Елизавета Павлова - Почему мне так хреново, хотя вроде бы всё нормально

• Название: Почему мне так хреново, хотя вроде бы всё нормально
• Автор: Елизавета Павлова
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-496-02161-6

Все в жизни вроде бы идет своим чередом, только на душе скребут кошки, все из рук валится, ничего не нравится. Если вам знакомо такое состояние – эта книга для вас. Психолог Елизавета Павлова описывает причины и возможности избавления от психологического дискомфорта. В книге вы найдете характерные описания, которые помогут вам точно понять, есть ли у вас аналогичная проблема, конкретные советы и практические идеи по разрешению ситуации и оказанию самопомощи.

---

• Иногда человек меняется сам, спонтанно, и никто в этом не виноват. Просто он вырос или перенес жизненный кризис, и уже не открутишь назад. Помните сцену из старого фильма «Золушка» по пьесе Евгения Шварца, где король, возмущаясь, кричит: «Безобразие! Почему мне не доложили, что мой сын уже вырос?!» То есть папа-король привычно общался с принцем как с маленьким мальчиком, а он возьми и вырасти в юношу – да еще и влюбился! Опять сплошные неудобства. Папа был не готов взаимодействовать с таким, новым, сыном, и поэтому он рассердился.

• А иногда людям настолько важна выстроенная вокруг знаний в библиотеке система отношений, что они готовы костьми лечь и полностью живого человека обстругать, лишь бы он помещался в прокрустово ложе привычной системы отношений. Об этом, например, фраза «для мамы ребенок всегда останется маленьким» – то есть у него самого уже внуки, он немолод и имеет седые волосы, а мама будет упорно проверять, не забыл ли он, дурачок несмышленый, завязать поплотнее шарфик. Понятно, что тут система, в которой мама – самое важное для ребенка и центр его миро здания, важнее объективно изменившихся людей, их новых характеристик и новых потребностей. Ей важно быть самой главной в жизни выросшего ребенка, незаменимой и отдавать кому-то свою заботу. Поэтому изволь звонить маме ежедневно и отчитываться, как ты там докторскую пишешь, сы́ночка, а то мама переживает и уснуть не может.

Так что библиотека знаний – не мертвое хранилище когда-то актуальных данных, а рабочий инструмент. Когда она таковым инструментом быть перестает, то проблемы возникают и у самого владельца знаний, и у окружающих: человек либо не лучшим образом вписывается в современное ему общество, либо смело идет на это общество войной, пытаясь подогнать весь мир под свои стандарты и представления о прекрасном.

Кстати, все попытки возродить патриархат, Российскую империю или коммунизм – из этой серии. Возможно, какие-то удачные элементы из перечисленных типов социальных отношений еще и повторятся, но прошлое целиком, в прежнем виде, уже не вернется.

И важно время от времени проверять сформировавшуюся библиотеку и обновлять в ней данные. Самый удачный для этого момент – когда на это укажет окружающая действительность.

Запретите им запрещать!

Не так давно в Интернете я встретила «крик души» одной девушки 27 лет. Оказывается, она наткнулась на форуме на некий текст, автор которого, молодой человек, высказывал идею о том, что, мол, женщины старше 30 лет – «неликвид», никому не нужны и вообще ходячее недоразумение. Он последовательно развивал мысль о том, что всегда можно найти юную деву, и довольно грубо рассуждал насчет «увядающих» и «стареющих» женщин за тридцать. Двадцатисемилетняя девушка в своем тексте приводила кучу ответных аргументов: дескать, я прекрасно выгляжу, я красива и ухоженна, я умная и развитая, да как так можно вообще грубо рассуждать о женщинах! И задавала вопрос читателям: ну неужели, неужели вы думаете, что женщинам за тридцать уже ничего в этой жизни не светит?

На тот момент как я зашла на тот форум, крик души этой девушки уже прокомментировали сотни две читателей. И, судя по накалу страстей, это был далеко не конец. Все новые и новые желающие подключались к дискуссии, чтобы, ломая копья и грубя направо и налево, помочь установить, несомненно, единственную истину о жизненной роли и месте женщин разного возраста.

