Ирина Ванка - Секториум

• Название: Секториум
• Автор: Ирина Ванка
• Жанр: Научная Фантастика

История Земли глазами пришельцев.

Бытовые зарисовки о жизни, работе, а также моральном облике людей, сотрудничающих с инопланетянами.

---

Волосы продолжали торчать во все стороны, как наглядное доказательство моей несостоятельности овладеть машиной. Я хотела пригладить их, но получила разряд в глаз. Ясо был спокоен, он обстоятельно паковал агрегат в футляр. Еще один экзамен флиопилотажа мною был успешно провален.

— Поищи, пожалуйста, что-нибудь, способное летать на Земле, — попросила я.

— Трудно выполнить эту просьбу.

— Попробуй.

— Очень трудно выполнить. Ты не знаешь ветра, не умеешь работать магнитом, не держишь равновесие, дуреешь от высоты и не тянешь жилу. А главное, не любишь учиться.

— Люблю!

— Нет, я понял твою суть. Ты хочешь всегда багажировать.

Однажды Ясо принес дельтаплан. Он был мелкий, тяжелый, размах крыла варьировался рычагом над местом пилота. Все сидение — два жестких стаканчика для колен. Флионеры не пристегивались, не одевали шлема, но это был дельтаплан. Он взлетал с равнины без разгона, уловив подходящий порыв, развивал хорошую скорость в падении. На нем можно было сделать мертвую петлю. Кожаные крылья напоминали перепонки летучей мыши. Я не рискнула.

— Ты не поверишь, но на Земле есть точно такие, — сказала я. — Мне бы что-нибудь особенное, необычное…

С тех пор ежедневно в любую погоду, без праздников и выходных, мы выходили на поиски, и за день успевали замучить, в среднем, по два флиона. Среди них не было ничего принципиально нового, тем более, пригодного для использования в инопланетных условиях. Ясо показал мне ботаническую коллекцию, которую его предки собирали по Вселенной; учились выращивать аналоги на Флио, и сами учились у «аналогов» приемам воздухоплавания. Мы тоже учились. Испытывали аэродинамику «летучего мака» — зеленого волдыря, напоминающего формой маковую «коробочку». В условиях родной среды, стенки семенной коробки начинали сокращаться от тектонических подвижек. Его семена могли прорасти только в глубоком грунте. Поэтому растение не упускало возможность, когда по соседству возникали трещины планетарной коры. Если сильно топнуть ногой рядом с грядкой, его семена разлетались фонтаном на десятки метров вокруг.

Мы осматривали лиану с семенами, имеющими форму универсального крыла. Я узнала, что спородинамика, наука о способах полета семян, является для флионеров азбукой. От внешней формы до внутренней мотивации, она подлежит доскональному изучению начинающих пилотов. Я видела нору гриба-флиона, растения, питающегося грунтовыми микроэлементами. Двигаясь в почве, оно оставляло за собою норы, в норах скапливался газ из отходов жизнедеятельности организма. Этот газ, при нужной концентрации обладал способностью выстрелить гриб из норы и сбить с ног взрослого флионера. Мы назвали его миной-флионом.

Мы трогали паруса из плесени, вырастающей на камнях, которые, надуваясь, взлетали как дирижабли. Некоторые из них могли таскать пудовые валуны. Другие отрывались, уходили высоко в атмосферу и там лопались с грохотом, опадали лохмотьями на грунт. Но дирижабли люди научились делать сами, не имея природного аналога. Чем ближе я знакомилась с разнообразием местного флиопарка, тем больше уважала человечество, тем сильнее скучала по дому. Теперь я понимала инопланетян, которые, не раздумывая, расстались с комфортом, чтобы иметь возможность с близкого расстояния наблюдать нас. Наверно, им рассказали, до чего додумались земляне на пути к техническому прогрессу. Наверно, инопланетяне не поверили. Наверно, они решили, что это сказки, как когда-то сказкой считали флион, но мы ни в чем не отстали от фронов.

Когда Ясо подлетел ко мне на флионе, похожем на растрепанное мочало, я вспомнила ковер-самолет. И по тому, как независимо мочало вело себя в воздухе, и по тому, как не желало садиться на скалу, где я коротала время в ожиданиях.

— Никогда не догадаешься, почему он летит! — заявил Ясо.

Ломать голову не имело смысла. Понятно, что физическое объяснение феномена есть, иначе не стоит верить глазам.

— Можно ли эту штуку выровнять в гладкий ковер? — спросила я в ответ. — Чтобы летать на нем лежа и управлять голосом.

— Можно, — неожиданно ответил Ясо, и мое сердце, снова затрепетало от предвкушения. — Только лежа неудобно, все время будешь переворачиваться и падать.

— А на Земле?

