Андон Чаюпи - Поэзия социалистических стран Европы

• Название: Поэзия социалистических стран Европы
• Автор: Андон Чаюпи
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1976

В том включена поэзия восьми стран Европы — Албании, Болгарии, Венгрии, Германии, Польши, Румынии, Чехословакии и Югославии .

Вступительная статья Б. Слуцкого.

Составление и примечания Б. Шуплецова.

---

Октябрь

Перевод И. Кашежевой

Мне не забыть вовек об этом.
Как страшен мрак перед рассветом!
Я шел на ощупь, как слепой…
Но вдруг твои поднялись крылья,
и, вмиг прозрев, глаза раскрыл я
и взглядом встретился с тобой.
И ввысь волнующе знакомо
взметнулись красные знамена,
и отступил столетний страх.
Твоим приходом осчастливлен,
пульсирует мой тихий Сливен —
бунт! Женщины на площадях.
Стрельба и кровь… Но город светел,
и даль прямая, как стрела,
и молода, и весела,
и ветер, всюду майский ветер.
Я нищим был и был солдатом
в угоду сытым и богатым,
но верила моя душа,
что есть борьба, борьба святая.
И с ней меня заря связала,
на севере она взошла!
Ты стал для нас зарею этой,
ты каждый бой венчал победой,
не сосчитать твоих побед.
И мы с тобой непобедимы,
и навсегда для нас едины:
рассвет — Октябрь,
Октябрь — рассвет.

Христо Радевский

{12}

Письмо Перевод А. Гатова

Дождь за окном, ветра гудят, бушуя,
любимая, все ближе осень. Да,
она идет. Но не о ней пишу я.
Неотвратимо
осень, как всегда,
с земли приметы жизни убирает.
Но у природы есть неписаный закон,
которому ход жизни подчинен, —
родится все, цветет и умирает.
Опять придет весна.
И, сердце веселя,
жизнь сменит смерть.
Под синим небосклоном
веселая заговорит земля,
и семя стеблем прорастет зеленым.
Созреет, свесится тяжелый плод,
и радоваться солнцу будут люди,
и птицы петь.
Но в день прекрасный тот
меня, быть может, на земле не будет.
Любой из нас свою заплатит дань,
когда пора нагрянет грозовая.
Час близится зловещий, и тогда
ты о моем земном услышишь крае.
Весть беспощадная промчится над страной:
«Ворвался враг. Два наших самолета
подбиты, и погибли два пилота.
Пал рядовой…»
(я — этот рядовой.)
И долго будешь плакать ты,
и станут
бездонными озерами глаза.
Здесь жизнь свела нас по причуде странной
на срок — пока не загремит гроза.
Не жизнь,
а бой за хлеб, страдания без меры.
Не жизнь,
а жажда выйти на простор.
За шар земной вступили в бой две эры,
и мы в погибельный вступаем спор.
Но в этом споре,
сквозь огонь и пепел,
сквозь голод, холод и сквозь кровь пройдя,
день голубой во всем великолепье
нам виден, как сквозь пелену дождя:
идет он сильный и ширококрылый,
несет он электричество, металл.
Встречай его,
отдай ему все силы
и знай, что я всегда о нем мечтал.

Корень Перевод Н. Рыленкова

Что ты значишь, земля, для меня
с этим именем милым — Болгария?
Словно дождь твой, иду я, шумя,
словно день твой июльский, сгораю я.

Я на глине и камнях взрастал,
обжигаемый воздухом знойным.
И прямым, как дубы твои, стал,
как твои родники — беспокойным.

Надо мной твои ветры гудят,
дух лесов и полей в их ладонях.
Мне глаза твои в душу глядят
из глубин твоих древних, бездонных.

Много ль есть у тебя уголков,
не истоптанных вражьей стопою?
Где могу я найти земляков,
не пронзенных мечом иль стрелою?

Каждый твой земледелец играл
роль в большой исторической драме.
Шел за плугом иль спал-почивал —
он оружье имел под руками.

