Ирина Ванка - Фантастические тетради

• Название: Фантастические тетради
• Автор: Ирина Ванка
• Жанр: Научная Фантастика

Приключенческая фантастика.

В сюжет романа включены главы вымышленного «учебника»: концепция устройства вселенной; основы гипотетических наук будущего; причины возникновения и перспективы развития цивилизаций; логическое объяснение процессов, лежащих в основе работы «машины времени».

---

Матлин запросил через информатеку ЦИФа условия возвращения натуралов в естественную среду. Перед ним прополз длинный неутешительный список биокорректора, отключения от инфосетей, если таковые присутствовали в его жизни, что было равноценно отсечению головы, если таковая, разумеется, тоже присутствовала; зональная блокировка памяти, что с точки зрения Матлина было совершенно недопустимо: «Они сделают из меня «раздвоение призрака»? — удивлялся он. — Черт возьми! Им не стоило выпускать этой информации на мой пульт или они держат меня за дебила?»

— Я хочу остаться!

От этого заявления желтые глаза Ксареса слегка позеленели.

— Как это «остаться»?

— Я не намерен навсегда покидать Ареал.

— Вот как? Что значит «не намерен»?

— Ксар, понимай это, как хочешь, но я вернусь!

— Вернешься? Зачем? Планетарная фактура гораздо интереснее павильона?

— Тебе интересно — вот и проваливай туда.

Ксарес так опешил, что не нашелся, как возразить.

— Ладно, извини. Я соскучился по дому, но это не дает тебе права посадить меня в клетку. Так с натуралами поступать нельзя. Это не гуманно. Гуманные гуманоиды так не поступают.

Ксар обалдел еще больше.

— Ты хочешь всю жизнь провести в моем зоопарке?

— Я хочу иметь выбор!

— Хорошо, оставайся, живи, где захочешь, но знай, что с этого момента и до конца дней своих ты не пересечешь ни одной бонтуанской зоны.

— Но Земля…

— Это весь выбор, на который ты можешь рассчитывать. Либо я тебя возвращаю, либо мои контакты с бонтуанцами на этом завершены.

— Ты сможешь вытащить меня обратно.

— Не рассчитывай на это, пока не узнаешь, каким образом тебе это удалось в первый раз. Ты думаешь, мне жалко оставить тебя здесь? Я дал тебе что мог, я не ограничивал тебя ни в чем, я терпел здесь мадисту, в конце концов. Знаешь почему? В первые дни своего появления в ЦИФе, ты, как одержимый, искал свою планету, и я подумал, что знаю о фактуриалах далеко не все… Ты отличался от других, Матлин.

— А теперь?

— Теперь ты имеешь право сделать выбор.

— Ты оставишь мне связь?

— Нет. Это бонтуанская зона.

— Из одного зоопарка в другой зоопарк? Один родной — в другом клетки просторнее. Ты считаешь, что я не смогу прогрызть в них дыру?

— Прогрызть дыру можно в любой точке ареала.

— Что мне делать, Ксар?

— Возвращайся. Другого шанса может не быть: они пропустят болф Суфа, выведут его обратно — с этого момента у тебя действительно будет выбор. Здесь ты всю жизнь проведешь в клетке. — Ксар поднялся на разметочную площадку, служившую универсальным входом во все закрытые павильоны, и поманил к себе Матлина. — Поторопись, пока я не передумал.

— Куда?

Ксар силой втащил его в лифтовую панель и выпихнул на берегу океана с белым песком и прозрачно-зеленоватой водой. Да, именно сюда они с Перрой тщетно старались проникнуть много раз. Мутный купол павильона не пропускал сквозь себя даже видеодатчики. Матлина эта ситуация раздражала невероятно: рядом с ним, почти бок о бок находилось совершенно непохожее на него фактурное существо, и Ксар не то что не собирался их познакомить, но даже отказывался показать, какое оно из себя.

Всю кромку между водой и сушей занимали мясистые растения, больше похожие на подушки: мягкие и вонючие, как та жидкость, которой Суф протирал внутреннюю панораму пилотского шлема, прежде чем приступить к управлению «антикварным доисторическим аппаратом» и которая разъела Матлину кожу на руках.

— Иди, иди, — подтолкнул его Ксарес, — любуйся на свое будущее.

Между вонючими подушками растительного происхождения сидели или стояли на карачках два аналогично вонючих существа. Где низ, где верх у этих существ, где голова, где задница, — определить мог лишь опытный фактуролог. Матлин на всякий случай заткнул нос. Существа были влажны, пузаты и очень пугливы, но, завидя Ксареса, они выползли из подушек. Одно из них даже заголосило гнусавым басом и Матлину пришлось заткнуть еще и уши. Только когда Ксарес тем же манером заголосил ему в ответ, до Матлина дошло, что это речь. Но, немного пообщавшись, Ксарес отвернулся, и его глаза позеленели больше, чем речей Матлина.

