Андрей Гончаров - Яд для императора

• Название: Яд для императора
• Автор: Андрей Гончаров
• Жанр: Попаданцы
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-84240-7

История не терпит сослагательного наклонения. Тем не менее историки, политики, журналисты, да и вообще все люди обожают размышлять таким образом: а что было бы сегодня, если бы значимые исторические события прошлого сложились иначе? Если бы мы тогда не победили, не проиграли, если бы мы промолчали или, наоборот, возмутились, если бы этого политика не убили, зато убили бы другого… Что было бы сейчас с Россией, со всеми нами? Как бы мы жили? Да и жили бы вообще?

Группой ученых при высшем руководстве России разработан совершенно секретный проект по заброске в прошлое оперативно-следственной группы. Трое агентов, двое мужчин и одна женщина, должны на месте разобраться с загадочной смертью императора Николая Первого, разоблачить преступника и тем самым изменить вектор невезения, которое с тех пор стало преследовать Российскую империю. Задачу сильно усложняло то обстоятельство, что агенты могли попасть в прошлое голыми и без каких-либо предметов. Оставалась надежда лишь на их высочайший профессионализм, смелость и находчивость…

---

— А дозволите ли, господин статский советник, женушке вашей слово молвить? Прежде чем вы указания ценные давать начнете? — нарочито кротким голосом, в котором, однако, чувствовалась издевка, спросила консультант Половцева.

— Вообще-то я еще не закончил, — выразил недовольство чиновник для особых поручений. — Только если что-то крайне важное…

— Думаю, что важное, — кивнула Катя. — Видите ли, дорогой супруг, мне кажется, что вы спешите. Прежде чем наносить визиты и вообще разворачивать оперативную работу, надо бы обустроиться и обеспечить тылы.

— А разве они не обеспечены? — удивился Углов.

— Думаю, что нет, — покачала головой Катя. — Ты что, так и собираешься жить в этой гостинице?

— А почему и нет? — пожал плечами статский советник. — Живем в самом центре, всюду легко добраться. Внизу ресторан, можно еду в номер заказать. И потом, мне сказали, что тут, чуть ли не впервые в Петербурге, устроено газовое освещение. Идут в ногу с прогрессом!

— Это хорошо, что в ногу. Но в гостинице жить нельзя. Во-первых, дорого. В царской шкатулке, как ты помнишь, мы нашли всего 527 рублей. Сумма приличная, но не очень большая — едва на месяц хватит. Так что нужно жить по средствам. А в квартире дешевле. Во-вторых, в гостинице не живут — в ней останавливаются на время. Тем более женатые люди. Это не принято.

— У тебя все? — с кислым видом произнес Углов.

— Пока да. Ты, конечно, можешь со мной не согласиться — ты у нас начальник. Но ведь руководство не случайно наметило нам квартиру, которую мы могли бы снять. То есть Григорий Соломонович думал так же, как я.

— Ладно, ладно! — воскликнул Углов. — Наверно, ты права. Даже наверняка! Просто мне жалко тратить время на все это обустройство. Не для того ведь нас сюда засылали, чтобы мы кареты покупали и обеды устраивали! А время уходит — драгоценное время, пока все следы еще горячие!

— Мне кажется, у тебя еще одна причина есть, чтобы здесь остаться, — заметил молчавший до этого Дружинин. — Причина чисто психологическая. Жить в гостинице привычнее. Это больше похоже на нашу — ну, ту, будущую — жизнь. Там ведь ни у кого из нас не было ни выезда, ни прислуги. А в гостиницах останавливались, и не раз.

— Может быть… — кивнул Углов. — А особенно хорошо у тебя получилось насчет «нашей будущей жизни». Ладно, так что вы предлагаете? Отложить пока дела и ехать всем на Литейный проспект, квартиру снимать?

— Зачем же всем? — ответила Катя. — Квартиру и я могу снять — если супруг доверит, конечно. И прислугу нанять могу. Ну, и всякие мелочи, вроде белья, платьев… А вы с Игорем в это время можете заниматься делами.

— Каких еще платьев? — удивился Углов. — На тебе вон платье самой императрицы! А ты все недовольна…

— Ну, ты даешь! Ты что, всерьез считаешь, что в этом можно выйти на улицу? Это же вечернее! А нужно еще дневное, домашнее, для выездов… И тебе, кстати, тоже нужно приодеться. Все эти вопросы я возьму на себя.

— Хорошо, — согласился Углов. — Вот деньги, бери, распоряжайся. А мы с Игорем сначала займемся врачами. Распределимся так: я побеседую с главным императорским лекарем господином Мандтом, а ты, — тут он повернулся к Дружинину, — должен встретиться с профессором Енохиным.

— Что за профессор такой?

— Лейб-медик покойного императора, а также приближенный врач нового царя Александра. Енохин Иван Васильевич. Доктор наук, профессор. В последние дни болезни Николая находился при нем безотлучно. Так что его показания могут быть очень важны. Живет он недалеко от Зимнего, на Мойке. Так что можем ехать вместе. А потом договоримся, где встретиться… Вот черт, все время забываю! Да, вот главное отличие этой эпохи — отсутствие связи! Стало быть, встретимся снова здесь.