— Ага! Я знаю флион, который точно полетит на Земле.

— Уверен?

— Конечно. Он летит даже в космосе.

— Не может быть.

— Для тебя — не может, — согласился он. — Тот флион отец брать запретил.

— Мы не будем брать. Только посмотрим.

— Посмотрим? — Ясо немного поразмыслил. — Посмотрим, если угадаешь, как летит алгоплан, — он указал на серую массу, придавленную ногой к камню.

— Он летит на передозировке алгония в тканях, — сказала я. — Этот материал не подвержен гравитации. Вот он и летит.

Ясо уставился на меня, как на невиданную доселе аэродинамическую конструкцию.

— Отец говорил тебе про алгоний?

— У нас на Земле с древних времен летают на коврах-самолетах.

— Ну, да?

— Честное слово! Спроси у отца, если не веришь. Могу тебе книжку прислать. Там алгопланы на любой фасон… с выкройкой. Между прочим, земляне на них летают лежа и не падают.

Черной ночью небо над Флио-Мегаполисом озарил огненный шар Агломерата. Я увидела явление, известное в астрономии как частичное затмение, когда небесное тело появляется на фоне более крупного тела. Мне показалось, что это орбитальная станция так снизилась, что оставила круглую тень на спутнике планеты. Но у «станции» неожиданно выросли уши, а затем массивные плечи наехали на оранжевое пятно.

— Иди за мной осторожно, — услышала я над собой голос Ясо. Его рука потянулась ко мне и пристегнула к поясу фал с карабином. — Если упадешь в пропасть, не кричи, — предупредил он, и его тень удалилась с диска Агломерата.

Веревка натянулась, гнездо заскрипело, скала закачалась. Я выбралась из укрытия, соскользнула с края пропасти, повисла на поясе и вспомнила про обет тишины. Интуиция подсказывала, что лучше не двигаться, не просить о помощи, не напоминать о себе. Было бы совсем хорошо, если б Ясо догадался пристегнуть меня к своей спине, как рюкзак, но флионер все делал правильно: он замерял глубины свежих расщелин моим телом, раскачивающимся на длинной веревке, и таким образом прокладывал оптимальный маршрут. Ветер залег на дне ущелья, сверху сыпалась каменная крошка, вокруг были отвесные стены, я вспоминала молитву.

Ясо отстегнул меня от карабина на уступе. Скала гудела под ногами, кровь стыла в жилах, пленки тумана закрывали поляну, вползали в расщелины, скалы торчали из белого океана, которому не было видно конца.

— Начинается землетрясение, — сказал Ясо. — Нас не увидят, если быстро туда и обратно.

«Стакан» поднялся над облаком, в котором утопали вершины гор. Мы отправились на юг и почти достигли границы земель клана, когда краешек солнца приподнялся над восточным горизонтом.

Каньон я узнала издалека. Этот гигантский разлом в планетарной коре, ярко рыжего цвета, был виден с орбиты. Вблизи он представлял собой пропасть, края которой расходились на десятки километров, а дно не просматривалось из-за постоянных сумерек на глубине. Мы снова погрузились в ночь. Колокол снижался в каньон, а я представляла себе, как волна землетрясения докатится сюда от северных широт и захлопнет нас, как мух в саквояже. Внизу блестела вода и когда, наконец, мы достигли глинистого берега, «стакан» соскользнул, опрокинулся, и Ясо пришлось вручную ставить его вертикально.

Сначала не было видно ничего, но, когда утренний свет пропитал подземелье, на стенах каньона проявилось несколько белесых продолговатых предметов, формой напоминающих личинки насекомых, размером не уступающих стервятнику-флиону. Их прозрачные головы опускались к воде, а множество острых лапок впивалось в мягкую породу. Флионы шевелились, их лапки беспорядочно двигались, словно боялись оторваться от расщелины.

— Алгопланы? — спросила я.

— Никто не знает, как летит алгоплан. Он летит, как хочет. Но если пилот может управлять флионом, он летит, как хочет пилот.

— Почему они такие страшные?

— Алгопланы опасны. Отец сам на них не летает.

— А ты?

— Я могу, — похвастал Ясо. — Я летал вон на том, — он не без гордости указал на самый крупный личиноподобный объект.

— Там нет жил?

— Там нет управления, кроме головы пилота. Не веришь, посмотри.

— Значит, и я смогу полететь?

— Полететь — да, а приземлиться — навряд ли.

— Договорились. Я взлетаю, а ты сажаешь.

Ясо засомневался.

— Хоть раз в жизни позволь мне взлететь. Хоть на чем-нибудь. Хоть невысоко. Если нас увидят со станции, я скажу, что сама во всем виновата.

— Не увидят, — успокоил Ясо. — Алгоплан невидим радару.