Игорь Желем - Синдром Фредди Крюгера

• Название: Синдром Фредди Крюгера
• Автор: Игорь Желем
• Жанр: Ужасы и Мистика

В закрытой психиатрической клинике, где содержатся одни лишь безнадежные и очень опасные больные, есть палата № 13. К ее пациенту допускают только опытных медиков, и то не сразу…

---

Ординатор ослабил галстук и расстегнул воротник. На его шее Стефан увидел белесоватый шрам.

— На этом я прекратил эксперименты, — заключил старик. — Мне стоило немалых усилий замять скандал и «оправдать» разбитое стекло и свою обезображенную физиономию. Фиона опять начала принимать лекарства, а я больше не подсматривал за ней в полнолуние.

Они оприходовали уже полбутылки, но Стефан не чувствовал эйфории. Эти убийства, Фиона… Он представил старика возле тринадцатой палаты и ладонь с кошмарными лезвиями в нише. Он почувствовал вдруг угрозу — абстрактную, но вполне осязаемую.

— Но утром вы обследовали девочку? — спросил Стефан.

— Фиона проснулась и, как обычно, ничего не помнила. Она очень удивилась, когда увидела осколки стекла на полу и поврежденную нишу. На ладонях девочки не было ссадин. В палате я не обнаружил никаких металлических лезвий.

— Итак, синдром Фредди Крюгера?

— Иногда мне кажется, что создатель «Кошмара на Улице Вязов» где-то встречал свою «фиону»… Возможно, ночью мы «тонем» — погружаемся в бессознательное. И тут уж как кому подвезет. Спокойные течения почти незаметны, завихрения рождают кошмары, а мощные водовороты увлекают таких, как Фиона, в мрачную бездну.

— И превращают таинственным образом в убийц?

— Я не знаю, что сокрыто в Фионе, — признался старик. — Я вообще теперь не уверен, в каком мире существую.

Они засиделись. В окне Стефан увидел белесоватое бельмо Луны. На ее диске имелась полукруглая выемка. До полнолуния оставалось еще добрых полторы недели.

— Я ухожу в отпуск, — сказал напоследок ординатор. — Ты останешься опекать маньяков, убийц — и Фиону. А теперь выпьем по последней и уйдем отсюда прочь — в мир, где нормальных людей, как нам кажется, подавляющее большинство.

* * *

Человек существо любопытствующее и, возможно, только поэтому смог подняться из первобытной грязи. Час Быка, загадочные убийства, юная пленница… После некоторых колебаний Стефан подменил антипсихотики безобидным общеукрепляющим средством. Он подыскал идентичные по форме и цвету капсулы и лично вручал их Фионе. Персоналу он объяснил, что проводит с девочкой психотерапию, но на самом деле опасался, как бы опытная медсестра не подметила несколько иную маркировку капсул.

Фиона встретила его приветливо.

— Вы мой новый врач? — спросила она лукаво улыбаясь, когда Стефан впервые появился в ее палате без сопровождения.

— Ординатор временно отсутствует, — уклонился от прямого ответа Стефан. — А тебе, вообще-то, нужен врач?

— Ну, вам виднее, — заметила девочка. — Ведь это больница, а у каждого больного должен быть свой врач.

— Совершенно верно, больница, — согласился Стефан. — И я так понимаю, тебе здесь не очень нравится.

— Решетки на окнах, засовы… — вздохнула Фиона, и улыбка погасла в ее глазах. — Играть здесь не с кем. Мне даже кукол не дают.

Она тоскливо посмотрела в окошко под потолком.

— Прогулки запрещены. Посещает меня только врач. И эти санитары… Я сбегу отсюда! — заявила Фиона. — Вот увидите!

В этом Стефан очень сомневался. Из клиники для особо опасных больных еще никто не убегал хотя бы потому, что пациентов здесь надежно «притормаживали» лекарственными препаратами.

Стефан посещал тринадцатую палату дважды в день — утром и где-то часов в пять, когда уходил с работы. Фиона привыкла к нему и принимала его визиты как должное. Она глотала капсулы, потом Стефан болтал с ней о престарелой опекунше, ее бывших подругах, школе. Он пытался восполнить девочке недостаток общения, как-то скрасить ее унылое и бессмысленное существование. И еще Стефан надеялся, что Фиона постепенно раскроется, и демон безумия непременно себя обнаружит. Стефан привык к Фионе. Так привыкают к бультерьеру. Чувство опасности притупилось, и Стефан иногда пытался сдерживать себя. Он играл с огнем. Сокрытый в этой хрупкой девочке полуночный убийца мог существовать на самом деле.

Увы, десять дней «воздержания» от лекарств никак не повлияли на Фиону. В полнолуние Стефан четыре ночи кряду дежурил возле тринадцатой палаты, но ничего странного не приметил. Сон Фионы был безмятежным. Никаких подозрительных звуков или прячущихся по углам привидений. Стефан не удивлялся. Последействие лекарств могло продолжаться. В любом случае до следующего полнолуния ординатор не вернется в больницу, и Фионе представится еще одна «попытка».

Стефан наблюдал за Фионой — каждым ее жестом, словом. Иногда ему казалось, что девочка смотрит на него слишком… пристально, что кто-то другой, сокрытый внутри, тщательно его изучает. Это незримое присутствие начинало пугать Стефана. Хотя, быть может, он и ошибался. Он мог наслушаться всяких историй о гибели «скалли» и «малдера», и стать слишком мнительным.

