Эжен Лабом - От триумфа до разгрома. Русская кампания 1812-го года

• Название: От триумфа до разгрома. Русская кампания 1812-го года
• Автор: Эжен Лабом
• Жанр: Исторические приключения

«Я имею непосредственное отношение к тому, что я видел. Я был свидетелем величайших бедствий, которые когда-либо постигли великую нацию, зрителем и участником каждого эпизода этой печальной и памятной кампании». – так начинает свой рассказ о походе Наполеона в Россию инженер-географ капитан Эжен Лабом, служивший в штабе 4-го корпуса принца Евгения Богарне. Основной его задачей было составление карт и планов местности, крайне необходимых для ведения боевых действий вообще, а на вражеской территории особенно. И тем не менее, он сражался и терпел те же лишения, что и любой рядовой солдат. Будучи хорошо образованным и любознательным человеком, обладающим писательским даром и не лишенный воображения, он ярко и экспрессивно описывает Русскую кампанию 1812 года. Его имя по праву стоит в одном ряду с такими мемуаристами, как знаменитый капитан Куанье и де Сегюр. Но кроме обычного описания событий, он еще и аналитик, старающийся разобраться в причинах произошедшего. Этим свойством он кардинально отличается от других авторов-очевидцев. Несомненно, читатель, начав читать этот дневник, уже не сможет остановиться не дойдя до самого конца – и в этом заслуга его автора – Эжена Лабома.

---

Мы шли по цветущей и плодородной стране. Впервые за все время пребывания в России мы видели пасущийся скот, нетронутые и неразграбленные деревни и их жителей. Когда солдат видит такое благополучие и изобилие, он забывает об усталости и не считает каждый лье долгого и многочасового марша. Наконец, к вечеру мы прибыли в Пологи[79] – это село находилось чуть в стороне от нашей дороги. На следующее утро (25-го августа), мы пересекли небольшую речку Вопь. И мы бы обратили на нее гораздо больше внимания, если бы заранее знали, какую впоследствии фатальную роль она сыграет в нашей судьбе. Мы могли бы, конечно, попробовать предположить, как выглядит эта река зимой, если учесть, как трудно нам было переходить ее в самый разгар лета. Она очень глубока, а ее берега настолько круты, что артиллерия пересекла ее с большим трудом, и только за счет того, что количество лошадей, выделенных для каждой пушки, пришлось удвоить.

Продолжая наш путь, мы снова вышли к лесистым и болотистым окрестностям Днепра и продолжали так идти до самого пункта нашего назначения. Примерно через лье мы увидели украшенное башенками очаровательное поместье Заселье,[80] которое издалека было похоже на большой город. Неподалеку было небольшое озеро, и мы видели, как кавалеристы Груши, прибывшие раньше нас, освежают и поят своих лошадей. Тут же был и их лагерь.

Вице-король отправил несколько офицеров к Наполеону в Дорогобуж. Генерал Груши отправил разведывательный авангард, но мы не были уверены, что до самого города дорога свободна. Поэтому ординарцы принца перешли через Днепр чуть ниже Заселья и, следуя по почтовой дороге из Смоленска, благополучно прибыли в Дорогобуж, где располагалась штаб-квартира всей армии.

Этот город, расположенный на возвышенности, с которой можно было уверенно контролировать две большие дороги, ведущие из Смоленска в Москву. Но, несмотря на эти преимущества, он была очень слабо защищен вследствие больших потерь, понесенных русскими в боях под Смоленском и Валутино. Наш корпус выступил на Дорогобуж после того как адъютант Наполеона привез принцу соответствующие распоряжения. Прочитав их, вице-король приказал, выбрать наиболее выгодное положение в этом районе и стать лагерем. Недостаток воды вынудил нас отойти в Михайловское,[81] мы входили в нее колонной: кавалерия – в арьергарде, пешая Королевская Гвардия в центре, две французские дивизии – на флангах.

В лье от Михайловского (27-е августа) мы прошли через две деревни, расположенные в болотистой долине. Вскоре мы вышли на равнину, простирающуюся до самого Днепра, и по дороге направились в Благово,[82] где собирались пересечь реку. Справа мы видели ухоженные поля и несколько деревень. Судя по дыму из печных труб, они были обитаемы. Вдалеке, на холмах мы видели мирных жителей, с беспокойством наблюдающих за нами, не зная, причиним мы им вред, или нет.

Отсюда рукой подать до истоков Днепра, река здесь чуть больше ручья. Мы переправились его с легкостью, и у артиллерии тоже не было особых трудностей, разве что крутые и обрывистые берега, так характерные для русских рек, и способные накапливать огромные массы воды, образующиеся в результате таяния снега.

Вице-король постоянно был поблизости и наблюдал за переправой. 4-й корпус занимал крайнее положение левого крыла армии и потому мы шли по местам, где почти не было никаких дорог. Чтобы не заблудиться, принц приказал генералу Триеру, командиру авангарда, отправить на разведку драгун. Это мудрое и предусмотрительное решение было очень кстати и для войск и особенно для отставших, которые отныне могли быть уверены, что они благополучно доберутся до Агопощины.[83] А до того, как появился этот приказ, эти несчастные существа, оставшиеся позади либо из-за ранения, либо из-за усталости, и в результате оказывались либо в лесной чаще, либо на огромной равнине, пересеченной множеством дорог. Они не знали языка страны, не могли встретить того, кто мог бы помочь им выбраться – так они и скитались по этим бесконечным просторам и, рано или поздно погибали от голода, усталости, или вражеской руки.

