Нина Соротокина - Принцессы Романовы: царские племянницы

• Название: Принцессы Романовы: царские племянницы
• Автор: Нина Соротокина
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9775-3543-4

Книга повествует о судьбах 13 племянниц русских царей в период с начала XVIII века до середины ХХ-го. На протяжении двух столетий брак с племянницей русского царя означал для принца и герцога из маленькой европейской страны возможность породниться с одной из могущественнейших и богатейших держав, получить за невестой роскошное приданое, с помощью которого можно было подправить как семейный, так и государственный бюджет. Судьбы одних «юных жертв высокого происхождения» складывались предсказуемо печально, но есть истории, похожие на захватывающий роман, и – просто счастливые.

Для широкого круга читателей

---

Трудно понять глубинную ненависть царицы Прасковьи к Бестужеву. Видимо, здесь имеет место не только забота о нравственности дочери, но и личная неприязнь. Недаром Екатерина Алексеевна пишет в том же письме про Бестужева: «И зело я тому удивляюсь, что Ваше Величество так долго гневство на нем имеете, ибо он зело о том печалится, но оправдание себе просит, что он, конечно, учинил то не с умыслу, но остерегая честь детей Ваших. В чем на него гнев имеете?» Что учинил обер-гофмейстер? О какой чести идет речь? Неизвестно. История – потемки.

Будь Анна замужней, эти сплетни потеряли бы смысл. Разговоры о новом браке Анны велись не один раз. Она осталась вдовой в восемнадцать лет и, конечно, мечтала о семье и детях. Петр I меньше всего думал о счастье племянницы, но политические дела требовали активности в этом вопросе. Так что в том числе и самому Бестужеву пришлось искать Анне жениха.

И он появился. В 1717 году царь Петр договорился с польским королем Августом о браке Анны с герцогом Саксен-Вейзенфельдским Иоанном. Однако Август выставил довольно жесткие условия. Задача Бестужева была обеспечить в Курляндии избрание Иоанна в герцоги. Бестужев действовал очень активно, но идея этого брака с самого начала была обречена на провал, ибо Россия хотела прибрать Курляндию к своим рукам.

В мае 1718 года опять встал вопрос о сватовстве Анны. На этот раз в женихи предлагался племянник прусского короля маркграф бранденбург-шведский Фридрих Вильгельм. То же имя, что и у покойного мужа. И вот ведь насмешка судьбы – сватовство опять разладилось! Король польский восстал категорически против этого брака.

Да Петр и не очень настаивал. Сейчас его занимали другие, куда более важные дела, чем сватовство курляндской племянницы. Весь 1718 год царь был занят разоблачением заговора, к которому имел отношение его сын и наследник Алексей. Расскажем в нескольких словах о драматической судьбе первого сына Петра Великого. Алексея обманом принудили вернуться на родину. Здесь он подписал отречение от престола, признавая законным наследником трехлетнего сводного брата Петра Петровича. А дальше началось лютое следствие. Алексей обвинялся в том, что искал за границей «защищения» и покровительства императора Священной Римской империи (Алексей и Карл VI были женаты на сестрах), что желал с помощью иностранного войска добиться, низложив отца, русского трона. Что тут правда, а что навет – неизвестно. Маловероятно, чтобы при мягком и нерешительном характере Алексей замыслил с помощью Карла VI добывать себе престол. Высокий суд из 127 человек признал Алексея достойным смертной казни. 26 июня 1718 года царевич Алексей скончался в Петропавловской крепости. Как он умер – неизвестно, это потемки истории, по одним предположениям был задушен, по другим – отравлен.

Судя по письмам, Анна была в 1718 году какое-то время в Петербурге, но потом Петр велел ей срочно вернуться в Митаву. Царице Прасковье не давала покоя старая забота. Она решила сама разобраться в курляндских делах и отправила присматривать за дочерью своего брата Василия Федоровича Салтыкова. Тот приехал в Митаву с супругой, и вскоре разразился огромный скандал.

Салтыков был женат вторым браком. Первую жену он схоронил и в 1707 году женился на княжне Александре Григорьевне Долгорукой. Брак этот был несчастливым. Салтыков приехал не только шпионить за племянницей, но, как старший в семье, учить ее нравственности и вообще уму-разуму. Человек он был грубый, самоуверенный, нрав имел бешеный, поэтому церемониться с Анной не стал.

Позднее в письме к царице Екатерине Алексеевне от 4 июля 1719 года Анна напишет (сохраняем орфографию герцогини): «Исволили вы, свет мой, ка мне приказовать, штоб я отписала про Василия Федоровича. И я донашу: каторай здеся бытнастию свое, многие мне противности делал, как славами, так и публичными поступками, против моей чести, между которыми раза стри со слезами от него отошла… Он же сердился на меня за Бестужева, показывая себя, штоб он был, или хто другой, ево руки, на Бесутужева места. И прошу, свет мой, до таво не допустить: я от Бестужева во всем довольна, и в моих здешних делах, он очень харашо поступает». В письме Анна не пишет, что дядюшка дерзко намекал Анне на ее преступную связь и все время требовал, чтобы племянница писала прошение царю о немедленной отставке милого ее сердцу обер-гофмейстера. Анна отмалчивалась и плакала украдкой.

