Кристофер Голден - Охотники за мифами

• Название: Охотники за мифами
• Автор: Кристофер Голден
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-31789-9

Когда-то давным-давно люди знали, что сказочное, необычное существует бок о бок с привычным, человеческим. Но потом везде понастроили фабрик, заводов, большие города расползлись по всей земле. И существа из легенд утратили ореол тайны. Люди перестали бояться темноты, и их страх более не служит защитой том, кто прячется в тени. Те, о ком матери читали детям на ночь, ушли, но ничего не забыли и не простили.

Накануне собственной свадьбы Оливер Баскомб, юрист и богатый наследник, спасает жизнь Джеку Фросту, духу зимы, — и оказывается по ту сторону Завесы, магического барьера, отделяющего человеческий мир от страны мифов и легенд. Но вопреки ожиданиям здесь он не желанный гость, а презренный изгой. И если Оливер не успеет доказать правителям волшебного края, что достоин жить, его убьют. Ибо детям индустриальной цивилизации нет места на этой грани бытия.

---

Произношение выдавало в нем британца. Черты бледного лица оставались бесстрастными, за исключением глаз, светившихся внутренним светом. Он с любопытством оглядел обоих Приграничных, а потом и Оливера, обратив особое внимание на парку и на зачехленное ружье за спиной.

— Убей его! — прорычала Кицунэ.

Оливер вздрогнул, повернувшись к ней:

— Погоди!

— О, в этом нет никакой необходимости, милая, уверяю вас, — с сожалением произнес мужчина. — Разве это достойное вознаграждение для самаритянина, всего лишь ищущего, какое бы доброе дело сегодня совершить?

Бросив взгляд сначала на Кицунэ, а потом на Оливера, Фрост выступил вперед. К чести англичанина, тот нисколько не испугался.

— Сегодня мы слишком много слышали о вознаграждениях, — произнес Фрост. — Какого же вознаграждения ищешь ты?

Как незнакомец мог спокойно переносить угрожающее присутствие зимнего человека, да еще так близко от себя, Оливер не понимал. Впрочем, обратился мужчина не к Фросту и даже не к Кицунэ, а к единственному человеку из компании:

— По правде говоря, никакого. Матушка хорошо меня воспитала, не так ли? Но в обмен на более подходящую для вас одежду и чаепитие у камина я, признаюсь, был бы чрезвычайно рад услышать хотя бы словечко о своей родине. Большинство Заблудившихся не любят признаваться в этом, но я по ней скучаю. Слишком много лет прошло с тех пор, как я видел мир по ту сторону Завесы.

Он вежливо кивнул Фросту, но, обойдя его кругом, протянул руку Оливеру:

— Оливер Ларч, к вашим услугам.

Ларч сдержал слово. Как только они благополучно устроились в маленьком коттедже с задернутыми шторами и ярко пылающим камином, он принес поднос с чашками для Оливера и Кицунэ. Фрост участия в чаепитии не принимал. К чаю также полагались пшеничные лепешки. Правда, они были не очень свежими, но, намазанные малиновым вареньем, оказались вполне приятными на вкус. После пиршества в гостях у богов Урожая Оливер не слишком проголодался, но варенье подкупило.

Пока два Оливера разговаривали, Фрост бродил по коттеджу и рассматривал книги на стеллажах, изредка вытаскивая то одну, то другую. Взял в руки маленькую фотографию в рамочке, стоявшую на уголке письменного стола; чернильницу, которой Ларч пользовался при письме.

Оливер едва обращал внимание на кажущееся безразличие зимнего человека. Сам он поразился не только тому, что в этом месте, где столько народу намеревалось его убить, нашелся человек, жаждущий помочь им, но и тому, что незнакомец оказался его тезкой. У него из головы не выходила мысль о том, что он видит перед собой Оливера, который обрел здесь самого себя, сумев ужиться с мифами и легендами; Оливера, простая жизнь которого необычайна и в то же время ничем не примечательна. Оливер — и Оливер.

Еще он думал, о том, что, когда все это кончится — если, конечно, удастся добиться отмены смертельного приговора, — он, может быть, в самом деле сумеет остаться здесь. При этой мысли у него участилось дыхание, как у маленького мальчика, мечтающего убежать и поступить в цирковую труппу. Только это была не мечта, а реальность.

Кицунэ сидела на полу у камина, поджав под себя ноги, но ее нефритовые глаза выдавали настороженность. Она ловила каждое слово, произнесенное двумя мужчинами.

Ларч знал многих отвергнутых обществом, кто проскользнул сквозь дырочки в ткани Завесы. Бездомные люди, убежавшие из дома подростки, родители которых не слишком огорчились их исчезновению. Но гораздо чаще, по словам Ларча, происходили случаи, похожие на его собственный.

Ясной осенней ночью 1973 года шестнадцатилетний Оливер Ларч услышал за окном голоса. Они звучали из-под ясеня, который всегда притягивал его взгляд, особенно в ветреные дни. Когда Оливер вышел на улицу, чтобы выяснить, в чем дело, он увидел кого-то за деревом и окликнул его. Не получив ответа, зашел за ясень и…

…проник сквозь Завесу.

