Елизавета Александрова-Зорина - Приговор

• Название: Приговор
• Автор: Елизавета Александрова-Зорина
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014

---

— Уравнение — это жизнь, — насупившись, сказал мальчишка. — А неизвестное — мы сами. Только чего его решать, коли смерть всех уравняет?..

Одноклассники чесали затылки, а учитель, проглотив язык, так и стоял над его партой, выпучив глаза, пока школьный звонок не разрезал повисшую тишину. С тех пор двоечника звали Математиком, и это прозвище прицепилось к нему, как репей.

— ПТУ он закончил с грехом пополам, работал грузчиком в областном центре. Дебелый стал, здоровый, кулаки — словно боксерские груши. И как напивался, кричал, что он Математик, так что его и там так звали. А потом кто–то из мужиков принес сыновью тетрадку с задачками и попросил решить. А Математик пялился–пялился в тетрадь, да и задвинул ему про уравнение с неизвестным. Мужик разозлился и ударил его бутылкой по голове.

— Вот и решилось уравнение… — потирая виски, пробормотал Иван. — С неизвестным.

За окном сгущались сумерки, в классе было темно, но она не включала лампу. В тусклом свете сглаживались ее морщины, пропадали глубокие складки у рта, и она все больше становилась похожа на ту девчонку, которой он надел на палец медное колечко.

Вытащив из ящика стола коробок, она стала вычищать спичкой землю из–под ногтей, и Иван брезгливо поморщился.

Она перечислила несколько имен:

— У кого инфаркт, у кого инсульт…

— Да не может быть! — грохнул он кулаком по столу, и она, вздрогнув, выронила спичку. — Ну какие инфаркты в нашем возрасте? Что ты несешь?

По ее лицу пробежала дрожь, которую он разглядел даже в темноте, и Иван, чертыхаясь, взял ее за подбородок, приподняв голову:

— Прости…

И обоим в нос ударил запах прелого сена.

— А первым Васька ушел. До двадцати не дожил. В гараже заперся и машину завел. Из–за девки отравился, дурак… — они посмотрели на парту у окна, где когда–то сидел парень с пшеничными волосами и добродушной улыбкой, которая гуляла по его лицу, как кошка, сама по себе. Он и сейчас там сидел, улыбаясь им. — Дурачок… — покачала она головой Ваське, которому уже годилась в матери.

Он положил палец на запястье, считая пульс. В грудь вонзились тысячи иголок, сердце налилось свинцом. «Хоть бы живым отсюда убраться», — стучало у него в висках.

Прозвенел звонок, и, обгоняя свой смех, в класс вбежали Злой, Малой и Костик. С порога швырнув портфель на парту, вошел Лёша, потирая проломленную голову, тащился следом Математик, толстушка Маруся, заливаясь пьяными слезами, озиралась на свою тощую, как смерть, тень, и у Ивана поплыло перед глазами.

— А Дуньку помнишь? — вскрикнула она. — Дунька–то…

— Хватит! — заорал он. — Хватит, замолчи! Хватит!

В коридоре послышался сухой кашель.

— Вы чего в темноте? — проскрипел, как несмазанная телега, старик–сторож, хлопнув ладонью по выключателю.

Яркий свет ударил по глазам, и призраки растаяли, оставляя после себя тихий шепот, закатившийся в щели между досками.

— Мыши, — ударил старик палкой по полу, и шепот на время затих.

Из школы вышли, вслушиваясь в собственное молчание. Иван обернулся на сарай, жавшийся когда–то к школе, как ребенок к матери, но сарай давно снесли, а яблоню срубили.

Иван подал ей руку, раздражаясь, как неловко она забирается в джип, одергивая задравшуюся юбку, а она, проведя рукой по кожаному креслу, ахнула, вжавшись в сидение. Он включил музыку, легкий мелодичный джаз привел его в чувство. Сняв вымокшую рубашку, он остался в одной майке. Косясь на его бугристые мышцы и твердые, выпиравшие соски, она сжала колени, словно хотела слить их, и, смутившись, отвернулась к окну, будто видела что–то в густой темноте. Он разглядывал ее раздавшиеся ноги, чувствуя прилив нежной жалости, которая наполняла его до краев, грозясь выплеснуться наружу, и, повернув ключ зажигания, бросил взгляд на боковое зеркало, из которого на него смотрел дом с привидениями, обнесенный школьным забором.

Он боялся, что над ящиком для писем увидит вырезанное четверть века назад любовное признание, но густая, словно кисель, ночь спрятала и «Л + И», и ящик для писем, и калитку, оставив только черноту, в которую, зажмурившись, он провалился, переступив порог. Щелкнув зажигалкой, Иван осветил тесный сарай, и она смущенно прикрыла лицо. У стены были сложены неколотые дрова, перевязанные проволокой, в углу пылились трехлитровые банки, на ржавом гвозде болтался старый ватник, из которого кусками торчал утеплитель. Запах прошлогоднего сена, разбросанного на полу, был сладким и томительным, как юношеские воспоминания. «Лена, Люба, Лида, Лиза, Лиля…» — перебирал он имена, пока она расстилала ватник. Он не спросил ее, почему она не позвала в дом, радуясь, что они вновь в этом сарае, в котором столько лет их любовь хранилась вместе с проросшей картошкой.

Она легла на ватник, прерывисто дыша, и Иван, расстегнув брюки, прильнул к ней, морщась от кислого запаха пота.

«Лиза, наверное, Лиза… — лихорадочно вспоминал он, стягивая с нее юбку. — Нет, Лида. Или Лиля?»

— Я увезу тебя отсюда, — хрипло шептал он, лаская ее мягкую грудь, и она заливалась колокольчиком, щекоча его поцелуями. — Увезу тебя… Прости…

Он проснулся ранним утром, разбуженный криками петухов, и, вслушиваясь в ее ровное дыхание, осторожно поднялся, натянув брюки. Она спала или притворялась спящей, свернувшись как ребенок, и разглядывая ее расплывшееся тело, Иван гадал, есть ли у нее дети. Может, она замужем, вот и не пригласила в дом? Или живы родители? Может, все эти годы растила их сына, потому и не сняла медное колечко? Или ее тоже мучил запах сена и отсыревшего дерева, мотылек, бьющийся в стекло, пыльная паутина в углу и любовные признания, при воспоминании о которых ворочался в груди ребенок?

Сквозь щели между досками бил солнечный свет, кромсавший сарай на части. В последний раз взглянув на нее, он вышел, тихонечко прикрыв дверь, которая скрипнула, будто кто–то всхлипнул.

«Лиза? Лида? Лиля? Как же я мог забыть… — бормотал он, и его лицо горело, как от пощечины. — Или Лена?» Продолжая перебирать имена, он сменил диск, включил веселую музыку и, выстукивая ритм пальцем по рулю, уехал по дороге, ведущей из ниоткуда в никуда.