Ирина Ванка - Секториум

• Название: Секториум
• Автор: Ирина Ванка
• Жанр: Научная Фантастика

История Земли глазами пришельцев.

Бытовые зарисовки о жизни, работе, а также моральном облике людей, сотрудничающих с инопланетянами.

---

— Попробуй, — сказала я, — только Джон считает, что этим радикально проблему не решить.

— А ты готова решать ее радикально? — вдруг спросил мой сынок, и я растерялась.

Ответы на все вопросы в Секториуме испокон веков знал только Вега. Он же решал, что можно и нужно делать. Особенно хорошо он знал, чего делать нельзя, и умел убеждать. Только на вопросы, связанные с Имо, Вега ответов не знал, поэтому насторожился с первого дня его появления и не расслабился даже тогда, когда перестал быть шефом.

— Зачем Птицелов прислал его тебе? — спрашивал он каждый раз, когда был недоволен моим младшим сыном.

Вега всегда был недоволен тем, чего не мог понять. Спустя много лет, он так и не избавился от навязчивого вопроса:

— Зачем тебе отдали ребенка? Чтобы защищал? Так пусть защищает, хватит чудищ на себе рисовать!

— На что вы намекаете? — не поняла я.

— У его корабля есть режим скорости, на котором распадаются макрослэпы. Если Мише удастся ввести этот режим раньше, чем вы окажетесь в гостях…

— Я его разгоню с одного пинка!!! — влез в разговор Миша. — Лучше посоветуй, как забрать пульт у жадной Макаки?

— Птицелов знал, что делает, — продолжил мысль Вега. — Похоже, он заранее предвидел такого рода опасность. Не исключено, что его корабль — единственная возможность выпутаться.

— Насколько хватит одного сеанса разгона? — спросила я. — На год? На месяц? Пока есть источник, макрослэп будет восстанавливаться сам.

— И каждый раз вы будете разгонять корабль, — повторил шеф. — Потому что другого выхода я не вижу.

— Але, — снова вмешался Миша. — Шеф, а пульт?

— Да, — согласилась я, — Имка пульт не отдаст.

— Что же он, совсем бестолковый? — вздохнул шеф и задумался. — Хорошо, я с ним поговорю.

Вега лично пошел в салон. Миша висел на связи, чтобы первым узнать результат. Ксюша висела на Мише, чтобы узнать результат второй. Джон делал вид, что этот результат известен ему заранее. Я не хотела знать ничего. Идея казалась мне стоящей и не такой уж рискованной, если Миша уверен в том, что сможет управлять этим сумасшедшим транспортом. Если он клялся своим здоровьем, что выполнит на трех кнопках любой маневр — уже полдела. Но Миша клялся, что «три кнопки» — это самая гениальная панель управления, и классная защита от глупых Макак, гуляющих по космосу без дела. Трехкнопочный ребус Миша решал не один год и был уверен, как никогда. Кроме того, он был уверен, что такого пульта достаточно для управления кибер-Вселенной, создать же кибер-Вселенную Миша грозился из двух кнопок, а в наследство человечеству оставит одну — чтобы училось думать, но не смогло себе навредить. Появление четвертой кнопки в этой безупречной системе Миша считал предвестием апокалипсиса, и был так заразителен в своих убеждениях, что ему не смог возразить даже ученый сигирийский совет.

— Вы будете смеяться, — сказал Миша без злорадства, снимая с уха коммутатор, — но Имка послал шефа дальше, чем меня.

Джон встал с дивана.

— Теперь я пойду говорить, — заявил он. — Пусть меня пошлет.

Миша засобирался с ним.

— Хочу посмотреть, куда… — объяснил он.

Ксюха тоже обулась и натянула мой плащ.

— Составлю компанию всем посланным, — сказала она. — Ирина Александровна, вы не обидитесь, если я на прощанье тресну ему по шее?

Мне ничего не осталось, как следовать за ними. Надо было удостовериться, что по шее получит Имо, а не случайный посетитель салона. Ольга Васильевна, заметив столпотворение у башни, задраила дверь. Эта женщина продолжала любить Имо, как хорошего мальчика. Ее бы огорчило известие, что мальчик вырос и унаследовал от отца не лучшие черты характера. Ей незачем было знать о цели нашей вылазки.

Среди желающих общаться с Имо я оказалась самой пассивной. Решено было заходить по очереди и по кругу, как на допрос. По очереди, потому что в салоне тесно, а по кругу, чтобы владелец пульта усвоил, что коллектив — это сила, и перестал противопоставлять себя обществу.

Всех ораторов Имо благополучно пережил. Он был занят рисованием узора на рекламной планшетке, которую заказал владелец соседней лавки. Ораторы ему не мешали. А чтобы не казаться невежей, Имо написал на бицепсе емкое русское слово: «ЗАДОЛБАЛИ» и поставил восклицательный знак.

— Я бы врезала ему, — призналась Ксюша, уступая мне очередь. — Только его не проймет, а на мне синяк будет.

