Ричард Адамс - Шардик

• Название: Шардик
• Автор: Ричард Адамс
• Издательство: Азбука-Аттикус
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-08023-2

Ричард Адамс покорил мир своей первой книгой «Обитатели холмов». Этот роман, поначалу отвергнутый всеми крупными издательствами, полюбился миллионам читателей во всем мире, был дважды экранизирован и занял достойное место в одном ряду с «Маленьким принцем» А. Сент-Экзюпери, «Чайкой по имени Джонатан Ливингстон» Р. Баха, «Вином из одуванчиков» Р. Брэдбери и «Цветами для Элджернона» Д. Киза.

За «Обитателями холмов» последовал «Шардик» — роман поистине эпического размаха, причем сам Адамс называл эту книгу самой любимой во всем своем творчестве. Изображенный в «Шардике» мир сравнивали со Средиземьем Дж. P. Р. Толкина и Нарнией К. С. Льюиса, и даже с гомеровской «Одиссеей». Действие начинается на острове Ортельга — дальней окраине могущественной Бекланской империи. Ортельгийцы поклоняются богу в медвежьем обличье и верят, что когда-нибудь Шардик Сила Божья вернется вызволить их из многолетнего изгнания. И вот однажды молодой охотник Кельдерек по прозванию Играй-с-Детьми находит исполинского медведя. Уверенный, что зверь этот не кто иной, как Шардик, он решается на, казалось бы, невозможное. Впереди у него — битва за империю, и трон короля-жреца, и неожиданная любовь, и мучительный поиск себя…

Перед нами разворачивается не просто панорама вымышленного мира, продуманного до мельчайших деталей, с живыми и дышащими героями, но история о поиске человеком бога, о диалоге с божественным, о вере и искуплении.

Современная классика — впервые на русском.

Знак информационной продукции 16 +

---

Внезапно Кельдерек уловил голоса поодаль и быстро повернулся. Двое мужчин, очевидно поднявшихся из долины, неторопливо шагали прочь от него вдоль по гребню. Странно, что они его не заметили, а если заметили — почему с ним не заговорили? Он крикнул: «Эй, постойте!» — и торопливо двинулся к ним. Один из них был паренек лет семнадцати, другой — высокий старик вида внушительного и властного, в синем плаще и с посохом длиной в собственный рост. На простого крестьянина он никак не походил, и Кельдерек несказанно обрадовался: ну наконец-то повезло встретить человека, способного и понять, о чем его просят, и выполнить просьбу.

— Господин, — сказал Кельдерек, — прошу вас, не судите обо мне по наружности. Дело в том, что я шел без роздыха целые сутки и смертельно устал. Мне очень нужна ваша помощь. Если бы вы изволили присесть со мной рядом… меня уже ноги не держат… я бы поведал вам, каким образом очутился здесь.

Старик положил ладонь Кельдереку на плечо.

— Сначала скажите мне, — степенно промолвил он, указывая посохом на овраги внизу, — известно ли вам, как называется это место?

— Нет, я здесь впервые. Почему вы спрашиваете?

— Давайте присядем. Я искренне вам сочувствую, но теперь ваше трудное путешествие закончилось.

Кельдерек, плохо соображавший от усталости, пропустил последние слова мимо ушей и первым долгом сообщил, что он король Беклы. Старик не выказал ни удивления, ни недоверия, просто кивнул, неотрывно глядя на него с суровой, отстраненной жалостью, подобной той, какую испытывает палач на плахе или священник у жертвенного алтаря. Смущенный этим пристальным взором, Кельдерек отвел глаза и продолжал говорить, уставившись на зеленую долину со странными оврагами. Он не упомянул ни об Эллероте с Молло, ни о походе Сантиль-ке-Эркетлиса на север, а поведал лишь про обрушение кровли Королевского дома, о побеге Шардика и о том, как он последовал за медведем, потеряв в тумане своих спутников, а потом отправил случайно встреченного гонца в город с приказом выслать за ним поисковый отряд. Он описал свой путь через равнину и под конец сообщил, что Шардик, которого нужно поймать и вернуть в Беклу во что бы то ни стало, спрятался в овраге внизу, где сейчас спит, вне сомнения.