Так в крови к рубежам наших дней
шла твоя грозовая история.
Я всю жизнь ею болен, — ведь в ней
мой живучий, болгарский мой корень.

«Нам яблоня плоды приносит каждый год…» Перевод Н. Рыленкова

Нам яблоня плоды приносит каждый год.
Ручей, из родника рожденный на вершине,
внизу течет рекой, копя избыток вод.
Зерно, в сырой земле сокрытое, взойдет,
и вот, вобрав в себя всю благодать теплыни,
многозернистый злак красуется в долине.
Не забывай и ты, что должен в свой черед
вернуть сторицей все, что жизнь тебе дает,
в чем должником себя ты чувствуешь доныне.

Наказанная Лиса Перевод С. Маршака

Птицеферма была у Медведя —
разводил он домашнюю птицу,
и его убедили соседи
взять на службу плутовку Лисицу.

Говорили ему, будто Лиска —
знаменитая специалистка
по куриным,
утиным
вопросам —
птицу издали чует носом.

В птицеводстве она пригодится,
будет нянькой заботливой курам!
И бежит, усмехаясь, Лисица
за хозяином темно-бурым.

Только солнце подняться успело,
всех породистых кур она съела,
оправдала медвежье доверье —
сосчитала куриные перья.

Хоть Лиса за свои прегрешенья
лишена и поста и оклада,
но впоследствии вышло решенье:
поручить ей гусиное стадо.

Я подобные случаи знаю.
Провинится особа иная —
и дают ей за то в наказание
должность новую — выше, чем ранее.

Лиса и Еж Перевод С. Маршака

Лисица молвила Ежу:
«Послушай, кум, что я скажу:
с тобой по-дружески, без тайны
я разговор хочу вести.
Когда встречаюсь я случайно
с тобою где-нибудь в пути,
ты, несмотря на вид мой кроткий,
не улыбаешься, земляк,
а весь сжимаешься в кулак,
покрытый иглами, как щеткой.
Ах, неужели
в самом деле
мы жить в ладу бы не могли
под солнечным отцовским оком,
на лоне теплом и широком
родимой матери-земли?
Зачем ты носишь панцирь колкий?
Стряхни противные иголки,
тогда мы сможем — ты и я —
обняться нежно, как друзья!»
Ответил Еж на Лисьи толки:
«Ты много доброго сулишь,
но я стряхну свои иголки,
когда свои ты зубы удалишь!»

Атанас Далчев Перевод М. Петровых

{13}

Надпись

Кто за ближних голову сложил,
нам он — кто бы ни был, где б ни жил —
брат по крови, вытекшей из жил.

Встреча на станции

Ал. Муратову

Сойдя на станции безвестной,
другого поезда я ждал,
и мрак ночной в глуши окрестной
ко мне вплотную подступал.

Как тихо было! Ветер слабый
ко мне из темноты донес,
как там перекликались жабы
и чуть поскрипывал насос.

Во мраке думалось о многом.
Я не был с вечностью знаком, —
она на пустыре убогом
предстала мне, объяв кругом,

явилась на глухом разъезде,
и в бездны дымной темноты
швыряла гроздьями созвездья
своей могучей красоты.

Весь блеск ее рвался наружу,
но кровью в миг кратчайший тот
впервые ощутил я стужу
межзвездных мертвенных пустот

и прошептал я, задыхаясь:
«О вечность, как ты мне чужда!
Я в пустоте твоей измаюсь,
я с ней не свыкнусь никогда.

В тебе, от века не согретой,
я истоскуюсь о тепле;
все, что мое, — лишь здесь на этой
на грешной маленькой Земле.

Лишь здесь грустят, меня не видя.
Из-за меня и в этот час
лишь здесь не спят, под лампой сидя,
пусть в окнах всех огонь погас.

Прости, созвездий край суровый,
я их постигнул красоту,
но огонек окна родного
я всем светилам предпочту».

Молчание