Георгий Чернявский - Эйзенхауэр

• Название: Эйзенхауэр
• Автор: Георгий Чернявский
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-235-03847-9

Дуайт Эйзенхауэр — типичное воплощение «американской мечты»: выходец из бедной семьи, возглавивший государство. Он — единственный президент США, ставший всемирно известным еще до того, как занял высший государственный пост, в качестве главнокомандующего англо-американской армией, открывшей второй фронт в Европе и встретившейся с союзными советскими войсками в сердце нацистской Германии. Генерал Эйзенхауэр отказался от захвата Берлина, считая, что это право должно принадлежать Красной армии; в 1945 году стоял рядом со Сталиным на трибуне Мавзолея и получил из рук маршала Жукова орден «Победа». На его президентство пришлись первая попытка международной разрядки и первые шаги в освоении космоса, громкие международные скандалы из-за сбитого над советской территорией самолета-шпиона, организованные ЦРУ государственные перевороты в других странах, «охота на ведьм», расширение гражданских прав чернокожего населения и строительство федеральных дорог. Книга, основанная на материалах американских архивов, рассказывает о генерале, ненавидевшем войны, и единственным в XX веке президенте, при котором США не воевали.

---

С конца марта до начала июня на транспортные узлы, мосты, железнодорожные пути и автомобильные дороги, ведущие к северному побережью Франции и Бельгии, было сброшено 76 тысяч тонн взрывчатых веществ. Транспортная система региона была полностью расстроена, что стало одной из предпосылок успеха высадки в Нормандии и последующих наступательных действий{295}.

Сам же Эйзенхауэр явно гордился, что настоял на «транспортном плане», и в одном из своих последних интервью в 1968 году утверждал, что он стал его важнейшим личным достижением во время осуществления операции «Оверлорд»{296}. На деле разрушение транспортных коммуникаций было лишь одной из целого ряда задач, которые решались под руководством командующего, но в его памяти этот «транспортный план» отложился особенно отчетливо, видимо, в связи с тем, что пришлось преодолеть сопротивление авторитетных друзей-противников.

Важна была и операция «Фортитюд» («Стойкость») — комплекс мер по введению врага в заблуждение относительно района высадки и размера контингента, который намечалось задействовать. Ее Дуайт вспоминал реже и придавал ей меньшее значение, скорее всего, потому, что по этому поводу не было разногласий. План операции предусматривал множество «обманных действий»: фальшивые кодовые сигналы, которые, как полагало союзное командование, немцы смогут расшифровать; выдвижение армии Паттона, предназначенной для участия лишь во втором эшелоне высадки, в район Па-де-Кале, где Роммель ожидал главной атаки; передвижение по дорогам Шотландии одних и тех же воинских частей с различной маркировкой, чтобы немецкая агентура принимала их за разные группировки, и т. д. Задачи операции «Фортитюд» были в основном выполнены: немцы сконцентрировали основные силы в районе Па-де-Кале, а в секретных сводках германского командования численность англо-американских войск, предназначенных для высадки, определялась в 89 дивизий, тогда как на деле составляла 47 дивизий{297}.

По настоянию Эйзенхауэра была предпринята и такая чрезвычайная мера, как цензура дипломатической почты, отправляемой из Великобритании, — разумеется, с предупреждением соответствующих ведомств стран, с которыми британцы находились в официальных отношениях. Цензура не распространялась только на США и СССР. Черчилль для вида несколько дней посопротивлялся введению этой меры, но затем провел соответствующее решение на заседании британского кабинета{298}.

Эйзенхауэр строго следил, чтобы американские военные, часть которых привыкла на родине к «свободному» образу жизни, не поддавались соблазнам, которые могли привести к разглашению военных тайн. Касалось это и генералов. Показательная история произошла за полтора месяца до высадки. Генерал-майор Генри Миллер, знакомый главнокомандующего еще по Вест-Пойнту, на каком-то приеме выпил лишнего и стал рассказывать о предстоявшей операции. В самом этом факте и даже в том, что болтливый генерал назвал дату — 1 мая, — не было ничего страшного. О грядущей высадке в общих чертах знал весь мир, дата же, как мы знаем, была приблизительная. Но Эйзенхауэр решил примерно наказать виновного: понизить в чине до полковника и немедленно отправить на родину. Униженные просьбы Миллера были отвергнуты, он с позором возвратился в США, а затем ушел с воинской службы. Сообщая Маршаллу об инциденте, Дуайт не скрывал эмоций: «Я был так зол по поводу этого совершенно никому не нужного происшествия и дополнительных связанных с ним рисков, что с радостью сам бы расстрелял виновника»{299}. Отметим, что письмо было послано через месяц с лишним после происшествия, а Дуайт всё еще кипел гневом.

Эйзенхауэр внимательнейшим образом следил за всеми аспектами подготовки «Оверлорда». В работе участвовали тысячи солдат, офицеров, штатских специалистов, наемных рабочих, промышленников, транспортников и т. д. В числе изобретений, с удовлетворением одобренных Эйзенхауэром, были искусственные гавани, которые предполагалось транспортировать к французскому побережью, чтобы ускорить высадку войск. По мере ее приближения напряжение усиливалось. Дуайт сильно устал, но считал, что выдаст сокровенную тайну, если подчиненные поймут это.