Я же не стала читать все эти комменты. Зачем? Ну, хорошо, консилиум мужчин сочтет, что дамы «за тридцать» – отстой. И что? Что будет значить это в каждом конкретном случае? Ведь девушке-автору будет достаточно только единственного «несогласного» с идеей, что женщины за тридцать нехороши (естественно, если он ей понравится и у них завяжутся отношения), чтобы любые, самые радикальные выводы из Интернета перестали к ней относиться. Даже если 1000 человек в комментах вынесут девушке самый нелицеприятный диагноз и декларируют, что у нее и прочих женщин за тридцать нет ни малейших шансов на личное счастье, – это никак не помешает ей на практике найти это самое счастье. В конце концов, по российскому законодательству для свадьбы нужно только два человека: один мужчина и одна женщина. И если эти конкретные два человека захотят связать свои судьбы, то слова тысяч и миллионов людей: «нет, это неприемлемо» (равно как и «тетки за тридцать должны сгнить на свалке»), ничего не будут значить. Эта конкретная пара вступит в брак, и только от них двоих будет зависеть – счастливым он окажется или нет.

Однако же обратите внимание: девушка-автор не отправилась искать для себя любимого мужчину и строить отношения с тем, кто оценит ее красоту, ум, начитанность и прочие достоинства. Она зачем-то занялась странным делом: попыталась получить единогласную поддержку в Интернете. Для чего-то девушка начала доказывать, что она имеет право так поступать! Можно подумать, что если посторонние блогеры не дадут ей на то единодушного благословения, не видать ей счастья в личной жизни.

Мне действительно трудно понять – зачем это делать? Зачем вместо реального достижения желанной цели требовать словесного подтверждения от других людей, что она такое право имеет?

Этим желанным правом может оказаться все что угодно, и здесь не идет речь о законодательном запрете – нет, копья ломаются вокруг того, например, может ли женщина быть хорошим программистом. Имеется в виду право для женщин работать в той или иной области. Право применять тот или иной метод воспитания. Право так или иначе одеваться и украшать себя. Право зарабатывать столько-то (или не зарабатывать вообще, например быть домохозяйкой при работающем супруге). Да мало ли таких тем, насчет которых копья ломаются!

Мне представляется, что этот феномен объясним с точки зрения системно-психологического подхода. Давно известно в теории систем, что чем плотнее и «толще» границы между системой и внешней средой, тем размытее, тоньше, гибче внутренние границы между подсистемами в системе. И наоборот: если внутренние границы между элементами системы плотны, негибки и детально прописаны, то внешние границы между средой и системой будут тоньше и проницаемее.

Скажем, в патриархальном обществе внешние границы семейной системы размыты: в деревне, например, все знают, кто с кем живет, кто кому симпатизирует, кто пьет, кто гуляет, кто дерется; также каждый односельчанин может влезть в семью соседа с советом – так принято. Зато внутренние границы такой системы очень негибки. Существуют жесткие правила поведения, требования к выполняемым социальным ролям (муж = добытчик, жена = хозяйка, дети беспрекословно слушаются старших). А вот в современной городской семье, например, внешние границы семейного социума жестки и непроницаемы: например, соседи по лестничной клетке могут годами не знать, как кого из них зовут, не здороваться друг с другом и не общаться; старшее поколение лишено возможности влиять на молодую семью. Зато внутренние взаимоотношения подсистем и соотношения между ними будут характеризоваться необычайной гибкостью: тут и условность социальных ролей (оба супруга зарабатывают, оба вносят посильный вклад в ведение хозяйства, оба заботятся о детях, причем каждый может выбирать себе обязанность по душе), и возможность применения новых, часто спорных систем и приемов воспитания, и новые, часто неапробированные практики распределения времени и ведения хозяйства.

Те же принципы системного подхода, как мне кажется, применимы и к отдельной личности: если внешние границы относительно устойчивы («Я знаю, кто я такой и что я такое; чужие мнения не могут принципиально поменять мое отношение к себе»), то человек становится более гибким в экспериментировании с разным стилем поведения и образом жизни и образом деятельности. Про таких людей говорят, что они тверды в целях и ценностях, но гибки в подходах к достижению этих ценностей.

Люди же, чьи внешние границы личности гибки и проницаемы, наоборот, жестки в способах достижения целей («Я девочка, я хочу платьице и я должна делать только женскую работу, или буду выглядеть неженственной, а это ужас-ужас») и при этом гибки в целях и ценностях. Вдумайтесь: фактически им не настолько важно, чего добиваться; им важно только делать это правильным способом. Таким людям не позавидуешь; именно они требуют: «Запретите им запрещать!», ибо чувствуют себя не в силах сопротивляться чужим установкам, проникающим через непрочные внешние границы личности. Такие люди испытывают желание соответствовать чужим ожиданиям, быть «правильными» с точки зрения других людей и общества (а не со своей собственной точки зрения), и им трудно жить в мире, который предъявляет противоречивые требования, а мир сегодня очень быстро эволюционирует, и «правильное» и «неправильное» очень зависит от ситуации и может со временем даже поменяться местами.