Валерий Шамбаров - Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства

• Название: Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906842-95-4

Наша страна, с ее огромной территорией и природными богатствами, всегда была «лакомым куском» для алчных иноземных захватчиков. Но не всегда ее удавалось покорить силой оружия. В таких случаях оставался захват изнутри – использование на нашей территории людей, которые вели бы активную пропаганду, перемежающуюся с определенного рода подрывной деятельностью. У такого явления есть термин – «Пятая колонна». В истории нашей страны примеров такого воздействия, примеров предательства веры и Родины, подлости ради «тридцати сребреников» множество…

На кого работали заговорщики в эпоху Ивана Грозного? Кто стоял за организацией Смуты? Почему на Украине простой народ во все времена хотел быть вместе с русскими, а руководство раз за разом предавало? И почему измены в России до сих пор остаются постоянно действующим фактором внутренней и внешней политики?

На эти и другие вопросы вам ответит новая книга известного писателя Валерия Шамбарова «Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства».

---

Разумеется, не забывали и себя. Вынуждали других хозяев продавать владения по дешевке или просто отнимали. Насильно перегоняли в свои имения крестьян из чужих поместий. Округляли вотчины за счет казенных земель. Крестьяне «черносошных», т. е. свободных, деревень оказывались вдруг во власти боярина и его присных. Выписывалось множество тарханных грамот, освобождавших вотчины от налогов. Подобные беззакония вызвали волнения в народе. Крестьяне бежали, вспыхивали бунты в обираемых городах, росло количество «разбоев».

Подрастающего государя властители удерживали под неусыпным контролем. Например, в его окружении появился Федор Воронцов, понравился мальчику. Временщики сразу насторожились, хотели прервать их контакты. Но Воронцов не внял предупреждениям, а Иван Васильевич его «любил и жаловал», приказал свободно допускать к себе. Тогда Шуйские продемонстрировали силу. 9 сентября 1543 г. на заседании Думы они со своими сторонниками Кубенскими, Палецким, Курлятевым, Пронским, Басмановым набросились на Воронцова. Ничуть не стесняясь присутствия государя и митрополита, вытащили «провинившегося» в соседнюю комнату, избивали и хотели прикончить.

Иван Васильевич в ужасе плакал, просил Макария защитить любимца. Митрополит и бояре Морозовы пошли к разбуянившимся «принцам крови», именем государя стали заступаться за Воронцова. Шуйские смилостивились, пообещали, что не убьют, и поволокли его в тюрьму. Великий князь вторично послал митрополита и бояр. Молил – если уж нельзя оставить Воронцова в Москве, пусть его вышлют в Коломну. Бояр, явившихся с ходатайством, Шуйские и их клевреты «толкали в хребет», выгоняя вон. Грубо обругали самого митрополита, казначей Фома Головин изорвал его мантию и топтал ее. А Воронцова с сыном Иваном решили сослать в Кострому, причем заставили государя утвердить приговор.

Но, кроме Воронцова, рядом с Иваном Васильевичем возник Алексей Адашев. Мы уже упоминали о нем, он принадлежал к лагерю Шуйских, был награжден за позорное посольство к турецкому султану. С государем Алексей подружился, завоевал его доверие, и против их знакомства временщики не высказывали никаких возражений. Отсюда можно сделать однозначный вывод – Адашев был фигурой совсем не случайной, ему предназначалось присматривать за великим князем.

Однако присмотреть получалось не всегда. Государю исполнилось 13 лет. Он сам кое-что начал понимать, задумываться о выходе из положения. Миновала неделя после скандала с Воронцовым, и юный Иван отправился на обычное ежегодное богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Но объявил, что он уже подрос. Хочет ездить осенью на охоты, как покойный отец. Из монастыря отправился в Волоколамск. Его сопровождала свита бояр. Но Шуйские остались в Москве, у них имелись более важные дела – без лишних свидетелей было куда удобнее проворачивать свои махинации. Они жестоко просчитались. Для великого князя тоже было удобнее без столичного окружения.

В путешествии и на охоте проще было избежать чужого внимания. Бояре, недовольные Шуйскими, смогли переговорить с ним. Нашли общий язык, выработали план действий. В Москву вернулись в ноябре. А после Рождества на заседании Думы Иван Васильевич впервые проявил себя Грозным. Он неожиданно приказал арестовать предводителя Шуйских, Андрея Михайловича. Отметим, что государь не мог опереться ни на придворных, ни на военных! Это было ненадежно и слишком опасно. Для переворота сформировали команду из холопов-псарей. Видимо, там же, где охотились. Псарям передали Андрея Шуйского, и они князя до тюрьмы не довели, убили по дороге. А уж потом, задним числом, были оглашены его вины – ограбление дворян, насилия над крестьянами и горожанами, бесчинства его слуг.