Свои чувства Айк, как и раньше, выражал в письмах жене. «Как хотелось бы мне, чтобы этот жестокий военный бизнес был завершен быстро», — признавался он, а в других письмах называл войну «печальным делом» и признавался, как страшно посылать солдат, совсем еще мальчиков, на верную смерть. Айк приходил к выводу, что суровое наказание тех, кто развязал войну и привел к гибели миллионов людей, необходимо, но это — только часть послевоенных задач, что нужно найти пути для устранения войн из жизни общества{300}.

Разумеется, это были лишь эмоциональные эскапады, носившие утопический характер, но они свидетельствовали о чувствах. Думается, именно перед высадкой в Нормандии в голове Эйзенхауэра из отвлеченных планов всеобщего мира на земле начали возникать те реальные конструкции международной безопасности, которые он будет пытаться осуществить на своих послевоенных постах, от начальника штаба армии до президента США.

Пока же главнокомандующий, заботясь об успешности предстоявшей операции, думал прежде всего о том, чтобы на побережье осталось как можно меньше могил, хотя отлично понимал, что их будет немало. Как справедливо замечает С. Амброз, «для помощников Эйзенхауэра рядовые были прежде всего солдатами; для Эйзенхауэра они были гражданами, временно призванными войной, которую никто из них не жаждал, но которую они считали теперь необходимой»{301}.

Отложив намеченную высадку на месяц (разумеется, по согласованию с высшим руководством обеих стран) из-за недостатка сил, Эйзенхауэр на протяжении мая проверял и перепроверял готовность войск. 15 мая в штаб-квартире Монтгомери в Западном Кенсингтоне главнокомандующий собрал всех руководителей операции на итоговое совещание. Впрочем, это была скорее демонстрация готовности к предстоящим боям, ибо сюда явились король Великобритании и Северной Ирландии Георг VI, не обладавший властными полномочиями, но внимательно следивший за всеми перипетиями военных действий, глава британского правительства Черчилль, премьер-министр Южно-Африканского Союза Ян Смэтс и другие деятели самого высокого ранга. Эйзенхауэр кратко приветствовал собравшихся, предоставив честь выступить с отчетом генералу Монтгомери. Последний не скрывал, что союзные войска встретятся с крайними трудностями, но выразил уверенность, что все преграды будут успешно преодолены. Перед тем как король покинул собрание, Эйзенхауэр заверил его и всех собравшихся, что для успеха «Оверлорда» приложены максимальные усилия, подчеркнув, что военно-морская армада, которой предстояло действовать, была крупнейшей из всех, когда-либо существовавших в мире. Обращаясь к королю, он внешне вполне серьезно заявил, то на французском берегу уже наметил виллу, где остановится его величество, когда соблаговолит посетить соседнюю страну{302}.

Открытие Западного фронта

Казалось, для высадки всё готово. Но внезапно возникали новые и новые проблемы. 29 мая Эйзенхауэру сообщили, что немцы начали укреплять как раз тот район, где предполагалось десантировать американских парашютистов. Обсудив ситуацию с помощниками, Дуайт решил не вносить изменений в намеченный план. Вскоре выяснилось, что сообщение разведки было ошибочным — о районе высадки немцы не догадались не только до начала операции, но и в ее ходе, полагая, что это лишь отвлекающий маневр с целью прикрытия основных сил.

Начать было решено 4 июня. 2-го числа Эйзенхауэр переместил свой штабной пункт (основная часть штаб-квартиры оставалась на прежнем месте) в имение «Саутвик-Хаус» к северу от Портсмута в графстве Гэмпшир. Старинная усадьба использовалась британскими королями как летняя резиденция, а с 1943 года здесь находился передовой командный пост штаб-квартиры. Именно отсюда Эйзенхауэр руководил операцией.

Политической трудностью, с которой столкнулся командующий, был отказ де Голля подписать обращение к участникам французского Сопротивления об оказании помощи войскам союзников, прежде чем возглавляемый им Французский комитет национального освобождения будет признан в качестве временного правительства страны. 3 июня де Голль в сопровождении Черчилля прибыл в Саутвик-Хаус. Эйзенхауэр принял француза подчеркнуто любезно. Он преувеличивал силу Сопротивления, которое выражалось главным образом не в партизанских выступлениях, а в распространении нелегальных газет и листовок, как переоценивал и степень влияния де Голля на подпольные организации. Однако это обнаружится в следующие недели.

Дуайт показал де Голлю текст речи, с которой собирался обратиться к французам. Слова о том, что местная администрация (то есть вишисты) должна оставаться на своих местах и что после освобождения французы изберут правительство, привели председателя ФКНО в бешенство. Он потребовал, чтобы в речь были внесены изменения в том духе, что национальные предатели должны быть немедленно отстранены от власти и подвергнуты справедливому наказанию, а ФКНО объявлен временным правительством республики.