У подъезда расстались. Екатерина Дмитриевна взяла карету до Литейного, а Углов и Дружинин сели в пролетку, приказав «ваньке» ехать на Мойку. На углу, при повороте на набережную, он попрощался со своим секретарем и пешком направился на Дворцовую площадь.

Встреча с доктором Мандтом была делом отнюдь не простым. Подчиненным майор Углов этого, конечно, не стал говорить, но сознавал всю шаткость своего положения. Ведь доктор Мандт квартировал не где-нибудь, а в самом Зимнем дворце. И там же, во дворце — можно сказать, по соседству с доктором — со вчерашнего дня поселился новый император Александр. Таким образом, представляясь Мандту «доверенным лицом нового императора», Углов сильно рисковал. А вдруг доктор выразит сомнение и предложит пройти в покои самодержца, чтобы тот подтвердил полномочия «чиновника для особых поручений»? Или к нему в комнату во время беседы вдруг зайдет кто-то из придворных — кто-то, прекрасно знающий, что никакого статского советника Александр к себе не приближал?

«Запалюсь, ой запалюсь! — думал Кирилл Андреевич, входя под арку Генерального штаба. — Ну, да делать нечего. Побеседовать с доктором совершенно необходимо. Однако, что это тут за сборище? Никак митинг! Быть такого не может!»

Перед главной резиденцией российских императоров толпился народ. По мере приближения Углов стал различать отдельные фигуры и поразился еще больше. Он уже привык к мысли, что в той новой России, куда он попал со вчерашнего дня, люди разных сословий находятся всегда отдельно, нигде не пересекаясь и почти никогда не общаясь. Здесь же, перед дворцом, стояли тесной толпой и люди «благородного звания», вроде самого Углова, и купцы в длинных кафтанах с окладистыми бородами, и люди в серых и черных рясах (монахи, а может, и священники), и совсем уж простой народ в драных армяках и чуйках. Пробираясь между стоящими, Углов ловил обрывки разговоров.

— И жил, как солдат, и умер, как солдат! — говорил господин лет пятидесяти в поношенной кавалерийской шинели. — На узкой койке, без перин, без роскоши!

— Да, святая, истинно святая жизнь! — соглашалась дама в дорогой пелерине, с дорогими серьгами в ушах. — И тело, рассказывают, не тлеет…

— Это вы напрасно, сударыня, — покачал головой солидный господин в золотом пенсне, по виду — то ли профессор, то ли богатый купец. — Мне знающие люди передавали, что на теле императора появились трупные пятна и следы разложения, хотя доктора старались предохранить.

— Такое при отравлении бывает, — заявил высокий человек в рясе священника. — Из истории известно, что многие римские императоры кончали жизнь от яда. И всегда на теле проступали пятна гнилостные.

— Так и есть, так и есть! — воскликнул человек средних лет, в кафтане, по виду — приказчик. — Отравили нашего государя лекари заморские, точно отравили!

— И даже известно, кто из лекарей! — подхватила тетка в салопе. — Немец этот, Мандт! Он государю яд подсунул, все так говорят!

— Да, верно, Мандт всему виной! — прокричал кто-то. — Он отравитель!

— Выдать нам немца на расправу! — загудела толпа.

Чем ближе к подъезду, тем гуще становился народ, тем труднее было пройти. Тогда Углов возвысил голос и стал восклицать:

— Дорогу! Дайте пройти! К Государю, по срочному делу! Расступись!

Это возымело действие: люди охотно расступались перед важным чиновником, спешащим к Государю.

Он ожидал, что у входа во дворец его встретят часовые; возможно, потребуют пропуск, как было в любом государственном учреждении в привычное ему время.

Статский советник даже приготовил бумагу, полученную от графа Орлова, чтобы предъявить ее вместо пропуска. Впрочем, он сомневался, надо ли это делать: ведь солдаты, в подавляющем большинстве, были неграмотны, как и 93 процента населения Российской империи, и прочесть важную бумагу не могли.

Однако у входа во дворец никаких часовых не оказалось. Несмотря на собравшуюся на площади толпу, человек примерно в тысячу, дворец никак не охранялся. У подъезда стоял лишь швейцар в золоченой ливрее. Увидев подходившего Углова, он услужливо распахнул дверь.

Статский советник шагнул в нее, затем слегка задержался и сказал:

— Слушай, братец, мне необходимо увидеть императорского лейб-медика господина Мандта. Он в каких покоях квартирует?

— А это вам не сюда, ваше благородие! — отвечал швейцар. — Это вам надобно со стороны собора зайти, там отдельный вход имеется.

— Спасибо, братец, — сказал Углов и отправился разыскивать нужный вход.

Разыскал он его без особого труда. Однако нужная дверь, в отличие от главного входа во дворец, оказалась закрыта. Углов подергал висевший сбоку звонок — никакого ответа. Он постучал — результат тот же. Тогда он забарабанил в дверь так, что она затряслась, и прокричал:

— Открывай немедленно! От его сиятельства графа Орлова! Если не откроете — выломаю дверь!

Эта угроза возымела действие. Послышался звук отодвигаемых засовов, дверь приоткрылась, и в ней показался чей-то испуганный глаз, который принялся изучать грозного посетителя. Однако Углов не собирался ждать результатов этого изучения. Он толкнул дверь изо всех сил, цепочка отлетела, и он оказался в темной передней.