Филип Дик - Игроки с Титана (сборник)

• Название: Игроки с Титана (сборник)
• Автор: Филип Дик
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88520-6

Филип К. Дик – один из главных визионеров современности, не боявшийся поднимать в своих произведениях сложные темы. Границы настоящего и виртуальной реальности, возможности разума и расширение сознания, поиск человеком Высшей силы и самого себя… Все то, что прочие писатели считают неудобным выставлять на всеобщее обозрение, Филип Дик препарирует на глазах у читателей, заставляя каждого найти свой ответ на непростые вопросы. Но не только это на протяжении уже более полувека обеспечивает автору культовый статус – мастерство писателя захватит вас и не отпустит вплоть до последней страницы.

---

Тагоми нахмурился от таких мыслей. Ему доводилось видеть на промышленных ярмарках некоторые плоды германской инженерной мысли, в том числе цельносинтетический автомобиль DSS – Der schnelle Spuk,[25] стоивший шесть тысяч долларов TLLIA.

Вопрос, не предназначенный для ушей буратин из штата Торговой миссии, но считанный оракулом прямо из мозга господина Тагоми, касался особы Бэйнса. Возник он после того, как из Токио пришла шифрованная каблограмма.[26] Секретные депеши поступали к Тагоми нечасто и в основном касались интересов безопасности, а не торговли. Высокое начальство использовало шифр метафорического типа, состоящий из поэтических аллюзий, – контрразведчики рейха могли разгадать буквенные комбинации любой сложности, но толкование литературных образов представляло для них серьезную проблему. Тагоми не сомневался, что токийские власти остерегались именно немцев, а не мнимых оппозиционных сил на Родных островах, ибо ключевая фраза «В его диету входит снятое молоко» подразумевала «Фартук», грустную песенку, утверждавшую, что снятое молоко притворяется сливками, то есть на самом деле вещи редко таковы, какими выглядят.

«И-цзин» только подтвердила это предположение. В комментарии говорилось: «Подразумевается сильный человек. Пусть он не соответствует своему окружению ввиду того, что слишком резок и мало внимания уделяет формальностям. Но, обладая прямым характером, он встречает отклик».[27]

Из этого следовал вывод: Бэйнс не тот, за кого себя выдает, и прибывает в Сан-Франциско не за тем, чтобы подписывать договоры о поставке пресс-форм. Но как Тагоми ни ломал голову, он не мог догадаться, кому служит этот шпион и с какими целями прибывает.

* * *

В час сорок Роберт Чилден с огромной неохотой повесил замок на дверь «Американских художественных ремесел», подтащил тяжелые саквояжи к проезжей части, остановил велотакси и велел доставить его к зданию «Ниппон таймс».

– «Ниппон таймс», – повторил, как полагалось, исхудалый, сутулый и потный китаеза и с трудом загрузил в кузов тяжелый багаж. Затем рикша помог Чилдену добраться до прикрытого ковром сиденья, включил счетчик, устроился на седле и налег на педали.

Такси двинулось по Монтгомери-стрит, лавируя меж легковушек и автобусов.

Глядя на проплывающие мимо здания, Чилден испытывал раздражение и усталость. Полдня потрачено на поиски вещи для господина Тагоми. Но все же – победа! Пришлось здорово похлопотать, зато найден отличный подарок, японец должен сменить гнев на милость, а его клиент будет на седьмом небе от счастья.

«Мои заказчики всегда получают то, что хотят», – с гордостью подумал Чилден.

Это сущее чудо, что удалось раздобыть почти идеально сохранившийся экземпляр самого первого номера «Тип-топ комикс», забавного журнальчика, выходившего в тридцатых годах. Теперь этот предмет искусства, яркий образчик культуры «Американа» и объект вожделения коллекционеров, уложен в кожаный футляр, обернут коричневой бумагой и заточен в самый большой саквояж. Разумеется, Чилден везет и другие вещи – не начинать же, в самом деле, с комиксов. Нет, сначала он хорошенько раздразнит аппетит японца.

Радио рикши извергало популярные мелодии, соревнуясь в громкости с приемниками других веломобилей, легковых машин и автобусов. Чилден не вслушивался – давно привык. Не замечал он и огромных, круглосуточно горящих неоновых вывесок и реклам, за которыми терялся фасад почти каждого крупного здания. Такая же вывеска мигала ночами и над его магазином. А иначе как привлечь покупателей? Приходится быть реалистом.

Чилдена даже убаюкивали голоса радио, шум транспорта, сверкание реклам и мельтешение прохожих, отвлекая от душевных тревог и забот. Да и разве не удовольствие, когда тебя везет другое человеческое существо и ты чувствуешь легкую дрожь – это усилия мускулов рикши передаются механизму.

«Как машина для релаксирующего массажа», – подумал Чилден.

Приятно все-таки, когда не ты везешь, а тебя везут. Приятно хоть недолго побыть господином.