— И будьте уверены, господин, — в заключение сказал Кельдерек, заставив себя вновь посмотреть старику в глаза и выдержать немигающий взгляд, — любой вред, причиненный владыке Шардику или мне, будет жестоко отомщен, как только о случившемся станет известно — а известно станет всенепременно. Но помощь ваших людей… ведь вы явно пользуетесь здесь влиянием и авторитетом… так вот, ваша помощь в поимке Шардика будет щедро вознаграждена. По завершении дела вы назовете любую награду в пределах разумного — и мы вам ее пожалуем.

Старик хранил молчание. Озадаченному Кельдереку показалось, что он, хотя и выслушал все внимательно, не исполнился ни страха перед жестокой местью, ни надежды на щедрую награду. Коротко глянув на паренька, Кельдерек не прочел у него на лице ничего, кроме готовности выполнить любой приказ хозяина.

Старик поднялся на ноги и помог встать Кельдереку.

— Вам нужно поспать, — произнес он мягким, но решительным тоном, каким родитель обращается к ребенку, выслушав рассказ о приключениях, случившихся с ним за день. — Я провожу вас…

Кельдерек пришел в раздражение и недоумение оттого, что старик не придал ни малейшего значения его угрозам и посулам.

— Мне нужно поесть, — резко сказал он. — И необходимо передать сообщение в Беклу. Дорога рядом, до Беклы можно добраться к наступлению темноты, хотя уверяю вас, посыльный еще днем встретит на дороге моих солдат!

Без дальнейших слов старик сделал знак пареньку, который тотчас встал, раскрыл свою котомку и сунул в руки Кельдереку. В ней лежали черный хлеб, козий сыр и с полдюжины сушеных тендрионов — остатки зимних запасов, по всему вероятию. Кельдерек, твердо решивший сохранять достоинство, поблагодарил кивком и положил котомку на землю рядом.

— Сообщение… — снова начал он.

Старик по-прежнему молчал, но голос подал юноша:

— Я доставлю ваше сообщение, господин. Прямо сейчас и двинусь в путь.

Кельдерек заставил паренька два или три раза повторить вслух и текст сообщения, и свои распоряжения. Старик стоял неподвижно, опираясь на посох и глядя в землю; весь его облик выражал не столько задумчивость, сколько спокойное терпение, с каким путешествующий вельможа или барон ждет, пока слуга не расспросит дорогу у хозяина гостиницы. Когда Кельдерек вручил посыльному деньги (подчеркнув, что тот получит гораздо больше сначала по прибытии к месту назначения, а потом по возвращении обратно с подмогой), паренек на них даже не взглянул, поблагодарил одним лишь поклоном и сразу зашагал в направлении дороги. Кельдерек долго смотрел ему вслед, полный сомнений, затем наконец повернулся к старику, стоявшему в прежней позе.

— Благодарю вас за помощь, господин. Поверьте, я этого не забуду. Вы правы, мне нужно поспать, но мне нельзя далеко удаляться от владыки Шардика: если он вновь тронется в путь, мой священный долг — последовать за ним. Нет ли у вас кого-нибудь, кто мог бы посторожить около меня и разбудить в случае необходимости?

— Давайте спустимся к восточной Избоине, — сказал старик. — Там вы найдете тенистое место, а я пришлю к вам человека, который посторожит, пока вы спите.

Прижав ладонь к воспаленным от усталости глазам, Кельдерек предпринял последнюю попытку пробиться сквозь невозмутимое спокойствие старика:

— Мои солдаты… великая награда… ваши люди будут благословлять вас… я полагаюсь на вас, господин… — Он потерял нить мысли и пробормотал по-ортельгийски: — Счастье, что я здесь оказался…

— Вас прислал бог, и наше дело — исполнить его волю, — раздалось в ответ.

