путь зажгли у обочины костер, закололи и бросили в него четырех петухов. А саму дорогу щедро посыпали солью и полили вином, словно на ней без того грязи не хватало. После добрый господин Колах выпил на посошок с продавцами, и те отправились восвояси. Сам купчина погрузился в крытый наглухо, как маленький домик, возок с застекленными окошками. На крыше его чуть дымила кирпичная труба, будто в богатом тереме. Заслонка печи открывалась позади, и слуга, сидевший на задках, подкидывал в нее поленья.

— Двигаемся! — крикнул Четнаш и махнув рукой, пришпорил гнедого коня и поскакал впереди поезда.

Щелкнул в воздухе кнут возницы. Пара коней потянула хозяйский возок. Со скрипом стали поворачиваться колеса тяжелых колымаг. Пленники, позванивая цепями, нехотя потопали по дороге на полночь. С обоих сторон от верениц шли и ехали верхом вооруженные бенахи. У того, что шел возле Хвоста, в руках было орудие, вроде длинного ухвата с шипами вовнутрь — такое, что легко можно накинуть человеку на шею, но тяжело снять. Тряслись на ухабах обозные в телегах. Вожатые, окруженные мордастыми псами, на ходу резали и бросали им сырое мясо. Кругом слышалась бенахская речь, свист и гиканье верховых.

Своего дружка Царапину Хвост не видел — в одну связку они не попали. А разглядеть толком соседние Хвостворту не мог. Но откуда-то сзади до него беспрерывно доносилось кашлянье, да не в одно горло, а в несколько.

В дороге быстро пролетел первый день. На вечернем привале, когда пленников усадили большой кучей между костров, Хвостворту набрался храбрости и спросил в голос:

— Царапина! А, Царапина!

— Тут я! — ответил ему слабый сиплый голос друга.

— Что с тобой, а?

— Плохо мне, дружище! — просипел Царапина — Заболел. А Селезню и того хуже. Он уже еле ноги волочит, а мне и говорить тяжело…

— Как же тебя угораздило! — сказал Хвост с досадой.

Ответил вместо Царапины Крикун, который угодил в одну с ним вереницу, а в яме сидел с Хвостворту:

— Они у незнакомцев были в плену. Так те их держали совсем в черном теле, мы еще счастливцы в сравнении с ними! Жили они в таком чулане грязном и сыром, что теперь из них уже четверо болеют — Царапина, Круглый, а теперь и Селезень с Ладонью!

— Э-э-э-э-э-э, хорьки неоткудашные! — прорычал Хвостворту — Ну ничего, друзья, и мы своего дождемся! Будет день — придут наши сюда, в Захребетье, все им вспомним! А этих двух кабанов незнакомских я на всю жизнь запомнил — даст Небо, встретимся!

— Додержаться бы еще, до наших-то! — сказал Зеленый.

— Додержим, не переживай! Я теперь от одной злости доживу, чтобы их самих рассажать по ямам, и тогда посмотрю, как будут корчиться!

— Хвост! А Хвост! — вполголоса позвал из-за спины Мякиш — Повернись сюда, скажу что.

Хвост опрокинулся назад на спину, и Мякиш, облокотившись поблизости о землю, прошептал:

— До наших дожить — еще выдержать надо, это Зеленый правильно сказал. Наши тут будут не раньше осени, а когда точно — одно Небо знает. А нас тем временем угонят за тридевять земель, а может, успеют и уморить в рудниках. Так что это не дело — сидеть и ждать.

— Так… — сказал Хвост.

— Тунганыч и Башмак сговаривают людей — бежать по дороге, но надо не порознь, а вместе. Ты, сорвиголова, скажи — ты с нами, если что?

— Я с вами, земляки! — не моргнув глазом сказал Хвост — Я с вами в огонь и в воду, а уж чтобы отсюда пятки смазать — так я первый! Нам и захребетник один добрый сказал, еще вчера — бегите по дороге, если можете!

— Добро. Так и надо.

— А вы как хотите бежать?