Он встрепенулся: нельзя дремать перед столь важной встречей, надо о многом подумать. Подходяще ли он одет для визита в «Ниппон таймс»? А вдруг в скоростном лифте закружится голова? Впрочем, это не страшно – в кармане лежат немецкие таблетки от укачивания.

Ко всем обращаться соответственно, напомнил он себе. К этим – вежливо, к тем – грубо. Со швейцаром, лифтером, портье, гидом и прочей мелкой сошкой не церемониться. Каждому японцу кланяться, даже если придется сгибаться сто раз кряду. Но как вести себя со служащими-буратинами? Это он представлял себе смутно.

«Ладно, – решил Чилден, – буду кивать, но с рассеянным видом, будто едва их замечаю».

Ничего не упущено? А если попадется иностранец? Говорят, в Торговой миссии часто можно встретить немца или нейтрала.

А еще там можно увидеть раба.

В порт Сан-Франциско то и дело заходят суда немцев и южан; случается, черномазых ненадолго отпускают группками не более трех человек на берег, и, конечно, днем, ведь даже в Тихоокеании для негров действует комендантский час. Бывает, их селят на какое-то время в ночлежках под причалами. Им не полагается заходить в Торговые миссии, но нередко их берут туда в качестве носильщиков. Кстати, разве можно явиться к Тагоми, собственноручно неся саквояжи? Ни в коем случае! Надо во что бы то ни стало отыскать невольника, пусть даже придется на час опоздать. Если его, Чилдена, увидят в Торговой миссии с багажом в руках, это будет непростительной ошибкой. Потеря авторитета – опасная вещь.

«Вообще-то я бы охотно вошел в «Ниппон таймс» с саквояжами среди бела дня, – размышлял Чилден. – Сделал бы резкий жест. В тюрьму за такое, конечно, не посадят – в этом нет ничего противозаконного. Но зато я бы продемонстрировал свои истинные чувства, обиду человека, у которого нет общественной жизни… Я бы смог на это решиться, – сказал он себе, – если бы кругом не сновали проклятые черные рабы. Можно стерпеть косые взгляды знати – в конце концов, с ее спесью я сталкиваюсь каждый день. Но испытывать на себе презрение черни, вроде этого китайца, крутящего педали, выше моих сил. Не поймай я велотакси, подобные ему голодранцы любовались бы, как я тащусь с саквояжами по улице…»

В том, что жизнь такова, виновата, конечно, проклятая немчура – вечно норовит откусить больше, чем способна проглотить. С огромными потерями немцы выиграли войну и не успели очухаться, как ринулись покорять Солнечную систему. А на родной планете ввели законы, которые… Впрочем, замысел был неплох, и, надо признать, немцы лихо разделались с евреями, цыганами и христианскими сектами. Славян они отбросили на два тысячелетия назад, на их прародину Азию. Ну и правильно, без славян в Европе как-то спокойнее. Пусть себе ездят на яках и охотятся с луками. Зато теперь в любом книжном магазине, в любой библиотеке можно полистать изданный в Мюнхене толстый полноцветный журнал и полюбоваться, как синеглазые белокурые арийцы-фермеры пашут, сеют и жнут на полях всемирной житницы Украины. Вооруженные до зубов новейшей техникой, эти ребята выглядят счастливчиками, а их фермы и коттеджи чисты и ухоженны. В таких журналах не увидишь поляка с опухшей от пьянства рожей, понуро сидящего на гнилом крыльце своей лачуги или ворующего гнилую репу на деревенском рынке. Он ушел в прошлое, как и ухабистые грунтовые дороги, на которых, стоило зарядить дождям, намертво вязли колеса телег.

И еще – Африка. Вот где они развернулись с энтузиазмом, достойным восхищения. Хотя, будь немцы чуть предусмотрительнее, они бы сначала завершили проект «Фармлянд».[28] Воистину, это зримое воплощение нацистского гения; вот где германец смог показать себя истинным художником! Запрудить и осушить Средиземное море, а затем с помощью атомной энергии превратить его в сельскохозяйственные угодья – какая смелость, какой размах! Все насмешники, в том числе некоторые брюзгливые лавочники на Монтгомери-стрит были посрамлены. В Африке немцы показали себя молодцами, но, к сожалению, подобные грандиозные мероприятия всегда сопровождаются зловещими слухами. А началось все в пятьдесят восьмом, с нашумевшей брошюры Розенберга: «Что касается окончательного решения африканской проблемы, мы почти достигли своих целей, но, к сожалению…»

И все-таки на то, чтобы избавиться от аборигенов, американцам понадобилось два века, а наци в Африке получили практически те же результаты за пятнадцать лет. Так что скепсис здесь неуместен. Недавно за завтраком Чилден поспорил со знакомыми бизнесменами, очевидно считавшими, что у немцев есть волшебная палочка и они в одну минуту могут преобразить мир. Нет у них волшебной палочки, зато есть наука, техника и знаменитая любовь к труду. За любое дело они берутся с огоньком и доводят его до конца. Впрочем, полеты на Марс отвлекли внимание мировой общественности от африканских проблем.