Был ли Шуйский убит по приказу государя? Или бояр? Или сами псари отыгрались на ненавистном временщике? Неизвестно. Но в любом случае сценарий представляется многозначительным. Великий князь и поддержавшие его бояре считали себя не в силах легитимными средствами избавиться от узурпатора! И только после того, как клан «принцев крови» обезглавили, стало возможным наказать остальных преступников. Посадили в тюрьму Ивана Кубенского, сослали в разные города Федора Скопина-Шуйского, князя Юрия Темкина, Фому Головина и других клевретов вчерашних правителей. Афанасию Бутурлину за поносные слова на государя урезали язык. А летописец расправу над Андреем Шуйским и его присными прокомментировал с откровенным одобрением: «От тех мест начали боляре боятися, от государя страх имети и послушание».

Узел четвертый Избранная Рада

После того как 13-летний Иван IV избавился от Шуйских, его опорой стали бояре, помогавшие в перевороте, – Захарьины-Юрьевы, Морозовы. Он возвысил братьев матери, Михаила и Юрия Глинских. Пожаловал в бояре своего любимца Воронцова. Но рядом с ним оставался и другой любимец, Адашев, подсунутый ему Шуйскими. Впоследствии изменник Курбский пустил слух, будто бояре нарочно развращали молодого государя, приучали к разгулу, и он проводил время в праздных потехах. Либеральные историки распространяли именно эту версию, но факты показывают, что она абсолютно недостоверна. Оставим клевету на совести авторов, если совесть у них существовала.

Адашева тот же Курбский нарисовал чуть ли не ангелом во плоти: крайне религиозный, высоконравственный, он очень строго постился, отдавал все свободное время и деньги благотворительности, организовал в своем доме приют для нищих… А ведь он постоянно находился рядом с государем! Если хотел сохранить его близость, должен был подражать ему. Можно смело утверждать, что Адашев как раз и подстраивался к натуре Ивана Васильевича. Великий князь очень дружил со св. Василием Блаженным, приглашал к себе во дворец. Известно, что св. Василий открыто обличал его грехи. Но какие? Указывал, что во время церковной службы Иван Васильевич мысленно отлучился из храма, думал о строительстве загородного дворца в Воробьеве. Если бы за ним числились более серьезные пороки, неужели юродивый не обличил бы их? Но этого не было.

Государь по-прежнему был близок со святителем Макарием, под его руководством продолжал образование. Со стороны митрополита никаких нареканий тоже не было. Что же касается «потех» государя, то последующие историки допустили подтасовку. Если мы внимательно почитаем летописи, то увидим, что под «потехами» понимались всего лишь охоты. Это было единственное развлечение, которое оставил себе Иван Васильевич. Государевы охоты были и отдыхом, и спортивными занятиями для поддержания здоровья, и воинскими тренировками для его дружины.

Но указание летописи, что бояре после разгрома партии Шуйских начали «страх имети и послушание», осталось лишь благим пожеланием. Знать своевольничала, распоряжения выполняла кое-как. В декабре 1544 г. крымский царевич Иминь напал на Белевский и Одоевский уезды. А воеводы Петр Щенятев, Константин Курлятев и Михаил Воротынский поссорились по поводу своего старшинства, не желали подчиняться друг другу. Войско простояло на месте, а татары ушли, угнав множество пленных. В 1545 г. замыслили поход на Казань. Князь Микулинский, назначенный командовать, не желал идти на войну и фактически сорвал операцию.

Новое правительство, сформировавшееся вокруг государя, оказалось слишком слабым. Глинские никогда не занимали важных постов, в государственных делах были совершенно неопытными. А Воронцов, очутившись в фаворе, зазнался, стал претендовать на роль нового временщика. Вокруг великого князя шли склоки и интриги за влияние на него. А положение в стране ничуть не улучшилось. Раньше к выгодным кормушкам дорывались приближенные Шуйских. Теперь – приятели тех, кто возвысился после их падения. Но и прежние преступники никуда не делись. Боярские роды были переплетены между собой, и за наказанных находились заступники. В прошлой главе мы отмечали, что один из главных соучастников воровства Шуйских, князь Иван Кубенский, попал в тюрьму. Но отсидел лишь пять месяцев. За него подавали многочисленные ходатайства, и его простили.

А народ стонал, сыпались жалобы. Некоторые из них доходили до государя. Когда стали разбираться и искать виновных, в опалу угодил тот же Кубенский. Вместе с ним Петр Шуйский, Горбатый, Палецкий. Но и Воронцов попал вдруг в компанию своих прежних противников. Выяснялось, что доверие государя он использовал далеко не в лучших целях. В том числе покрывая и выгораживая провинившихся за хорошую мзду. Впрочем, и эти наказания были недолгими. Родственники ринулись к митрополиту, молили заступиться. В результате все опальные получили прощение.

Прорвалось в Новгороде. В 1545 г. собирали войска против казанцев и крымцев, и из Москвы туда спустили разнарядку, 2 тыс. пищальников. Цифра была явно непосильной – все население Новгорода составляло 26 тыс. Очевидно, в правительстве рассчитали, что богатый город наймет воинов. Однако состоятельная верхушка не пожелала раскошеливаться. Бросали жребий, и те же толстосумы откупались взятками. Перекидывали воинскую службу на бедноту. Это вызвало возмущение, беспорядки.