Кельдерек решил, что это какое-то местное образное выражение, каким принято отвечать на благодарности гостя или путника. Он поднял котомку и оперся на подставленную руку провожатого. В молчании они двинулись вниз по склону, петляя между маленькими куполами муравейников и травянистыми кочками, и вскоре приблизились к зарослям высокой травы у расселин. Здесь старик без единого слова остановился, поклонился и уже широко зашагал прочь, когда Кельдерек запоздало сообразил, что тот уходит.

— Мы с вами еще увидимся? — громко спросил он, но старик, казалось, не услышал.

Пожав плечами, Кельдерек снял с плеча котомку с едой и сел на землю. Хлеб был черствым, весь сок в тендрионах давным-давно высох. Съев все до последней крошки, Кельдерек почувствовал жажду и осмотрелся по сторонам. Воды взять негде, разве только в каком-нибудь из оврагов есть родник или озерцо, но искать во всех трех у него нет сил. Он решил заглянуть в ближайший: Шардик вряд ли нападет на него, даже если вдруг бодрствует. Ну а если ни блеска, ни плеска воды он в сумраке не различит, так просто обойдется без питья, вот и все.

Спутанная трава и бурьян стояли по пояс. «Летом здесь, должно быть, заросли почти непроходимые, — подумал Кельдерек, — настоящая чаща». Всего через несколько шагов он споткнулся о какой-то твердый предмет и нагнулся, чтобы его поднять. Это оказался меч, местами изъеденный ржавчиной почти насквозь, с изящной рукоятью, украшенной почерневшей серебряной инкрустацией в виде узора из цветов и листьев: меч аристократа. Гадая, откуда он здесь взялся, Кельдерек лениво рубанул мечом по траве. Клинок переломился у основания, как сухая корка, и улетел в крапиву. Кельдерек швырнул рукоять следом и двинулся дальше.

Обрыв оврага вблизи оказался даже круче, чем выглядел издали: почти отвесным. Зловещее что-то чудилось в атмосфере этого места, невозделанного и бесплодного посреди изобильной равнины. И что-то странное слышалось в шуме легкого ветерка в листве: прерывистые низкие стоны, подобные стонам зимнего ветра в огромном дымоходе, но тихие, словно приглушенные расстоянием. Теперь затуманенному усталостью воображению Кельдерека края расселины представились краями глубокой ножевой раны. Он приблизился к самому обрыву и посмотрел вниз.

Под ним простирались верхние ветви деревьев, растущих ниже по склону. Блеск листвы, гудение и мелькание насекомых. Две огромные бабочки, только что проснувшиеся после зимы, махали кроваво-красными крыльями на уровне его пояса. Взгляд Кельдерека медленно проскользил по макушкам древесных крон и вернулся к крутому склону под ногами. Дунул ветер, ветви шевельнулись, и Кельдерек вдруг в страхе отпрянул назад — словно человек, внезапно понявший, что улыбчивый незнакомец, с которым он разговаривает, на самом деле безумец, собирающийся напасть на него и убить. Судорожно цепляясь за кусты, он напряженно вгляделся в расселину.

Под деревьями не было ничего, кроме темноты: темноты пещеры, темноты стоячего воздуха, населенного слабыми, гулкими звуками. За комлями нижних деревьев голая каменистая земля круто уходила вниз, сначала в сумрак, потом в густую черноту. Звуки, доносившиеся до него, были эхом, похожим на колодезное, но многократно умноженным в полете из невообразимой глубины. В холодном воздухе слышался слабый тошнотворный запах — не смрад гниения и разложения, а скорее запах вековой пустоты, где нет ни жизни, ни смерти, некой бездонной пропасти, куда с начала времен не ступала ничья нога, не проникал ни единый луч света. Зачарованный ужасом, Кельдерек распластался на животе, нашарил поблизости камень и швырнул вниз между ветвями. В тот же миг в памяти у него всплыло смутное воспоминание: ночь, страх и тяжкая поступь неведомой судьбы в темноте. Но столь велик был ужас, владевший сейчас Кельдереком, что воспоминание улетучилось, как сон, так и не прояснившись. Камень прошелестел в листве, ударился о ветку — и все, больше не раздалось ни звука. Мягкая почва? Сухие листья? Он бросил еще один камень, целясь в середину расселины, — и опять не услышал звука падения.