А меж тем сам Салтыков, как сообщает М. И. Семевский, «своей семейной жизнью являл соблазн на всю Курляндию и Польшу». За десять лет брака жена ему совершенно опротивела. Он завел любовную связь с девицей из простонародья, своей служанкой, представлял ее в обществе как свою фаворитку. И при этом бил жену смертным боем. Если бедная Александра Григорьевна слишком ему досаждала слезами и попреками, то он морил ее голодом.

Страшная картина! Княгине Салтыковой не у кого было просить в Курляндии защиты, и, естественно, она бросилась за помощью к герцогине Анне. Неизвестно, вместе ли они сочиняли челобитную в Петербург или Александра Григорьевна самолично в один прекрасный день послала в Петербург два письма: одно государю Петру, другое – государыне.

О челобитной проведала в столице Прасковья Федоровна. Она испугалась и за себя, и за любимого брата, защитника ее и помощника, и немедленно отписала в Митаву, бросай-де все и поспешай в Петербург, дабы на месте разобраться с этим делом. Клан Долгоруковых силен, они в обиду свою Александру Григорьевну просто так не дадут. Батюшка Александры, князь Григорий Федорович, тайный советник и кавалер, обретается в Варшаве чрезвычайным и полномочным министром. Он достойный противник и может такое дело раздуть, что потом греха не оберешься.

Салтыков внял совету сестры и спешно уехал в Петербург. Жену он с собой не взял, но для острастки избил ее до бессознательного состояния. Во всем, что случилось, он видел происки Анны Ивановны. В Митаве он не может отомстить ей полной мерой, но уж в России постарается взять свое.

И как в этой ситуации могла повести себя Анна? Конечно, она забрала полумертвую женщину во дворец и поручила ее заботам лекаря. Прошло какое-то время, и Александра Григорьевна получила строгий приказ от мужа – немедленно ехать в Россию. Опять на унижение и побои? До Петербурга далеко, там страшно и люто, а до Варшавы ближе. Бедная женщина решила ехать к отцу, и Анна ее в этом поддержала.

И поехала Александра Григорьевна к батюшке, трясясь от ужаса и собственной смелости, но в дороге смалодушничала, решила «подстраховаться» и послала мужу письмо, едет-де в Варшаву, но не по собственной воле, а по приказу отца. «Не смела я его воли преслушать. А когда изволите приказать быть – я готова. Не надеюсь я от Вашего на то гневу, понеже имела давно от Вас дозволение». Письмо это потом послужило уликой против Долгоруких в длинной бесконечной тяжбе супругов Салтыковых.

Князь в Варшаве пришел в ужас от бедственного состояния единственной дочери и громыхнул в Петербург письмом к царю: «…негодяй супруг бил безвинно… морил голодом… такие гонения терпела, что и описать невозможно… что было ее, все ограбил». Салтыков тоже ответил челобитной: мол, не бил, не морил, не грабил… Обычное дело.

Во всей этой истории нас интересуют реакция и поступки герцогини Анны. Она была напугана. Салтыков в Петербурге столько всего наговорил сестре, столько намутил, что Прасковья Федоровна перестала отвечать на письма дочери, более того, грозила ей проклятием. И таки прокляла Анну со временем – но перед смертью покаялась и простила дочь.

Гнев матери – крест тяжкий, но куда более опасна нелюбовь государя-дядюшки и супруги его. В письме Прасковья Федоровна не скрывала своей злости на Анну, но это дела родственные, а знать бы, что она наговорила при дворе. Может быть, такое, что уж и жить не стоит. Анна вполне натурально страшилась своей участи, ведь она целиком зависела от воли Петра.

Но в конце июня 1719 года Анна получила от императрицы доброжелательное письмо. Это было трудное время для Екатерины. Два месяца назад, в апреле, умер наследник Петр Петрович, любимый «шишечка». Он был горестно оплакан родителями. Россия осталась без наследника. И тем не менее царица нашла время и силы, чтобы написать племяннице. Екатерина Алексеевна интересовалась житьем герцогини Анны и между делом спрашивала о поведении Салтыкова в Митаве.

Из ответа Анны видно, какое облегчение и радость она испытала, дождавшись весточки от государыни. В ответ Анна пишет (письмо от 4 июля, мы его уже цитировали): «Государыня моя тетушка, матушка царица Екатерина Алексеевна, здравствуй, государыня моя, на многие лета вкупе с государем нашим батюшком, дядюшком и с государынями нашими сестрицами.

Благодарствую, матушка моя, за милость Вашу, што пожаловала исволила вспомнить меня. Не знаю, матушка моя, как мне благодарить за высокую Вашу миласть; как я обрадовалась, Бог Вас, свет мой, самое так порадует. Ей, ей, дарагая моя тетушка! Я на свете ничему так не радовалась, как нынче радуюсь о милости Вашей к себе, и прошу, матушка мая, впреть меня содержать в своей неотменной милости: ей, ей, у меня кроме тебя, свет мой, нет никакой надежды! И вручаю я себя в миласть тваю материнскую, и надеюсь, радость моя тетушка, што не оставишь меня в своей миласти и до маей смерти».