Похоже, я стала первым посетителем, который удостоился внимания упрямца.

— Проблему надо решать, а не бегать от нее по Вселенной, — сказал Имо. — Ты уверена, что готова решать ее?

Настроение ругаться пропало. Приготовленная речь спуталась. Я растерялась снова. Мне вдруг захотелось сказать этому чудовищу что-нибудь нежное, извиниться за то, что часто на него кричу, признаться, что я во многом не права. Возможно, он имел право поступать с нами так, потому что никто из секториан так и не понял, для чего отец отправил его на Землю. Что мне, в сущности, от него надо? Чтобы вел себя осторожно, хорошо кушал, крепко спал и не болел…

Размышления прервал звук, похожий на взрыв воздушного шара. Сверху полетели брызги белого вещества из лопнувшего баллона с концентрированной краской. Мерзкая вонь наполнила помещение. Имо отложил окропленную работу. Он сам был по уши в белом, и я с ним вместе, и странные рожи, нарисованные на стенах, тоже припорошило «снежком». В дверь просунулась испуганная Мишина физиономия:

— Деретесь? — спросил он.

— Похоже, мы активировали здесь узел, — предположила я. — Не надо было толпой приходить! — и тут же получила фонтан синей краски.

Миша отмывал лицо от синевы и ругался матом при детях. Я отмывалась вся и уговаривала Мишу при детях не ругаться. Дети помогали нам и подносили чистые салфетки. Затем пришел Имо. Его внешний вид отличался богатой палитрой, но все привыкли видеть его таким и не удивились. Дали понять, что субботник отменяется, но Имо не мыться пришел. Он вынул из пакета что-то пестрое, и шерстяное.

— Она себя лижет, — объяснил Имо. — Краситель ядовит. Нельзя, чтобы животное отравилось.

Кошка выглядела ужасно. С обвисшими ушами, склеенными усами, пятнами, размазанными по липкой шкурке. Имо тотчас ушел, оставив мне ядовитое животное, а я чуть не расплакалась. Мучения пошли на новый круг. Пока я держала Булочку за морду, а Джон за лапы, Ксюша намыливала ее, потом отмывать надо было Ксюшу. Краска расползалась по шерсти. Миша принял кардинальное решение Булку побрить, взял ножницы и приступил к процедуре. Я думала, кошке конец, но она извернулась и оцарапала Мишин палец, чего прежде себе не позволяла. Раньше ангельскому созданию в голову не приходило, что человека можно кусать и царапать. Миша отложил ножницы и взял бритву.

— Замри, дура! — приказал он кошке.

Процесс шел, модуль приобретал пеструю расцветку, потому что Булка иногда вырывалась. Тот, кто ее ловил, бывал оцарапан. За одну поимку кошка лишалась клока шерсти и снова прыгала по шкафам. Сумасшедший дом продолжался до тех пор, пока мы не догадались растворить в кастрюле жидкость, удаляющую волосы, и выплеснуть ее в угол, где притаилось животное. Первая попытка была неудачной, но шерстяной ковер облысел. Стало ясно, что мы на верном пути. Миша додумался зарядить пульверизатор. На ковре образовалось еще с десяток проплешин, прежде чем струя стала попадать в цель. Кошка отряхивалась, брызги летели с нее вместе с клочьями шерсти. Интерьер приобретал законченный вид. Наша кошечка становилась лысенькой, как порося. Она так вымоталась, что позволила мне закончить работу бескровно и омыть себя шампунем. Я завернула ее в тряпку и тогда уже расплакалась по-настоящему.

— Не реви, — сказал Миша. — Обрастет.

Голое тельце выбралось из тряпки, переползло ко мне за пазуху и дрожало там от холода и страха.

Когда первый неуверенный пушок покрыл Булочкины розовые бока, мы как раз закончили ремонт, и отдыхали на диване. Имо снова посетил нас. Кошка лежала на колене у Миши.

— Злоберман пикчерз продакшн! — отчитался Миша.

Имо взглянул на свою любимицу и остолбенел.

— Зверозубая, иглошерстная, — продолжил Миша. — Блазианская сторожевая порода, ядовитая на укус, смертельная на ощупь…

На его месте я бы вспомнила вмятину на шлеме Сира. Имо приблизился.

— Мы ее из супа достали, — издевался Миша, — не уварилась, зараза.

Имо взял Булку, посадил в «хлебницу» и унес.

— Все! — предупредил Миша. — Больше мы его не увидим.

Но не тут-то было. Имо вернулся в тот же день. Вернулся, когда его не ждали, и думать о нем забыли. Даже Ксюша выбросила из головы идею соперничать с Морковкой и стала охмурять Джона. Прямо в моем присутствии, словно я им подружка. Джон смущался, но сопротивления не оказывал, а Миша, кажется, впервые был доволен выбором дочери. По крайней мере, сидел за компьютером и не возникал.