Валерий Замулин - Курский излом

• Название: Курский излом
• Автор: Валерий Замулин
• Жанр: Военная история

Курская битва стала поворотным моментом Великой Отечественной войны. Победа Красной Армии закрепила стратегическую инициативу в руках советского командования и окончательно подорвала военный потенциал фашистской Германии, которая уже не смогла восстановить былую мощь: после поражения на Курской дуге Вермахт больше не провел ни одной стратегической наступательной операции.

Основываясь на неизвестных трофейных документах и прежде не публиковавшихся материалах Центрального архива Министерства обороны России, В.Н.Замулин детально восстанавливает ход боевых действий на южном фасе Курской дуги с 4 по 9 июля 1943 года. Эта книга — подробнейшая, по дням и часам, хроника первого, самого трудного этапа сражения, когда советским войскам ценой колоссального напряжения сил и больших потерь удалось сорвать планы вражеского командования, остановить продвижение немецких дивизий, чтобы затем перейти в контрнаступление и погнать врага на запад.

---

Из двух группировок, запланированных для проведения «Цитадель», ГА «Юг» считалась основной, перед ней ставились более сложные и масштабные задачи. До предполагавшегося рубежа встречи в районе Курска войскам фельдмаршала X. фон Клюге предстояло пройти примерно 75 км, а Э. фон Манштейна почти в два раза больше — 125. Поэтому непосредственно для прорыва советской обороны в ее полосе выделялось несколько больше сил — 9 танковых и моторизованных [27] дивизий, против 7 в ГА «Центр». И, что немаловажно, ее должны были усилить новыми образцами танков.

ГА «Юг» состояла из: 4‑й ТА, под командованием генерал–полковника Г. Гота и армейской группы генерала В. Кемпфа{18}, обозначавшейся его фамилией — АГ «Кемпф». Оба объединения располагали в общей сложности 11 пехотными, 9 танковыми и моторизованными дивизиями.

В ходе подготовки к майскому наступлению в составе ГА «Юг» произошли существенные изменения. В апреле в тыл были выведены два ударных соединения: 3‑й танковый корпус (тк), имевший в своем составе 6‑ю, 7‑ю танковые (тд) и моторизованную дивизии (мд) «Великая Германия», и 2‑й тк СС, состоявший из мд СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер»{19} и «Дас Райх». К моменту, когда была определена первая дата начала «Цитадели», полным ходом шло переформирование этих корпусов и пополнение техникой и людьми. В результате занявшая 25 апреля 1943 г. исходные позиции для наступления армия Гота имела следующие соединения: 52‑й армейский корпус (ак) (57‑я, 167‑я, 255‑я и 322‑я пехотные дивизии (пд), 2‑й тк СС (мд СС «Лейбштандарт», «Дас Райх» и «Мертвая голова») и 48‑й тк (мд «Великая Германия» и 11‑я тд). Через некоторое время в 4‑ю ТА из состава 1‑й ТА была передана 3‑я тд, которая в конце июня будет подчинена 48‑му тк. АГ «Кемпф» являлась более слабым объединением, чем армия Гота, хотя тоже располагала тремя корпусами: 42‑м ак, 11‑м ак и 3‑м тк. Последний, вместо переданной в 48‑й тк мд «Великая Германия», получил 19‑ю тд.

ГА «Центр» к 1 мая должна была быть готовой нанести удар силами 2‑й танковой армии, 2‑й и 9‑й полевыми армиями.

Для прикрытия обеих группировок от атак советских ВВС и [28] оказания помощи их войскам в прорыве оборонительных рубежей предполагалось выделить значительные силы авиации. На севере и юге (в районе Орла, Белгорода и Харькова) сосредотачивались два воздушных флота.

Ситуация с комплектованием ГА «Юг» была очень сложной. Так, командующий 4‑й ТА указывал на то, что к активным действиям в середине мая она может быть подготовлена с большим трудом. В то же время дивизии АГ «Кемпф» в столь сжатый срок восстановить свой потенциал не в состоянии. Взвесив сложившееся положение, 26 апреля Гитлер повторно отдал приказ о более тщательной проработке плана «Цитадель», а через три дня первый раз перенес дату начала наступления на 5 мая, а затем — на 9 мая.

К началу мая у Манштейна возникли серьезные сомнения в его успехе. Для решения столь масштабной задачи, как окружение двух фронтов, необходимы очень значительные силы, в том числе пехотные дивизии, а их пока не было. Восстановление танковых дивизий шло медленно и требовало еще, судя по всему, достаточно много времени. Долго скрывать от советской разведки подготовку к наступлению не удастся, поэтому рассчитывать на эффект неожиданности не следует. А значит, необходимо тщательно готовиться к прорыву мощнейшей системы обороны русских.

3 и 4 мая в Мюнхене состоялось крупное совещание, на котором планировалось обсудить перспективы летней кампании на Востоке.