Вот так. Конечно, он искал путь назад. Если там была дыра — а ее просто не могло там не быть, — конечно, он должен был найти дорогу домой. Во всех волшебных сказках, которые рассказывала ему бабушка в его далеком детстве в Дербишире, все украденные феями люди обязательно возвращались в отчий дом. Но только не Олли Ларч. Он так и не вернулся. Случайно оказавшись в таком месте, где Завеса стала слишком тонкой и — всего на несколько ночей — нестабильной, он прошел сквозь нее, не ведая, что происходит.

Магия Завесы коснулась Оливера. А значит, он не мог вернуться домой. Никогда.

Поначалу его совсем не радовало то, что он оказался в хорошей компании, что здесь живут тысячи и тысячи людей, с которыми произошло то же самое. Но со временем он изменил свою точку зрения. Он встречал здесь детей, портреты которых с надписью «Объявлен в розыск» видел когда-то на картонных пакетах с молоком. Мужчин, чьи жены наверняка были уверены в том, что те сбежали с любовницами, и множество женщин, чьих бойфрендов или мужей обвинили в их убийстве. Конечно, измены и убийства случались и на самом деле, но каждый год небольшой процент бесконечного числа людей, пропадавших во всех странах мира, обязательно оказывался здесь.

Они были Заблудившимися, и, какую бы жизнь до этого ни вели, она оставалась позади. Здесь им приходилось строить новую.

— Глядя на вас, не скажешь, что вам было шестнадцать в начале семидесятых, — заметил Оливер.

Ларч улыбнулся.

— Ах, это одно из преимуществ жизни по эту сторону Завесы! Более долгие дни, более долгие ночи. Более долгие годы. И, спустя какое-то время, тело приспосабливается. — Он глотнул чаю, поморщился, добавил немного меду, хорошенько размешал и снова поднес чашку к губам. — Впрочем, на самом деле люди вроде меня считаются Новенькими. Изначальные смотрят на нас свысока. Слишком уж надменно, я бы сказал.

— Изначальные? — переспросил Оливер.

— Потомки древних исчезнувших народов — например, атланты. Особенно высокомерны майя и ацтеки. Поэтому-то я и поселился здесь, а не в Юкатацка. Те из нас, кто попадает сюда поодиночке, должны как-то приспосабливаться, заводить друзей, начинать с нуля. Совсем другое дело — те, кто приходит сразу большой компанией. Островитяне с Роанока[34] и многие другие, от Норфолкского батальона[35] до трех тысяч солдат из Нанкина[36]. Не считая пассажиров кораблей и самолетов… Словом, я считаю, тем, кто оказался здесь не один, гораздо легче.

Лицо англичанина приняло меланхолическое выражение, и Оливер пожалел, что не может найти слов, которые могли бы хоть немного подбодрить его. Все, что приходило ему в голову, звучало, на его взгляд, совершенно ужасно.

Помолчав, англичанин продолжил беседу.

— А знаете, в чем я никак не могу разобраться? Хронометраж! Атланты исчезли задолго до майя, а те — еще до того, как была создана Завеса. Если я, конечно, правильно понимаю здешнюю историю.

Кицунэ, сидя у огня, пошевелилась.

— Вы строите слишком много предположений, — сказала она. — Всегда существовали невидимые миры, тайные места и народы. Но когда-то, давным-давно, все было более текучим, изменчивым, а находить дорогу было проще. Завеса появилась потом… Она… соединила множество вещей, а не просто стала барьером.

— Точнее, линией на песке, — добавил Ларч. — Вы стоите на своей стороне, а мы на своей, вот и все.

Кицунэ задумчиво кивнула и снова расположилась у огня. Она удивила Оливера, сняв свой меховой плащ — он считал это невозможным — и повесив его на спинку кресла. Черное хлопчатобумажное одеяние так подчеркивало ее изящную фигуру, что Оливер не мог не восхититься. Ему стоило немалого труда отвести от нее взгляд.

— Но ведь есть и специальные места для перехода.

— Для перехода Приграничных — да, — подтвердил Ларч. — Предполагается, что никто другой и не будет переходить. Их права достались им по наследству, от праотцев, так сказать. А мы, конечно, просто Заблудившиеся. Но мы ведь вообще не хотели сюда попадать и никогда не сможем вернуться назад. Так действует Завеса. Но может быть, тебя это не касается? Ты-то как здесь оказался?

Оливер колебался. Он сидел на краю потертого диванчика, в глубине души сожалея, что не может спрятаться за ним. Фрост, который по-прежнему разглядывал книги, стоя в арке, соединявшей комнату и маленькую кухоньку, замер и с тревогой взглянул на него. Кицунэ тоже привстала со своего места у камина. Ее явно интересовало, что же ответит Оливер.

— Ну же! — настаивал Ларч. — Я видел, как ты крался в ночи, да и слышал достаточно, чтобы понять, что тебе не полагается находиться здесь. А я-то знаю, что это значит. Будь я хоть немного заинтересован в том, чтобы выдать тебя, я бы не шел за тобой в темноте.

Оливер рассмеялся и откинулся на спинку дивана.

— Да, вы правы. Почти. Хорошо, я расскажу свою историю. Но сначала… Не кажется ли вам замечательным совпадением то, что единственный человек, который нас заметил, пригласил к себе и угостил чаем, — это единственный человек, который хочет нам помочь? Который не старается поскорее отправить меня на эшафот? Да при этом еще и оказывается моим тезкой?