Юлия Пасынкова - Танцы на осколках (СИ)

• Название: Танцы на осколках (СИ)
• Автор: Юлия Пасынкова
• Жанр: Прочие приключения

Прошло более трёхсот лет с тех пор, как наша цивилизация накрылась медным тазом, и людей отбросило в новое средневековье. В суровые времена мы выжили, деля земли с чудовищами, о которых раньше рассказывали лишь сказки: упыри, навьи, лешие, русалки и даже, ёлки-палки, змей Горыныч. Одна удачная, на первый взгляд, кража, как взмах крыла бабочки, запустила цепь непредсказуемых событий, приведших к междоусобной войне. Но нам по большому счету плевать на мелкие сельские стычки – у нас появился шанс, вернуть утраченные знания и возродить старый мир. Ведь мы помним его. Мы – Прежние. Предупреждение: Не вычитано

---

- Как же в селе узнали, что она преставилась?

Мужик удивленно посмотрел на предложенный ему кусок:

- Ты что же совсем не боишься?

- Чего?  - настала моя очередь удивляться. – Чай она-то уже не отберет мой паек.

Возница посмотрел на меня как полоумную, пробормотав что-то себе под нос, сплюнул в дорожную пыль. Я пожала плечами и запихнула кусок в рот:

- Так как же ее нашли-то?

- В ночь с пятого дня буря была. В селе изрядно огороды потрепало, град валил с горох, да все с ветром, с ветром. Ну, я дома-то спряталси, потому как коли буря бушует - нос на улицу не кажи. Да только на следующий день люди говорили, что у нас тут еще цветочки были, за холмом в аккурат, где бабка ента жила, такое творилось!.. Деревья, бают, с корнем рвало, тучи такие, что хоть ночи и летние, а ни зги не видать было, все заволокло. А еще хохот стоял бесовской... Как утро-то наступило, наши угланы жребий бросили, ишь перед девками бахвалились, кто пойдет, ну и сходили. Бежали оттуда потом, аж пятки сверкали, домой принесло их, всем селом настойками отпаивали.

- Ой, складно ты, дядя, баешь. Что ж они там увидали?

- А то, их потом когда отпоили, сказывали они, что ужас там творится, ведьма ента на полу лежала вся растрепанная бездыханная, в доме все верх кувырком, на полу книги какие-то бесовские, травы и говорят еще, что пострашнее там было, но что, так и не смогли выдавить.

- И ты, мил человек, не испужался потом забирать-то ее? – я кивнула в сторону тела.

- Дык я ж не один был, нам с Прошей - могильщик наш - заплатили всей деревней, мы и взялись за работенку. Прошу-то я вперед послал, чтобы он могилку подготовил, у него лошадь шибче ходит.

Старик крякнул и стегнул кобылку, которая совсем уж задремала на ходу. Я зевнула: все эти бабские сказки навевали скуку. Мужик, заметив, что теряет внимание единственного слушателя, решил выложить свой главный козырь. Он украдкой глянул на труп, быстро осенил себя триной, прочитал молитву и, наклонившись ко мне, зашептал:

- И знаешь еще что? Это ведьма-то не простая была… Наши старухи поговаривают, что когда они еще девчушками голопятыми бегали она уже такая была.

- Какая? – не поняла я.

- Старая, - протянул возница, - Говорят, что со временем она нисколько не изменилась. – Он победно подбоченился.

- Дык на то она и ведьма, не?

- Э-эх, дуреха ты, многого не ведаешь. Тут вишь какое дело: ведьмы-то стареют, пакостят, жизнь свою мерзкую как могут оттягивают, а все равно стареют, а эта не такая была, вот те зуб.

- А кто ж тогда она? – я продолжала грызть сухой кусок сыра.

- Древняя она, - прошептал он и оглянулся на тело.

Я перестала жевать, уставившись на возницу:

- Кто?

- Тьфу ты, у коровы из-под хвоста выпала что ли, раз ничего не ведаешь? Древняя она, Древняя. – Глядя на мой недоуменный взгляд, мужик сжалился и продолжил, - Ну это те, которые еще, говорят, до Тьмы жили…Их еще иногда Прежними кличут, но суть-то одна.

- Вот те раз, – я забыла про хлеб.

- То-то и оно. У нас про них не говорят, не ровен час беду накличешь. – Дед огляделся по сторонам. - Ну да ладно, только потом не болтай, где попало. Сказывают, разные чудеса они творить могут, не стареют совсем и жили еще до наступления Тьмы.

- Вот те раз, - снова вырвалось у меня.

Аппетит окончательно пропал. Запихав еду обратно в торбу, я отряхнула руки и поинтересовалась у возницы:

– Никогда их раньше не видела. Слушай, дядя, а в доме-то бабкином сейчас что творится?

- Когда я старуху забирал, там словно ураган прошел. Я тело-то в телегу кинул, двери у избы подпер и ну оттуда. Нехорошее там место.

Я посмотрела в сторону холма, где жила бабка. До него верст пять, до вечера доберусь, а там уже и место для ночлега готово. Я про себя улыбнулась:

- Ну, ладно, мил человек, - подобрав юбки, на ходу спрыгнула с телеги, - Пора мне.

- Куды ж ты теперь? – крякнул  мужик, остановив колымагу.

- А в город подамся, может, где служанки нужны.

- Дык погоди, давай довезу-то хоть до села?

- Спасибо, отец, но отсюда уже дорогу знаю, сама дойду.