— Что случилось?

— Все нормально. Они меня доканают. Каждый день по несколько раз я должен выслушивать от них одно и то же: они счастливы, у них нет проблем, они держат путь из достойного прошлого в достойное будущее, а теперь они втройне счастливы, потому что у них будет трое детенышей и они получат возможность исполнить свой долг.

— По-моему, теперь ты обязан быть счастлив, — прогундосил Матлин, не разжимая носа.

— Эта раса съедает своих детенышей. Они производят пищу в своей утробе — вся этика и философия этой цивилизации оправдывает их природный каннибализм. Детеныши рождаются с инстинктом очень быстро бежать в разные стороны. Их двое — шанс выжить будет у одного. Это и есть возможность исполнить свой долг продолжения рода.

Матлин ощутил приступ дурноты, и инстинкт быстро-быстро побежать в сторону лифта. Но Ксар предусмотрительно схватил его за руку, как раз ту, что закрывала нос, и он не рискнул даже пошевелиться.

— Ты представить себе не можешь возможности этой расы: это уникальные способности интеллекта, для них не существует ни болезней, ни мутаций, ни… голода, ни холода: они решают любые проблемы ради одной-единственной, глобальной, незыблемой цели — продолжения рода! Подойди к ним! — Ксарес потянул его за руку.

— Нет! Не надо, Ксар!

— Подойди, расскажи им о своей Земле, я переведу. Расскажи, во имя чего живешь ты?

Матлин, сопротивляясь, шлепнулся носом в песок, но Ксарес приподнял его за шиворот.

— Теперь ты понимаешь, лягушонок, что такое фактура? Это твоя ступень, ты должен найти с ними общий язык.

— Не надо, Ксар, прошу тебя! На моей Земле то же самое! Все то же самое! Так же как у них, только не на таких вонючих подушках!

Ксарес, оставив его в покое, вступил в переговоры один и, пока они пронзительно блеяли, обсуждая подробности предстоящего ответственного момента, Матлин понял, как был не прав. До такой степени не прав, что ему стало за себя нестерпимо стыдно: его цивилизации, как ни верти, оказалось слабо найти философское оправдание пожиранию собственных детей.

В лаборатории они поостыли, обтряхнули с себя песок, надели защитные фильтры и гравитационные «буцы»: Ксарес по-прежнему был полон решимости проводить экскурсию.

Следующий экспонат находился на малом спутнике со слабой атмосферой и гравитацией, но зато очень липким рыжеватым грунтом. Вся поверхность была испещрена дырами метрового диаметра на расстоянии не более ста метров друг от друга. Ксарес подцепил перчаткой комок липкой смеси и шлепнул ее в дыру. Шлепок получился звучный. Из дыры высунулась голова такого же рыжего цвета, чем-то напоминающая глазастый огурец с такими же, огуречной природы, бородавками и в таком же, огуречной формы, прозрачном шлеме, на «макушке» которого красовался шлепок рыжей грязи.

— Он за нами следил, — объяснил Ксарес и обратился к существу, — ну как, работа продвигается?

«Голова» уставилась сначала на него, потом на Матлина. Глаза у головы были синие-синие, красивые-красивые, но уж больно целеустремленные, будто он полжизни получал грязью по голове, а следующую половину жизни давал по голове сам.

— Их тут целая пропасть, — продолжил Ксарес, — весь спутник перекопали. Строят колонию внутри — меня туда не впускают. А этот, мой персональный сторож: ничего не слышит, не понимает и не говорит.

— Как же он сторожит?

— У него на меня нюх — у какой дыры ни появлюсь, он тут как тут. Раньше мы имели контакты. У них интересные старики, но стариков принято запирать, а новое поколение еще не поумнело. Жду. Строят что-то, суетятся, охраняют от меня какую-то тайну. На этапе интеллектуального созревания общий враг — исключительно полезная вещь.

— Это ты? — расхохотался Матлин.

— А то кто же? Больше некому. Такова работа. Собственно, все их «тайны» у меня на панораме в лаборатории четче, чем в натуре. Но выводить их на контакт прежде времени — ломать естество. Сейчас им, безусловно, полезнее копать…

Пока огурцеголовое существо безмолвно пялилось на них, из соседних дыр высунулись такие же.

— Они пустились в полет из своей фактуры на аппарате, который наверняка даже Суф не с первого раза поднимет. Ну, естественно, удача им не улыбнулась — обломки собрали, этих… восстановили как смогли. Чистых натуралов среди них нет. Сначала были гибриды, а это — гибридопроизводные, но исключительно жизнеспособны. Между прочим, вторая ступень фактуры. Чудовищная мутация. Новое поколение «завоевало» весь спутник. Как думаешь, они соображают, где находятся и что с ними происходит?