Йен Макдональд - Бразилья

• Название: Бразилья
• Автор: Йен Макдональд
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-17-087713-3

2032 год. Случайная встреча вовлекает Эдсона, молодого человека, пытающегося выбиться из нищеты, в опасный мир квантовых хакеров, таинственных двойников и паранойи. Он узнает секрет, способный изменить всю историю человечества, но куда бежать в стране, где царит тотальная слежка?

2006 год. Марселина, амбициозный телепродюсер, в поисках материала для реалити-шоу наталкивается на свидетельства древнего заговора, и вскоре мир вокруг начинает рушиться, угрожая не только ее рассудку, но и жизни.

1732 год. Иезуит Луис Квинн отправляется в Бразилию, чтобы по заданию Святого престола призвать к ответу священника, преступившего законы церкви. Но задание оказывается куда сложнее, и в дебрях Амазонки Луис находит то, что ставит под сомнение не только его веру, но и взгляды на устройство Вселенной.

Три героя, три истории, три Бразилии, связанные через пространство и время, в эпическом романе о природе самой реальности, где ничто не случайно, и даже название с секретом.

---

В итоге в телешоу «Грязные свиньи» показали вопли, драки, разбитые камеры, разлады между закадычными друзьями, открытый конфликт детей и родителей, разрывы и разводы и как минимум одну стрельбу. Зрители смотрели сквозь пальцы, еле слышно бормоча: «О, нет, нет». Раймунду Сифуэнтис метал громы и молнии на странице с рецензиями в «Глобу», дескать, «настоящие грязные свиньи на Четвертом канале». Впервые телешоу Марселины обсуждали в офисах около кулеров.

Более трех лет лучшие свои идеи Марселина черпала от доны Бебел. Благодаря программе «Китчевые мрази» Витор прославился, а его маленький магазинчик безупречного китча превратился в обязательное место посещения туристов, которое упоминали в журналах авиакомпаний. А все из-за комментария, который отпустила дона Бебел, развешивая белье на веревке в драгоценном садике на крыше, мол, она всегда определяла ориентацию клиентов, у которых убиралась, поскольку у геев в квартирах полно пластиковых игрушек из 1950-х.

Чувство вины и раскаяния были чужды Марселине, но она благородно клала часть своего бонуса в конверт с еженедельным жалованьем доны Бебел за каждый одобренный проект. Она никогда не спрашивала, что ее уборщица подумала, увидев воплощение своей ремарки на экране с высоким разрешением. Она даже не знала, смотрит ли дона Бебел Четвертый канал. Та находилась вне их целевой аудитории.

– Ооох, Кубок мира… – Белье Марселины крутилось в стиральной машине во Влажный Четверг. Квартира была вылизана, плитка на полу пахла хлоркой и сосной. – В баре «Гачинья» собираются установить большой экран. Буду смотреть все матчи. Думаю, в финале Бразилия сыграет с Италией. Даже ставку сделаю. В этот раз мы им покажем. Может, у них и лучшие защитники в Европе, но наш волшебный квадрат[101] войдет в них как нож. Думаю, снять программу о Кубке мира – очень хорошая идея. Я бы посмотрела такую. Если нужно что-то спорное, то можно вспомнить про Роковой финал.

– Про что? – спросила Марселина, перекрикивая машину, работавшую на тысяче двухстах оборотах.

Дона Бебел впервые за все их знакомство реально удивилась:

– Вы хотите сказать, что не слышали о Роковом финале? Да у каждого истинного бразильца шестнадцатое июля 1950 года высечено в сердце. Это не просто футбольный матч. Это Хиросима. Я не преувеличиваю. После Рокового финала все поменялось.

– Расскажите мне, – попросила Марселина, усаживаясь на перевернутую корзину для белья.

– Что ж, я тогда была маленькой девочкой, и у нас не было телевизора, да ни у кого не было телевизора, но…

* * *

Это не история. Это легенда. Мы построили стадион «Маракана» к чемпионату мира по футболу 1950 года – тогда, да и сейчас тоже, это был крупнейший стадион в мире – и планировали перед двумя сотнями тысяч зрителей явить миру всю красоту и поэзию бразильского футбола. Война закончилась, новый мир восстал из пепла, и предстоял Чемпионат Мира Будущего в Стране Будущего. И была команда, столь же великая, как любая другая «Салесан»[102], как и команда 1970 года, но их имена вы не найдете на пьедестале почета перед входом на стадион «Маракана». Тренер: Флавиу Коста. Игроки: Шику, Жаир да Роза Пинту, Адемир, Зизинью, Фриаса; Бигоде, Данилу, Бауэр; Жувенал, Аугусту, Барбоза. Пять нападающих, три защитника, два полузащитника. Прекрасно. Моасир Барбоза – вы еще много о нем услышите. В 1950 году система отличалась от нынешней, играли в группах вплоть до финала.

Мой отец работал тогда на мосту, у него водились деньги, так что он купил радиоприемник перед Кубком мира. Присоединил его проводами к фонарному столбу. Это был единственный приемник на улице, поэтому все приходили послушать. Иногда в нашей гостиной было не протолкнуться, столько народу набивалось на игру.

Мы начали играть в чемпионате двадцать четвертого июня против Мексики. Бах! Мексиканцы повержены. Четыре-ноль. Следующий! Дальше Швейцария. Тут мы чуть сдали, но если уж давать слабину, то в самом начале. Теперь нужно было победить Югославию, чтобы квалифицироваться в финальную группу. Из каждой группы могла выйти только одна команда. Мы играли тогда на новом стадионе «Маракана» и выиграли со счетом два-ноль. Итак, мы прошли.

