Симонов Сергей - Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем

• Название: Цвет сверхдержавы - красный 2 Место под Солнцем
• Автор: Симонов Сергей
• Жанр: Прочая околокомпьтерная литература

Preproduction вариант. Возможны любые дополнения и изменения. Растаскивание по онлайн-библиотекам - на совести растаскивающих. Последняя актуальная версия - только здесь.

---

— Так мы же вроде только что решили испытывать «Даль» в КапЯре? — удивился Жуков.

— А я не испытательный комплекс на Сары-Шагане собираюсь поставить, — пояснил Хрущёв. — а боевой. Чтобы ни одна падла американская туда не сунулась. Кроме того, я не вечный, а ваши упёртые зенитчики всё равно рано или поздно захотят все зенитные ракеты в этой пустыне испытывать. Так хоть, пока строить не начали, передвинуть ТРБ и жилые здания поближе к воде. Если местность позволит, конечно.

Маршалы Жуков и Бирюзов многозначительно переглянулись.

— Х...яссе... — пробормотал Жуков себе под нос.

— Но вас, Семён Алексеич, я на Сары-Шаган не отпущу, — предупредил Хрущёв. — Во всяком случае — летом. Нечего вам там с больным сердцем по жаре мотаться. Пошлёте заместителя.

Не ожидавший ничего подобного Лавочкин даже опешил.

— Что вы, Никита Сергеич! — пробормотал он. — Я справлюсь!

— А я не хочу выяснять, справитесь или нет, — ответил Хрущёв. — Вы стране и мне лично нужны живым и работоспособным. Понятно?

— Так точно, товарищ Первый секретарь! — ответил Лавочкин.

— Так, с железками вроде разобрались, — сказал Хрущёв. — Теперь несколько организационных решений. Прежде всего, головным министерством по «Дали» предлагаю назначить Министерство радиотехнической промышленности.

— То есть? — встрепенулся министр Калмыков.

— То есть я вижу, что в предлагаемом вами проекте комплекса ракета — лишь малая и далеко не самая сложная часть, — пояснил Хрущёв. — Все проблемы будут сосредоточены в радиоэлектронной начинке. Поэтому и отвечать за комплекс в целом будут радисты.

— Но... у нашего министерства нет опыта руководства такими сложными военными проектами... — попытался увильнуть от ответственности министр.

— Назвался груздем — полезай в кузов, — повторил Никита Сергеевич. — Вы, Валерий Дмитриевич, инициировали строительство комплекса, теперь отвечайте за свои инициативы. Пиши Григорий Трофимыч, в протокол: головное министерство — МРТП.

— Дальше пиши, — продолжал он. — Создать межотраслевое научно-производственное объединение в составе организаций, занятых в разработке комплекса. Сам перечисли, я всех не помню. В Совет директоров объединения назначить представителей от каждого министерства, участвующего в разработке комплекса, в ранге не меньше заместителя министра. Пусть сами выберут, кого именно. Ну и Генерального конструктора Лавочкина, само собой, председателем Совета директоров. Записал?

— Дальше. Создать Совет Главных конструкторов комплекса «Даль» во главе с Генеральным конструктором Лавочкиным. (В реальной истории Совет Главных по «Дали» был создан только летом 1959 г.)

— Прошу прощения... Не понял, — снова сказал Калмыков. — При всём моём уважении к Семёну Алексеевичу, он относится к министерству авиапромышленности, а не к моему. Вы назначаете головным министерством МРТП, а все ключевые должности отдаёте представителю МАП...

— Так Совету Главных технические проблемы решать придётся, — пояснил Хрущёв. — Семён Алексеич в технике разбирается, ему и власть в руки, а вы, Валерий Дмитриевич, как министр головного министерства, будете обеспечивать эффективность работы своих подчинённых, на которых Семён Алексеич, как представитель МАП, повлиять не может, будете помогать ему решать вопросы организационные, особенно, связанные с радиотехникой и ЭВМ.

— Для лучшей координации работ по радиоэлектронной части комплекса считаю необходимым ввести должность Генерального конструктора средств управления системы «Даль», — сказал Хрущёв. — Валерий Дмитрич, есть у вас хороший специалист на примете?

— Есть, — поразмыслив, ответил Калмыков. — Валентин Петрович Шишов, из НИИ-244.

— Справится?

— Да, товарищ опытный.

(Шишов, в прошлом работник КБ-1, являлся одним из основных разработчиков счетно-решающего устройства станции наведения ракет Б-200 системы-25 — блока выработки команд управления ракетой. Им были также проведены большие работы по отработке контура автоматического регулирования системы. В реальной истории был назначен Генеральным конструктором средств управления летом 1961 г)

— Ещё одно. У вас, Семён Алексеич, есть ещё тема по перехватчику «250» и ракете «275», — напомнил Хрущёв. — Целый сложнейший комплекс, который вы разрабатываете в одиночку. А тут ещё и «Даль», которая ещё сложнее. И при этом, если правильно помню, ракеты на вашем перехватчике не самонаводящиеся?

