Сергей Минутин - Скульптор и Скульптура

• Название: Скульптор и Скульптура
• Автор: Сергей Минутин
• Издательство: «ДИАЛОГ КУЛЬТУР»
• Жанр: Короткие истории
• Год: 2011
• ISBN: 5 – 9023 – 9002 – 8

---

Холуй терпелив, по крайней мере, так принято считать. Но терпелив он от своей тупости. Точно так же терпелив тяжелобольной или тяжело контуженный человек, уставший от боли, собственного крика и только тупо качающийся из стороны в сторону и мычащий. Борьба между попами и чиновниками в жизни холуёв ничего не меняет. Если побеждают попы, то холуйство объединяется вокруг религии, смысла которой холуи не понимают, а попы живут по её тайному смыслу: «Право славлю своё» и только своё, а это не более чем культ личного могущества над толпой холуёв.

Если побеждает чиновник, то холуёв объединяют вокруг идеологии. Но невозможно, управляя холуями, не стать холуём самому.

Одержанный чиновниками в 1917 году верх, как ни странно, почти не поменял её основного лозунга, поменялось только первое слово: «Пролеткульт — холуи — чиновники». Но чиновнику не нужны ни религия, ни тем более пролетарская культура. Удерживать холуёв в рамках этой культуры оказалось ещё труднее, чем в рамках религии. Поэтому лозунг вновь восстановлен. Холуй опять зажат с одной стороны религией, с другой чиновниками. Только вот разгерметизация уже произошла. Информационный поток оглушил холуёв, да так сильно, что заговорили даже о геноциде целого народа.

Оказалось, прослойка попов и понимающих что–либо в управлении чиновников сильно истончилась, а это привело и к сокращению количества холуёв. Для держателей лозунга это реальная опасность. Разгерметизация привела к тому, что даже холуй стал задумываться над тем, а не обманывают ли его, распаляя его воображение ещё одним лозунгом, родившимся примерно в то же время, что и основной: «Бей жидов — спасай Россию».

Холуй вдруг начал задумываться, как такое могло произойти, что царь иудейский Моисей всего за сорок лет вложил в головы своего племени столько знаний, что племя иудеев процветает до сих пор. На этом фоне холуйские цари только тырят и тырят, уж не специально ли эти цари отвлекают холуёв от поиска истины и стремления к знанию. Холуи всё больше и больше стали замечать, что те, кто в их лозунге и слева и справа кошмарят народы жидами, кормятся из их рук. Холуй на беду своим правителям увидел в еврее человека. Оказалось, что жиды — это родные для холуя поп и чиновник. Жадные, потому и жиды, и постоянно стремящиеся к наживе, почему и «вечные жиды». А указующий перст жида на целый еврейский народ — это всего лишь перевод стрелки и отвод глаз холуйских от реальной действительности».

Сергей спросил о русских и получил ответ: «Русские очень давно не управляют Русью, они отошли от управления ещё во времена Киевской Руси. Русские — это прежде всего, очень высокое качество всего ими созданного. Русские — это забота о других, это защита слабых. Об этом знают все народы, и неслучайно во времена Киевской Руси иноземные принцы стояли в очередь за русскими принцессами. Но забота о других не позволяет культивировать могущество, на чём зациклились другие народы. Сопротивляться большинству неразумно и бесполезно.

Русские отошли от дел земных, связанных с управлением, оставив за собой хранение и преумножение мудрости. Их влияние на мир огромно, но сами они почти невидимы. Это как в разведке, все знают, что она есть, но как трудно её увидеть. А если эту роль взял на себя целый народ, то, конечно, друзей у него среди рвущихся к могуществу и власти народов быть не может. Отсюда и выдумки об Иване — дураке и т. д. Не даёт Ваня покоя, ох как не даёт.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ДОРОГА ИЗ АДА В РАЙ

Глава тридцать шестая Переход к самому главному

Начало

Начну с банального: «Всё имеет свой конец, своё начало», хотя где–то здесь заложена вечность. Собственно на этом можно и закончить, но как путешественника манят неизведанные дали, историка тайны прошлого, учёного новые открытия, так и литератора манит всё из того, что манит всех остальных.

Хотя есть существенная разница, литература не знает постоянства, потому что она, как и Любовь, как и Красота, во всём и везде. Сначала было Слово. Сколько слов произнесено с сотворения Мира, но видимо недостаточно для того, чтобы понять: «Планета, которую мы заселили, столь прекрасна, что даже ступать по ней надо бережно и с любовью. А мы что с ней делаем? А что мы делаем с собой»?

Начнём с начала конца.

На одном из степных курганов, где–то посередине моря или океана, горели яркие костры. Вокруг костров ютилось несколько археологов и могилокопателей. Лица у них горели, а спины мёрзли. Впрочем, иногда они поворачивали к кострам спины, и тогда мёрзли лица.