Кроме нас в финальной группе оказались Швеция, Испания, а еще Уругвай, «небесно-голубые».

Приходилось ставить приемник на окно, поскольку наш дом не вмещал всех желающих послушать трансляцию. Отец водружал радио на металлический бочонок, а люди выстраивались в очередь вниз по всему холму.

Первый матч. Мы разгромили Швецию со счетом семь-один. Второй матч, Испания, – шесть-один. Казалось, ничто не может остановить Бразилию. Эта команда должна была стать величайшей в истории. От славы нас отделял только крошечный Уругвай.

Рио ждал, вся страна ждала, весь мир ждал, что мы поднимем кубок Жюля Риме[103] на самом красивом в мире стадионе в самом красивом городе планеты. «Мунду» напечатал фотографии игроков еще до матча с подзаголовком: «Вот они, чемпионы мира!»:

Шестнадцатого июля одна десятая Рио оказалась внутри стадиона. Одна десятая целого города, да. Остальная часть страны прильнула к радиоприемникам: все точно помнят, где они находились в тот момент, когда рефери дал стартовый свисток. Первый тайм безголевой. Но на двадцать восьмой минуте прозошло что-то странное: капитан уругвайцев Обдулио Варела ударил Бигоде, и это было словно макумба[104]. Все поняли, что энергия на стадионе изменилась, можно было почувствовать это даже по радио. Аше[105] больше не с Бразилией. Затем, буквально на первой минуте второго тайма, Фриаса бьет угловой… прострел. Го-о-о-о-л забивает Бразилия! Один-ноль, один-ноль, один-ноль, один-ноль. Все танцевали и пели у нас дома и во всех остальных домах и на улице вплоть до Копа. Затем, на шестьдесят восьмой минуте, уругвайский игрок Гиггиа перехватил макумба и побежал с мячом. Он обошел Бигоде с правого фланга, последовала передача. Мяч оказался у Скьяффино, и он послал его в ворота мимо Барбозы. Сам Господь не мог бы помешать этому удару.

Но мы все еще могли победить. Выкарабкивались из передряг похуже. Мы же Бразилия. А потом, в 16:33, все часы остановились. Снова Гиггиа обыграл Бигоде. Оказался в штрафной. На этот раз без передачи. Он был рядом со штангой, но ударил. Барбоза считал, что в ближний угол забить невозможно. Он двигался слишком медленно, слишком поздно. Мяч угодил в сетку. «Гол Уругвая», – сообщил по радио Луис Мендес, а потом, словно бы не веря в то, что сказал, повторил: «Гол Уругвая». И снова повторил. Шесть раз. Это правда. Два-один в пользу Уругвая. На стадионе не раздалось ни звука, ни звука не прозвучало в нашем доме и на улице, во всем Паване и во всем Рио. Алсидис Гиггиа всегда говорил, что только три человека одним движением могли заставить умолкнуть «Маракану»: Фрэнк Синатра, папа римский и он.

Когда раздался финальный свисток и Уругвай поднял Кубок, все еще стояла тишина. Мой отец не мог выйти на работу неделю. Один парень, который жил выше на холме, бросился под автобус, он не мог пережить такое. Рио замер. У целой страны был шок. Мы от него так никогда и не оправились. Может, мы ожидали слишком многого, может, политики договорились до того, что это была уже не просто игра в футбол, а сама Бразилия. Те люди, что стояли на стадионе… Знаете, как они себя называли? «Оставшиеся в живых». И это правильно. Но настоящая боль была не в том, что мы проиграли чемпионат, а в осознании, что, возможно, мы не столь велики, как думали о себе. Даже в нашей хибаре, в Морру-ду-Паван, когда слушали радиоприемник, присоединенный к фонарному столбу с металлическим бочонком в качестве усилителя, мы все еще считали себя частью великого будущего. Может, мы вовсе не были страной будущего, предметом всеобщего восхищения и зависти, а лишь очередной южноамериканской банановой республикой, которая расхаживает горделиво, как бойцовый петух с золотыми перьями, но никто ее не воспринимает всерьез. Француз де Голль как-то раз сказал: «Бразилия – несерьезная страна». После Рокового финала мы ему поверили.

Разумеется, мы искали козлов отпущения. Мы всегда так делаем. И вся ненависть обрушилась на Барбозу. Последняя линия защиты, от которой зависела вся страна. Это он опустил Бразилию, и Бразилия никогда ему этого не забудет. Он сыграл за сборную еще всего лишь раз, а потом отказался от футбола, от своих друзей по команде, перестал появляться в обществе и вообще сгинул. Бразилия устроила ему пятьдесят лет ада. Столько не дают даже за убийство.

* * *

– Это будет шоу в формате телесуда, – сказала Марселина.

В эту пятницу мозговой штурм состоялся в конференц-зале Адриану, стеклянном кубе с названиями самых крупных и нашумевших хитов, оставивших след на экваториальной полосе. Среди них была и парочка проектов Марселины. Везде специально раскиданы игрушки и новые головоломки для стимулирования креативности. На прошлой неделе это была «Зарядка для мозгов» для «Плейстейшен», на этой неделе – листы бумаги и книга под названием «Оригами для взрослых». По всей Руа Мунис Баретто этот кабинет звали «Сауной», и он действительно славился плохим кондиционированием, но пот, который сейчас градом катился по бокам Марселины, не походил на тепличный. Он напоминал пот роды, ведь стеклянная комната была такой же ареной боевых искусств, как любой круг в капоэйре. Марселина знала, что ей пригодится все ее жейту, вся малисия, чтобы перетанцевать врагов. «Помоги мне, Богоматерь Дорогостоящих Проектов».