«На этих совещаниях, — писал генерал–полковник Г. Гудериан, — на которых присутствовали Верховное командование Вооруженных сил, представители Главного штаба Вооруженных сил, начальник Генерального штаба сухопутных войск со своими ответственными работниками, командующие ГА «Юг» фон Манштейн и ГА «Центр» фон Клюге, командующий 9‑й армией Модель, министр Шпеер и другие, стоял очень серьезный вопрос — должны ли группы армий «Юг» и «Центр» Восточного фронта в недалеком будущем (летом 1943 г.) начать наступление.

Этот вопрос обсуждался по предложению начальника Генерального штаба генерала Цейтлера, который хотел при помощи двойного флангового охвата уничтожить ряд русских дивизий под Курском, позиции которых образовали выдвинутую на запад дугу. Этим ударом он хотел ослабить наступательный порыв русской армии в такой мере, чтобы создать германскому Верховному командованию благоприятные предпосылки для дальнейшего ведения войны на Востоке. Этот вопрос горячо обсуждался еще в апреле, однако тогда, сразу после катастрофы под Сталинградом и после последовавшего поражения на южном участке Восточного фронта, едва ли кто мог думать [29] о крупных наступательных действиях. Но вот теперь начальник Генерального штаба хотел применением новых танков «тигр» и «пантера», которые должны были, по его мнению, принести решающий успех, снова захватить инициативу в свои руки.

Совещание открыл Гитлер. В своей 45‑минутной речи он обстоятельно обрисовал положение на Восточном фронте и поставил на обсуждение присутствующих предложения начальника Генерального штаба и возражения генерала Моделя. Модель, располагая подробными разведывательными данными, особенно аэрофотоснимками, доказал, что как раз на этих участках фронта, на которых обе группы армий хотят предпринять наступление, русские подготовили глубокоэшелонированную, тщательно организованную оборону. К тому времени русские уже отвели главные силы своих мотомеханизированных войск с выступающих вперед позиций и в свою очередь на вероятных направлениях нашего прорыва, который мы намечали провести согласно нашей схеме наступления, необычайно усилили свою артиллерию и противотанковые средства.

Модель сделал отсюда правильный вывод, что противник рассчитывает на наше наступление, поэтому, чтобы добиться успеха, нужно следовать другой тактике, а еще лучше, если вообще отказаться от наступления. По выражениям, в которых Гитлер преподнес мнение Моделя, можно было безошибочно определить, что оно сильно повлияло на него и что он не решается назначить наступление по плану Цейтлера. Гитлер попросил фельдмаршала фон Манштейна первым высказаться по предложению Цейтлера.

Манштейну не повезло, как часто бывало и во время его разговоров с глазу на глаз с Гитлером. Он сказал, что наступление имело бы успех, если бы его смогли начать в апреле; теперь же он сомневается в успехе. Для проведения наступления ему нужно дать еще две боеспособные пехотные дивизии. Гитлер ответил, что он не располагает такими двумя дивизиями и что Манштейн должен обойтись силами, которые у него есть; затем он еще раз повторил свой вопрос, но ясного ответа на него не получил. Затем Гитлер обратился к фельдмаршалу фон Клюге, который прямо высказался за предложение Цейтлера.

Я попросил слова и заявил, что наступление бесцельно; наши только что подтянутые на Восточный фронт свежие силы при наступлении по плану начальника Генерального штаба будут снова разбиты, ибо мы наверняка понесем тяжелые потери в танках. Мы не в состоянии еще раз пополнить Восточный фронт свежими силами в течение 1943 г.; больше того, мы должны теперь думать также и о снабжении Западного фронта [30] новейшими танками, чтобы уверенно встретить подвижными резервами ожидаемую в 1944 г. высадку десанта западных держав. Кроме того, я указал, что у танка «пантера», на который начальник Генерального штаба сухопутных войск возлагал большие надежды, обнаружено много недостатков, свойственных каждой новой конструкции, и что трудно надеяться на их устранение до начала наступления. Шпеер поддержал мои доводы в части, касающейся вооружения. Но только мы двое были единственными участниками этого совещания, которые на предложение Цейтлера ясно ответили «нет». Гитлер, который еще не был полностью убежден сторонниками наступления, так и не пришел в этот день к окончательному решению»{20}.

Удивляться такому единодушию остальных участников совещания не стоит, на нем собрались не просто генералы, которые планируют конкретную боевую операцию, а в значительной мере политики. Абсолютное большинство прекрасно понимали заинтересованность Гитлера в эффектной победе германского оружия на Востоке, поэтому и воздерживались говорить открыто «нет». Главный аргумент сторонников окружения советских войск в Курском выступе без обиняков высказал в ходе разговора Гитлера с генерал–инспектором танковых войск Г. Гудерианом фельдмаршал В. Кейтель:

«Мы должны наступать из политических соображений»{21}.

После чего ярый противник плана «Цитадель» Г. Гудериан спросил:

«Вы думаете, что люди знают, где находится Курск? Миру абсолютно все равно, возьмем мы его или нет. И вообще, зачем нам начинать наступление на Восточном фронте в этом году?»

На этот прямой вопрос Гитлер честно ответил, что от одной мысли об операции у него «начинает болеть живот».