— Они вдвоем, вроде, что-то придумали. — сказал Мякиш — Но еще потолковать с другими надо, может быть, посоветуемся, так и получше что-нибудь намудрим. Нашим это перескажи, кому сможешь, только чтобы бенахи не слышали — ни стража, ни рабы. И тем ратаям, которых к нам прицепили, тоже ни слова, пока к ним не приглядимся.

— Ясно, брат! Помоги нам Небо!

— Перескажешь потихоньку это другим, и сиди тихо. На следующем привале снова поговорим, утро вечера мудренее!

Утро оказалось то ли мудренее, то ли наоборот, проще некуда. Тунганыча с Башмаком отковали от цепи, привязали к телеге на виду у всех, и начали сечь. Били вполсилы, не на убой, не в кровь, кожу не спускали — берегли товар. Но и не щекотали ласково. Хвост стоял рядом и видел лица обоих наказанных, их горящие спины, и поменяться с ними местами не мечтал.

Рядом с палачами, занятыми своей работой, сидел верхом Четнаш, и под свист плетей приговаривал:

— Вот два дерзких раба! Эти рабы хотели устроить побег, и предлагали другим к ним присоединиться. Другой хозяин был бы за это с ними суров, но наш господин Колах добрый! Сегодня будет плохо только им, зато целых три дня они будут, как господа, ехать по дороге в телеге! Лишь через три дня на них оденут колодки, чтобы им удобнее было ходить, есть и спать! Если кто-нибудь с этого дня станет говорить, что надо бежать, что не хочет в рудники, если кто-нибудь станет говорить, что ему плохо у господина Колаха, или что из-за гор придет князь и отомстит за него, то тогда господин Колах будет суров! Виноватого привяжут к телеге и будут тащить по земле всю дорогу до Чолонбары. А плетью будут наказаны все, кто слышал, и не рассказал страже. Довольно! — велел он бенахам, что орудовали плетками — Ведите их в телегу, потом всем завтракать и двигаться!

Тунганычу и Башмаку надели на шеи деревянные ошейники размером с корыта, и усадили в последнюю телегу, отдельно от товарищей. Остальных тоже разделили. Теперь между каждой вереницей ехало по телеге со стражниками и обозными. Первый в связке был прикреплен к телеге спереди, последний — к телеге позади. В таком же порядке оставили и на обеденном привале, и когда разбили у большого села ночлег. Хвостворту сам молчал, и от других тоже не слышал до утра ратайского слова. Надо еще добавить, что и завтрак, и обед, были у Колаха такими же щедрыми, как в первый раз: каша вместо пригарков от каши, картошка в кожуре — вместо кожуры без картошки. И сухари были не заплесневевшие, какие захребетники спускали в яму в кормежном ведре.

Следующий рассвет тоже встретили с происшествием. После завтрака все, и невольники, и стража, были готовы к выходу. Но приказа выступать не давали. Вместо этого на обочине, недалеко от связки Хвостворту, поставили небольшой шатер. Хвост видел, как в него на руках отнесли Селезня, а потом, уже своими ногами, вошли Царапина, Круглый и Ладонь. Все трое были раскованы, но и без цепей брели так тяжело, словно на каждом висело по две ноши железа.

— Царапина! — не удержавшись, крикнул Хвостворту — Царапина, слышишь!

Царапина, встав на месте, повернулся на голос друга, и хотел, кажется, что-то ответить, но едва открыв рот, захлебнулся кашлем.

— Иди дальше! — крикнул ему стражник, и подтолкнул сзади так, что Царапина чуть не свалился.

— Царапина! — заорал Хвост, вскакивая. Железо ошейника впилось ему в горло сквозь тряпочную прокладку — Эй ты, короста, а ну не тронь его! — крикнул он по-ратайски. Под руки его тут же схватили свои и заставили сесть. К пленникам мигом сбежались несколько конвойных. В руках у них были плети и оружие, в поводу — три злющих пса, огромные, лохматые и куцехвостые. Собаки глухо рычали себе в усы, и не сводили с пленников глаз…