Деревня Агопощина, где мы остановились, примечательна большим поместьем и красивой церковью, построенной из камня. Храм этот построен в соответствии с греческим обрядом, очень богат, и украшен несколькими картинами, которые напоминали нам о тех, которые греки привезли из Константинополя, когда в четырнадцатом веке они создавали свои первые школы в Италии. Отсюда к королю Неаполя с важным пакетом был отправлен недавно назначенный в наш штаб майор Севеланж. До короля эти бумаги не дошли, майор тоже не вернулся, нас еще долго терзала горькая мысль, что, возможно, он попал в руки казаков.

На следующий день (28-го августа) мы продолжали идти слева от большой дороги, стараясь держаться вровень с центральной группой нашей армии. Наш путь пролегал через местность, по которой армия до сих пор не проходила. Тропинки, по которым мы шли, часто прерывались оврагами, а иногда так сужались, что их почти не было видно. Наконец, мы пришли в деревню, названия которого я не знаю. Здесь мы вышли на перекресток трех дорог. Мы свернули налево и спустя три часа подошли к заброшенной усадьбе, примерно в одном лье от деревни Березки.[84] Рано утром (29-го августа) мы покинули эту усадьбу, стоял густой туман. Судя по частым привалам и разведочным отрядам, направляемым в сторону дороги с целью узнать, стреляют ли пушки, мы поняли, что принц очень беспокоится и хочет знать, не встретил ли Наполеон какие-либо препятствия на своем пути.

Мы подошли к Вязьме. Этот город, который, по российским меркам считается одним из самых больших, имел для противника большое военное значение, располагаясь среди многочисленных притоков реки Вязьмы. Он окружен оврагами занимает вершину красивого холма, доминирующего над равнинами и узкой ложбиной, через которую проходит дорога в сторону Смоленска. Русские не использовали все эти выгоды, город они практически не защищали, после нескольких стычек подожгли главнейшие здания города и ушли. В момент нашего прихода Вязьма уже пылала. Хотя мы уже и привыкли к виду горящих городов, но мы не могли подавить чувство жалости к этому несчастному городу, население которого в последнее время составляло около 10 000 человек. Несмотря на свою недолгую историю, Вязьма имеет более шестнадцати церквей. Дома, – все новые и красивые – были окутаны облаками дыма, и их гибель нас очень опечалила, поскольку после Смоленска ничего более прекрасного мы не видели.

Принц разбил наш лагерь на равнине, в двух часах ходьбы от города. Со своего холма мы прекрасно видели горящий город и слышали отдаленные звуки пушечного боя. Недалеко от нас расположилась многочисленная кавалерия. Принц Евгений получил приказ Императора, перешел реку Вязьму, которая протекает через одноименный город, затем повернул налево и догнал свой авангард, который шел перед ним, и чей марш был несколько задержан из-за перехода через Вязьму. Потом мы наткнулись еще один приток Вязьмы с такими вязкими и топкими берегами, что вброд его нигде нельзя было перейти. Поэтому мы пошли вдоль, нашли небольшой и жалкий мост, по которому и перешли реку. Таким образом, мы пришли к небольшой горе, на вершине которой находилось красивое поместье. Оно состояло из четырех зданий и очаровательной церквушки. Деревня называлась Новое,[85] а усадьбу уже разграбили отряды легкой кавалерии.

Мы сделали привал в этой деревне. (30-го августа). Слева расположилась Королевская Гвардия и 14-я дивизия, а 13-я – впереди. Артиллерия этих дивизий была сформирована в батареи, которые были установлены для контроля тех дорог, которыми мог воспользоваться противник.

Продолжив наш марш (31-го августа) мы воссоединились с баварской кавалерией генерала Прейсинга. С нами был вице-король и его штаб. Далее по дороге мы видели две красивые, полностью разграбленные усадьбы. Для привала мы выбрали вторую и прошли через прекрасный парк с красивыми, со вкусом распланированными аллеями. Все постройки были недавно отремонтированы, но теперь всюду царил дух самого страшного запустения. Разбитая мебель, разбросанные по всему саду осколки китайских ваз, множество вырванных из рам прекрасных картин, а некоторые просто изодранные в клочья.

Наместник хотел продвинуться далее усадьбы Покров,[86] но заметив, что пехота отстала, вернулся туда и обнаружил в нем немного провизии, особенно много было овса, соломы и корма для лошадей.

С самого Витебска 4-й корпус не встречал врага, и даже не видел ни одного отряда казаков, которые в 1-й Польской кампании постоянно беспокоили наши войска и старались захватить наши обозы, но после Вязьмы нам следовало быть намного бдительнее.

Хотя противник и не появлялся, мы, тем не менее, были уверены, что скоро встретимся с ним. И на следующий день (1-ое сентября), пройдя примерно половину нашего предыдущего марша, наша конница наткнулась на казаков. Сигналом к битве послужили два или три пушечных выстрела. Вице-король немедленно построил конную Итальянскую Гвардию, а вперед вышло множество стрелков. Все они двигались вперед, а эскадроны противника, держа дистанцию, точно так же отступали, не предпринимая никаких действий. Так они отступали до самого Гжатска,[87] в который совсем недавно вошел Император. Чуть далее этого города протекает небольшая река, они пересекли ее и тотчас заняли господствующие высоты. Вице-король послал разведывательный отряд, чтобы найти брод, а затем приказал баварцам перейти ее – как раз посередине между двумя занятыми казаками небольшими деревнями. Однако противник оставил свои позиции только тогда, когда баварская кавалерия, а потом и артиллерия, вошли в деревни и заняли высоты. Прибыв туда, мы увидели убегающего во всех направлениях врага. Преследовали их упорно и успешно, но к ночи, наш корпус уже расположился в маленькой деревушке Павлово,[88] на расстоянии полулье от Гжатска.