Возница хмыкнул что-то себе в бороду и, легонько хлестнув кобылку, поехал дальше, мелко трясясь на кочках. Я дождалась, пока телега скроется за поворотом, и бодро зашагала на виднеющийся неподалеку холм, где по рассказу мужика должен стоять пустой бабкин дом.

Немного поплутав, но добравшись к вечеру до избы, я расположилась там со своим скарбом. Старый крестьянин не соврал: в комнате все было перевернуто. Перебирая бабкины вещи, нашла там же ее одежду, немного солений-варений в погребе, горшки с мазями и кучу ненужного барахла. Книг, о которых упомянул возница, не было, ну да бог с ними. Устроившись со всеми удобствами, я радовалась крыше над головой, а так же близости крупного города, где всегда есть шанс неплохо поживиться.

Вскоре и вправду подвернулось интересное дельце: в одной корчме прошла сплетня о скором прибытии чудо-камня, и мне пришлось срочно перебираться в замок Гжевика, чтобы как следует изучить место кражи. Ведьмовская избушка в одиночестве так же не простаивала, я хранила в ней свое добро и готовила кое-какие снадобья. Так что все складывалось как нельзя лучше: мухи - отдельно, котлеты - отдельно.

375 год от наступления Тьмы

месяц Хлеборост

8 день

Домик в лесу, в котором я обосновалась больше месяца назад, местные обходили за три версты, спасибо священному страху перед ведьмами, пусть и мертвыми, чужаки же про избушку не знали. Из города до нее было полдня пути, и я, бросив в лесу горе-стражника, уже через несколько часов встретилась в корчме на тракте со скупщиком, успешно сторговав себе сто пятнадцать золотых за рубин, не хило а? Сейчас осталось только забрать свои пожитки из лесной лачуги, пополнить запасы кое-каких снадобий, и можно переезжать в город, пожить в свое удовольствие.

Я складывала вещи в торбу в приподнятом настроении. На печи вовсю булькало мое зелье в бабкином котле. Ребра, ушибленные при падении, уже не беспокоили. Тихонько напевая себе под нос, я предвкушала хорошую комнату в лучшей городской корчме, мягкую перину, а не старый соломенный тюфяк и много вкусной еды. Мои размышления прервал треск сучьев за окном - кто-то приближался. Лихорадочно похватав бабкины тряпки, сваленные в углу, я нацепила побольше шалей да юбок, стараясь сойти за старую каргу. Повязав платок пониже на лицо, едва успела одеться и навести полумрак, как дверь отворилась.

Глава 5.

375 год от наступления Тьмы

месяц Хлеборост

8 день

К полудню Брест дошел до деревни, указанной Лешиком. Местные крестьяне наотрез отказались проводить его к бабкиному дому, да еще и чеснока в руки натолкали. Узнав от них же, что знахарка уже с месяц как преставилась, мужчина крепко призадумался: с одной стороны бабка уже вряд ли что расскажет, с другой стороны, что делать дальше, бывший стражник не представлял. Терять было нечего, и он двинулся в сторону зловещей хаты.

Дорожка, ведущая на вершину холма, была еще заметна среди высокой травы и кустов, но местами начала зарастать. Уже неделю стояла солнечная погода с короткими ливнями, так что через месяцок тропинка окончательно затянется, и найти избу будет почти невозможно. Брест шел, всматриваясь себе под ноги: один раз едва не наступил на змею. Лес кругом становился все гуще, и свет, пробивающийся сквозь крону деревьев, был уже не таким ярким, хотя солнце стояло еще высоко. В чаще быстро темнеет, а задержаться здесь с наступлением темноты сродни самоубийству. Кто его знает, что тут водится: лешие, навьи, может еще какая нечисть. С одним-то мечом против них не попрешь. Брест ускорил шаг, и вскоре тропка вывела его на большую поляну с добротно слаженной избой.

Не зная чего ждать, наемник, стараясь не шуметь, обошел дом со всех сторон. Один вход, он же выход, окна завешены старыми тряпками, но внутри кто-то есть. Он вернулся обратно к дверям, осторожно вытаскивая меч из ножен. Мужчина прикрыл один глаз, привыкая к темноте, и толкнул дверь.

В полумраке спиной к нему стояла грузная низкая фигура. Та от неожиданности подпрыгнула:

- Тьфу, ты, ирод окаянный! Чаво вламываешься, как к девкам в баню. Стучать-то не учили?

Перед Брестом оказалась грязная старуха, она пыталась отдышаться, поправляя платок. Пара седых прядей выбилась из-под ткани и завесила лицо, а взгляд, которым старая наградила мужчину, пронизывал насквозь. Наемник поежился - не любил всяких ворожей. А эта особенно пришлась не по душе: она вся походила на старую облезлую ворону, бесформенные телеса завернуты в торчащие в разные стороны юбки и шали.

Вокруг бабки творился такой же бардак: кругом грязь и разбросанные вещи, больших размеров стол у окна был целиком завален какими-то горшками, пузырьками и прочим барахлом. За печью притаилась огромных размеров ступа, наполовину закиданная тряпьем. В избе стоял полумрак: на окнах висели грязные засаленные тряпки, и свет, кое-как пробивающийся из окна, падал мутным серым пятном. Смердело так, что хоть топор вешай. В печи полыхал огонь несмотря на теплый день, а из внушительного котла, стоявшего тут же, изредка с бульканьем вырвались клубы вонючего пара.