Дмитрий Барчук - Орда

• Название: Орда
• Автор: Дмитрий Барчук
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2003
• ISBN: 5-94476-024-9

Кто мы? Откуда мы? Зачем мы? Смоделировав одну из версий российской истории, автор вместе со своими героями пытается найти ответ на эти вопросы. Действие романа разворачивается в Сибири, в двух временных пластах, но и в XVIII веке, и в наши дни – Россия перед выбором. От того, какой путь развития она изберет, зависит историческая судьба страны.

---

Ночь я провел в своей комнате. Как это ни странно, несмотря на все пережитые в минувший день испытания, я, лишь прикоснувшись к постели, забылся мертвецким сном. Разбудил меня вкрадчивый голос Савельича:

– Батюшка Петр Андреевич, вставайте. За вами пришли.

Наскоро умывшись, я накинул шинель и вышел во двор. Меня дожидалась длинная татарская кибитка, рядом с которой прохаживался уже знакомый мне Василий Афанасьевич Асташев.

– Долго почиваете, господин учитель, – укорил меня воевода. – Солнце уже высоко. А нам надо засветло до Оренбурга добраться. Забирайся в повозку. Поехали.

В этот момент из дома выскочил Савельич с чемоданом и огромным узлом, в который были собраны все мои пожитки. Бедняга, наверное, всю ночь не спал, укладывал вещи. Но Асташев приказал вознице трогаться. Я попытался было возразить, что мне уезжать без слуги и вещей не с руки. Но воевода сердито ответил, что дорога нам предстоит дальняя, и лишняя поклажа не нужна, лошадям и без того несладко придется.

Последнее, что мой взор запечатлел в Белогорской крепости, был старый слуга, растерянно стоявший посередь улицы с чемоданом и узлом и провожавший взглядом сани.

* * *

Он вообще спал чутко, по-собачьи. И едва в дверь постучали, Киреев тут же вскочил со скрипучего дивана и, как был, в одних плавках, поплелся открывать. На пороге стояла соседка по этажу из тридцать пятой комнаты Любка Каштанова, разбитная бабенка с выкрашенными под Пугачеву рыжими волосами и такого же неопределенного возраста. Однажды по пьяному делу у него случилась с этой дамой романтическая связь на одну ночь. Однако с тех пор она считала себя вправе в любое время суток беспокоить бывшего любовника, чтобы одолжить у него денег на выпивку или на сигареты. Долги она никогда не отдавала.

– Володенька, я тебя не разбудила? – наивным голосом спросила она.

Киреев посмотрел: будильник на кухонном столе показывал десять минут шестого утра. Мужчина сладко зевнул, прощаясь со сном, и ответил:

– Мне все равно пора вставать. Хотел контрольные с утра проверить.

Любка сразу повеселела. От былой вкрадчивости не осталась и следа.

– Вовочка, выручай, – прощебетала она. – Понимаешь, я тут с человеком одним познакомилась. Серьезный такой, обстоятельный. Водителем на маршрутке работает. В гости его пригласила. И надо же, какая дура, купила всего одну бутылку водки. Он ее выпил – и ни в одном глазу. Уже утро скоро, а мы все сидим, за жизнь разговариваем. Прямо детский сад и только. А у меня, как назло, деньги кончились. Я же еще закуски всякой накупила. Лучше бы лишнюю бутылку взяла. Займи, пожалуйста, сотню. Я тебе на следующей неделе обязательно отдам.

– Да нам тоже в школе зарплату задержали. У меня у самого негусто, – попробовал возразить Киреев.

Но от Любови не так просто было отвязаться.

– Ну хотя бы полтинник, – взмолилась женщина. – Можно сказать, судьба решается. Я мигом слетаю в киоск и обратно.

Владимир понял, что дальнейшее сопротивление бесполезно, и полез во внутренний карман видавшего виды пиджака. Достал оттуда потертый бумажник, аккуратно отсчитал из него пять десятирублевых купюр и протянул их Любаше. Та, пожелав ему хорошей жены, растаяла в предрассветных сумерках общежитского коридора.

После выплаты очередной контрибуции Киреев больше не смог заснуть. Ему вспомнился сон, который прервала Любка.

«Опять про пугачевский бунт. Так и свихнуться недолго», – подумал он.