Вся экспедиция находилась в состоянии глубокой депрессии. От кургана практически ничего не осталось. Копатели его перерыли, перещупали, пропустили через сито и ничего не нашли. Более того, они углубились далеко под землю и теперь работали в кратере, видя даже днём звёзды на небе.

Так прошло лето, заканчивалась и осень.

Слышу возражения по поводу степного кургана посередине моря, археологов и могилокопателей, ищущих предметы старины в глубинах земных. Думаете, так не бывает? Бывает, ещё как бывает!

Проводить ещё и зиму на этом обдуваемом всеми ветрами и омываемом всеми морями и океанами острове никому не хотелось.

Начальник экспедиции не знал, чем можно вдохновить копателей, особенно после отъезда из лагеря студенток–практиканток. С их отъездом экспедицию покинуло состояние счастья и вдохновенного труда. Начальник экспедиции, как заговорённый, каждое утро повторял: «Ну что, братки, надо работать», чем всех злил невероятно.

Археологи с трудом выползали из своих палаток и по верёвочной лестнице спускались в яму, где разбредались по своим местам и продолжали спать, устроившись как придётся. Дни ещё кое–как проходили, но вечера стали просто невыносимы. Проблема заключалась в том, что в экспедиции остались одни мужики.

Они, как лесные лешие, обросшие и небритые, бродили вечерами по лагерю в ожидании ужина. Ужин тоже был весьма «тоскливым». С отъездом студенток от ужина оставалось только ощущение тяжести. Да и жрать археологам было нечего, кроме круп и просроченных консервов. Отправившее их на этот остров начальство совсем о них забыло, а экспедиционное начальство о них никогда и не думало.

Особенность экспедиции состояла в её многонациональном составе и поставленной верхним археологическим руководством задачи. В свою очередь, перед верхним археологическим руководством была поставлена грандиозная задача ещё более верхним руководством — самим Правительством.

Правительство той страны опыта так слилось в экономическом экстазе с другими странами, что так и застыло в раскорячку. С одной стороны «раскорячки» были согласные олигархи. То есть те, кого имело это самое правительство, как и когда хотело. С другой стороны, не согласные и с олигархами и с правительством. Последних, несогласных, правительство через олигархов «по–тихому», но эффективно, «мочило», «лечило», «кошмарило» и «обугливало».

Но несогласные всё чаще стали вспоминать свои прошлые жизни и делать разные намёки согласным, проводя при этом ладонью по горлу. Правительство истолковывало данный жест, как приглашение выпить, но согласные были более дальновидны и считали данный жест опасным. В кулуарах они даже поговаривали о Бастилии и гильотине и окапывались в местечках со звучными названиями Рублёвка, Переделкино и т. д.

Этот явный факт привёл членов правительства к мысли перейти от «добычи», на языке согласных или разворовывания, на языке несогласных, божьих ресурсов к изучению основ мироздания. А мироздание в умах всех правительств, как всем известно, укладывается в два слова: демократия и диктатура. А останки мирозданий, как тоже всем известно, ищут археологи.

Археологическому управлению, под присмотром правительства, предстояло выяснить, что же первично: демократия или диктатура.

Правительство страны опыта, в которой всё это происходило, хотело раз и навсегда понять, что надо «строить» или как надо «тырить». Более того, в бюджете этой страны появились деньги, которые специально выделили на эти цели, и которые надо было срочно потратить «по уму». Деньги появились по причине очередного удачного ограбления жителей страны опыта. Ограбили, как «встарь, но по эволюционной спирали», кое–что изменив в крестьянской реформе 1861 года, включая и название. Новый грабёж назывался «ваучеризация». Одним словом, было что тратить по «уму», но и здесь не сильно усердствовали, достали те рукописи, что были написаны до 1914 года, стряхнули с них пыль и …. Программку разработали, доложу я вам, будь здоров. Программка та, правда, была секретной, а потому в разряд национальных проектов не попала.

На самом верху, где двуглавые орлы держали в своих когтях рубиновые звёзды, а до наших, описываемых времён, наоборот, двуглавым орлам эти самые звёзды впивались в задницы так, что они и крылышками махать не могли, на самом верху, где правительству сияли шестиконечные звёзды, слегка подкашиваемые полумесяцем, на самом верху, где над всей этой конструкцией всё ещё нависал молот с серпом, сильно задумались: «Кто мы?», «Где мы?», «Куда дальше?». Вопросы были старые. Но ответы, которые давали на них учёные этой страны опыта, всегда были неправильными. Правительство решило получить правильные ответы пусть и на неправильно поставленные вопросы, и выписало мудреца….