— Ты можешь объяснить, почему ты здесь, Фиона? — спросил Стефан однажды. — Почему тебя содержали почти год в федеральном центре, а потом перевели в эту больницу?

Фиона не растерялась. Она даже не помрачнела.

— Они уверены, что я убила агентов, — все так же улыбаясь ответила девочка. — И многих других…

— Но разве не так?

— Агенты… Да подними я на них руку, они просто оттягали бы меня за уши. Или ремнем выдрали! Или я не права?

— Но ведь кто-то же их убил?

— Убил, — согласилась Фиона. — Кто-то очень крепкий и ловкий. Властелин ночи…

— Властелин ночи? — насторожился Стефан.

Фиона уже не улыбалась. Она смотрела на Стефана, как изголодавшийся уж на лягушку. Голос девочки стал низким, почти осипшим, черты лица заострились. Метаморфоза была столь внезапной и разительной, что Стефан вспомнил о санитарах. Ведь предупреждал его старик…

— Ночью все иначе, — сказала Фиона. — Мир обретает иное качество. Луна — солнце ночи — не затмевает звезды. Мы прозреваем. Мы видим планеты, удаленные галактики. Мы вдруг понимаем, что Земля вовсе не пуп Вселенной, и жизнь существует во мраке — истинном и вечном! И ночью невозможное становится возможным…

Стефан вышел из тринадцатой палаты и притворил дверь. «Вот оно, безумие, — подумал он. — Бредовая система умозаключений, не поддающаяся коррекции». Стефан задержался в клинике допоздна. Впервые у него возникли некоторые опасения, и он долго размышлял, стоит ли продолжать эксперимент. А на следующий день, с утра пораньше, Стефан был в тринадцатой палате и опять подменил лекарства. Он хотел надеяться, что подвергает опасности только себя…

Фиона, безусловно, изменилась. Она все также улыбалась и шутила, но улыбка с каждым днем тускнела, а присутствие в палате еще кого-то становилось все более явственным.

«Ничего удивительного, — пытался успокоить себя Стефан. — Шизофрения, расщепление психики. Личность Фионы раздваивается, и сокрытая внутри ее часть несет всякую чепуху о Вселенной и жизни во мраке. И о Фредди Крюгере…». Стефан выяснил, что сериал о полуночном убийце Фиона знала наизусть.

— Милашка Фредди, он так страдал, — сокрушалась Фиона.

— Это сказка, — возразил Стефан. — Вымысел. Такие фильмы в твоем возрасте смотреть не стоит.

— Вымысел, реальность… Порой, различить их невозможно. Конечно, есть много глупых историй о разных чудовищах. Но Фредди Крюгер существовал. Я это знаю наверняка!

Стефан не стал доказывать обратное. Дети верят в эльфов, троллей и Санта Клауса. Проблема состояла в том, что Фиона уверовала во Фредди Крюгера — маньяка из фильма ужасов. Впрочем, Стефан уже не думал, какие фильмы подросткам смотреть не стоит. Он следил за календарем, звездами и лунным циклом. До полнолуния оставалось три дня.

* * *

Стефан отчаянно зевал и пялился в прямоугольное отверстие для подачи пищи. Сквозь толстое предохранительное стекло он видел Фиону, единственную узницу тринадцатой палаты. Он ждал, когда наступит час Быка — три часа ночи. Медсестра ушла в комнату отдыха, а санитары играли в очко во вспомогательном помещении.

Расслабился и Стефан. Он был почти уверен, что ему предстоят две-три бессонные ночи, и ничего особенного он не увидит. Он просто хотел завершить эксперимент. К полтретьему ночи он вздремнул. Не помог даже термос с очень крепким кофе. Стефан встрепенулся, когда в тринадцатой палате раздался шум. Звук не имел ничего общего с металлическим бряцанием. Он был глухой, низкий и напоминал стон. Стефан бросился к нише. Кровать пустовала. Измятый пододеяльник, подушка… Фиона лежала на полу. Она дрожала, как малярийный больной в очередном приступе. Губы девочки беззвучно шевелились, а в уголках рта собиралась белесоватая пена. Приступ развивался стремительно. Судорожные сокращения мышц, отек лица и шеи, конвульсии. Потом тело Фионы изогнулось дугой.

Стефан был обязан вызвать медсестру, санитаров, фиксировать больную, ввести в ротовую полость девочки расширитель, придержать язык… Но Стефан медлил. Он был уверен, что Фиона разыгрывает представление. Обычная истерия. Таким больным требуется зритель. Испарина на лбу, покрасневшее лицо, прерывистое дыхание, стоны, всхлипы, предчувствие смерти. Потом некоторые пациенты изгибаются в классическую истероидную дугу. Ее-то сейчас и демонстрировала Фиона. Это тяжелое, но вполне поправимое нарушение психической деятельности. Оно лечится. Иногда достаточно хорошей оплеухи. Впрочем, кое-что смущало Стефана. Приступ был… множественным! Каждые полминуты мышцы расслаблялись, и Фиона обессилено падала на пол. После непродолжительной паузы девочка вскрикивала и вновь изгибалась, словно таинственный истязатель подключал к ее конечностям и затылку напряжение в тысячи вольт. Даже здоровенный толстокожий детина после такой пытки уже давно бы описался…