«Роль сибирского казачества в крестьянском восстании под предводительством Емельяна Пугачева» – такова была тема его кандидатской диссертации, которую он должен был защитить этой осенью. Однако, чем больше времени Владимир просиживал в библиотеках и архивах, чем больше накапливал фактов по теме своей кандидатской, тем больше у него возникало вопросов. Крестьянский бунт, как описывала события 1773–1775 годов на Урале и Волге традиционная историческая наука, в его видении перерастал рамки пусть даже очень большого восстания, а приобретал очертания крупномасштабной военной кампании, в которой противостояли друг другу две мощные армии – регулярная романовская и вольная казачья. На этой войне была своя линия фронта, стратеги с разных сторон разрабатывали планы наступлений и контрнаступлений, оценивали диспозицию своего войска и армии противника. В общем, в результате трехлетней научной работы Киреев пришел к выводу, что это была настоящая гражданская война двух противоположных идеологий – прозападной, крепостнической, которую исповедовала и насаждала династия Романовых, и казацкой вольницы, особенно в восточных губерниях империи.

С этим никак не мог согласиться его научный руководитель профессор Могилевский, ярый сторонник официальной точки зрения по этому вопросу. Как ни убеждал его Владимир, что многие факты «пугачевского восстания» подтасованы, источники прямо сфальсифицированы романовскими историками, профессор оставался непоколебимым в своих убеждениях и твердил упрямо:

– Два с лишним века все исследователи называли это бунтом и восстанием, поэтому и вы, молодой человек, извольте следовать принятой традиции. У вас богатая фактическая база. Приведите ее в соответствие с ходом истории, которому вас еще в школе учили, и кандидатская у вас в кармане. Более того, с таким материалом можно и за докторскую смело садиться. Только не надо открывать Америку и замахиваться на краеугольные события прошлого.

Однако, кроме Могилевского, был у Владимира еще один критик, который придерживался взглядов, диаметрально противоположных воззрениям профессора, – бывший однокурсник Киреева по истфаку, бывший комсомольский вожак, а теперь известный в городе бизнесмен Андрей Аксаков.

Киреев перевелся в их группу на четвертом курсе и не откуда-нибудь, а из самого МГУ. Дело было молодое: влюбился по уши в сибирячку и женился. А та оказалась патриоткой родного края, и пришлось столичному вундеркинду перебираться в глубокую провинцию. Поначалу студенты в новой группе обходили его стороной. Но Аксаков, бывший не только комсоргом, но и неформальным лидером в группе, первым подошел к нему после лекции по новейшей истории, протянул руку и пригласил на пирушку в общежитие.

В девяносто втором от Киреева ушла жена, к хозяину мясного магазина, забрав с собой двух сыновей-близнецов, в которых Владимир души не чаял. В новогоднюю ночь он проглотил два стандарта радедорма и запил их бутылкой водки. Уже теряя сознание, он все же запомнил, как Андрюха, которого он не видел до этого года три, силой влил в него таз воды, заставил прорыгаться и вызвал «скорую помощь». Потом Аксаков устроил приятеля на работу в престижную гимназию. Да и чего греха таить, своей уже почти готовой кандидатской диссертацией Киреев был во многом обязан именно Андрею. Это он подсказал ему тему, разжег интерес к исследованию, устроил его в аспирантуру, а в дальнейшем щедро по провинциальным меркам (по десять долларов за час) оплачивал частные уроки по истории и обществоведению, которые Владимир давал детям Аксаковых. Вначале Киреев готовил к поступлению на юридический факультет Московского университета старшего сына Алексея. Но перед самыми экзаменами парень выкинул фортель – подал документы в МГИМО на факультет международных экономических отношений. И что самое удивительное – поступил. Правда, его отец летал в Москву перед экзаменами. Сколько денег он туда отвез, об этом история умалчивает. А нынче настал черед дочери Аксаковых Алены, она тоже решила попытать счастья в столице. Правда, девушка хотела идти учиться на политолога, но в этом случае отец был категоричен – только юридический.

– Из всех гуманитарных специальностей я признаю только эту, – мотивировал свой выбор Андрей Александрович. – Есть две вечные ценности для человека. Это здоровье и свобода. Они всегда будут в цене. И раз из дочки эскулапа, похоже, не получится, пусть она будет юристом.

Киреева всегда поражала способность его друга предвидеть развитие ситуации в перспективе. После окончания университета Аксаков пошел работать инструктором в райком комсомола, а Киреева оставили на кафедре, в дневной аспирантуре, которую ему, правда, пришлось бросить после рождения двойни, чтобы прокормить семью. Мечты о научной карьере были отложены до лучших времен, а две ставки учителя в школе позволяли худо-бедно сводить концы с концами. Как только началась перестройка, Андрей возглавил городской центр научно-технического творчества молодежи, оставив кресло второго секретаря горкома комсомола. Шаг по тем временам неординарный. Однако время показало, что он был прав. Центр НТТМ вскоре перерос в крупную компьютерную фирму, хозяином которой оказался господин Аксаков, а все райкомы после августовского путча просто разогнали.