— Да, радиокомандные, — подтвердил Лавочкин.

— Так они, считайте, уже устарели, — сказал Хрущёв. — Вон, «Даль» уже с активной головкой самонаведения пойдёт. Товарищ Микоян тоже на свои МиГ-17 и МиГ-19 самонаводящиеся ракеты ставит. Не потянет одно ОКБ две таких сложных разработки одновременно. Я предлагаю проект «250» закрыть, как уже не соответствующий изменившимся требованиям, и сосредоточить усилия ОКБ-301 на системе «Даль». Дмитрий Фёдорович, что скажешь?

(В реальной истории после нескольких катастроф перехватчика Ла-250 его испытания были прекращены в июле 1959 года)

— Учитывая сложность задач по «Дали» — поддерживаю, — ответил Устинов.

— Пётр Васильевич? — посмотрел Хрущёв на Дементьева.

— Видимо, да... Требования ТЗ разрабатывались ещё в 1953-м, с тех пор слишком многое изменилось. Поддерживаю, — согласился Дементьев.

Лавочкин вздохнул.

— Как скажете, товарищи, — ответил он. — «Даль» действительно очень сложная выходит. Если 250-й действительно устарел, не родившись... Что ж, так тому и быть.

— Постановление я подготовлю, — сказал Дементьев.

— Да вы не огорчайтесь, Семён Алексеич, вам работы с одной только «Далью» за глаза и за уши хватит, — сказал Хрущёв. — А приглядывать за вами я поручаю лично товарищу Устинову. Он сможет решить те проблемы межведомственного взаимодействия, которые ни товарищ Калмыков, ни другие министры, сами решить не смогут. А чтобы дать Дмитрию Федоровичу соответствующие надминистерские полномочия — пиши, Григорий Трофимыч: преобразовать Спецкомитет при Совете Министров СССР в Военно-Промышленную Комиссию. Председателем Комиссии назначить Дмитрия Федоровича Устинова. (В реальной истории Спецкомитет был преобразован в ВПК 11 декабря 1957 года)

— А уж если полномочий Дмитрия Федоровича будет недостаточно... — многозначительно произнес Хрущёв. — Григорий Трофимыч, ты клещи смазал?

— Так точно, Никита Сергеич, смазал, — ухмыльнулся Шуйский..

Тема ПВО получила неожиданное продолжение весной 1957 года, когда на испытаниях ЗРК С-75 начались пуски ракет в замкнутом контуре управления. Внезапно пошли необъяснимые отказы различных систем, каждый раз — разных. При падении ракеты электронные блоки разрушались, поэтому установить причину отказа не удавалось.

Запустили вторую ракету, третью. Падения продолжались.

Стали разбираться по классической схеме, выясняя, что изменили с момента последнего успешного пуска. Вроде никаких кардинальных изменений не было. Начали готовить к старту следующую ракету.

И тут на площадке появился начальник особого отдела полигона. Все насторожились, но он махнул рукой:

— Работайте, товарищи, я тут по личному делу.

Убедившись, что люди продолжили работу и перестали обращать на него внимание, он подошёл к молодому специалисту Владимиру Коляскину.

— Коляскин Владимир Васильевич?

— Да, он самый. А что случилось.

— Да я тут по вашей проблеме. Падают ракеты?

— Падают.

— А что меняли?

— Да вот и пытаемся вспомнить, что меняли, — с досадой развёл руками Коляскин. — Вроде ничего такого критического...

— Так может, на месте посмотреть? — вдруг предложил особист. — Садись в «газик», поедем, посмотрим на место падения последней ракеты.

Коляскин сел в машину особиста, на переднее правое сиденье, указал примерное направление. Вскоре «газик» затормозил возле исковерканных обломков изделия. Вышли, осмотрелись.

— Да в чём дело-то? — спросил Коляскин. — Я же не великий специалист ещё... Может, кого поопытнее надо было захватить?

— Да давай сначала сами посмотрим, — предложил начальник особого отдела. — Ты же парень молодой, глаз у тебя ещё не замыленный, посмотри, только очень внимательно. И я тоже посмотрю, два глаза — хорошо, а четыре — лучше.

Минут десять-пятнадцать они внимательно рассматривали обломки упавшей второй ступени.

— Смотрите, датчик! — Коляскин вдруг указал на один из крупных обломков.

Датчик давления газов в камере сгорания на упавшем изделии прогорел насквозь.

Хуже другое. Рядом с датчиком был проложен жгут проводов управления. Раскалённые газы из камеры сгорания пережигали жгут, случайным образом прерывая то один то другой провод. От этого и получалось впечатление отказа различных систем.