Грегг Гурвиц - Сирота Х. Человек из Ниоткуда

• Название: Сирота Х. Человек из Ниоткуда
• Автор: Грегг Гурвиц
• Жанр: Триллер
• Год: 2016
• ISBN: 978-617-12-0073-9, 978-5-9910-3408-1

Эван Смоак – человек с опасным прошлым. Еще в детстве он стал участником секретной программы «Сирота». Повзрослев, он понял, что его предали и использовали в грязных играх. Приобретенные навыки помогли ему исчезнуть, стать человеком из Ниоткуда… Спустя годы кто-то стал преследовать Эвана. Кто-то с подобными навыками и профессиональной подготовкой. Но почему именно сейчас? И кто этот таинственный противник, равный ему по силам и умениям?..

---

Сердце Эвана начинает биться быстрее. Он смотрит на Джека, но Джек на него не глядит.

Слышен хруст сена под чьими-то ногами. На свет выходит крупный мужчина с густой бородой, наполовину скрывающей грубое лицо. Он держит изогнутый нож. На лице мужчины улыбка, похожая на оскал.

– Привет, сынок, – говорит он. – Я должен рассказать тебе о боли.

Тело Эвана сковывает ужас. Он смотрит на нож, который держит в руке этот человек. Лезвие блестит в свете лампы.

Квадратное лицо Джека оборачивается к Эвану.

– Первая заповедь: никаких предположений, – хрипло говорит он.

Бородатый мужчина вертит нож в руке и протягивает его Эвану рукоятью вперед. Он говорит что-то, но Эван его не слышит – слова заглушает биение крови в ушах.

– Возьми нож, сынок, – наконец разбирает мальчик.

Эван подчиняется, а затем смотрит на Джека. Что дальше?

– Коли себя в ладонь, – говорит бородач.

Эван переводит взгляд с лезвия ножа на лицо мужчины.

– О, бога ради, – говорит тот, выхватывая у Эвана нож. Его крепкие пальцы сжимают запястье мальчика, а затем острый кончик лезвия касается ладони, прокалывая нежную кожу.

Эван кричит.

– Больно? – спрашивает бородач.

– Да, это…

Мужчина бьет Эвана по лицу. Сильно. Эван отшатывается, его щека горит огнем.

– А теперь не больно, правда? Я имею в виду твою руку.

Эван тупо смотрит на него. На глаза мальчику наворачиваются слезы.

– Болит ли у тебя рука? – слышатся слова, тяжелые, будто камни.

– Нет. У меня болит лицо.

Бородач снова скалится в подобии улыбки.

– Боль – понятие относительное. Субъективное. Тебя будет беспокоить заноза, пока кто-то не пнет тебя по яйцам. Я научу тебя понимать, в чем разница между кажущейся болью и болью настоящей.

Он хватает Эвана за другое запястье, вскидывает нож, и мальчик вздрагивает, пригибается, чувствуя, как в раненой ладони снова разгорается огонь. Но нож не движется.

Бородач смотрит прямо в глаза Эвану.

– Ожидание боли ведет к страху. От страха боль усиливается, – говорит он. – Ожидание того, что боль уйдет, вызывает прилив эндорфинов, и боль исчезает. То, как ты чувствуешь боль, зависит от того, как ты на нее реагируешь.

Голос Джека раздается откуда-то сбоку от Эвана.

– Боль неизбежна, – говорит он. – Но страдания можно избежать.

Эван вырывает руку из хватки бородача. Он понимает, что Джек стоит рядом с ним и ничего не делает. Мальчик чувствует себя преданным, обида огнем растекается по его телу.

Но в действительности Джек делает. Он смотрит. И Эван понимает, что это проверка, вроде тех, что были раньше. Он понимает, что от того, как он поведет себя сейчас, будет зависеть все; понимает, что это – главная проверка.

Однако прежде чем мальчик успевает что-то сказать, звучат слова бородача.

– Ты должен научиться контролировать болевые рецепторы у себя в мозгу. Держи под контролем островковую долю коры головного мозга, абстрагируйся от ощущений, сосредоточься на дыхании. Я научу тебя, как обращаться с болью, как прятать ее, отгораживаться от нее и продолжать вести себя, черт возьми, как ни в чем не бывало.

Эван сглатывает, издавая громкий звук.

– Как вы это сделаете?

Борода мужчины приходит в движение: он снова скалится.

– Практика творит чудеса.

Впервые Эван смотрит прямо на Джека. Ему кажется, что тот кивает или подмигивает, почти незримо выражая поддержку. А может, Эвану это мерещится.

В воздухе висит запах старого сена. Эван вдыхает и задерживает воздух в легких до тех пор, пока он не начинает обжигать его. Затем мальчик выдыхает. Вновь повернувшись к бородачу, он протягивает руку и разжимает кулак, подставляя ладонь.

– Тогда чего вы ждете? – спрашивает Эван.

* * *

В темноте зазвонил телефон Морены, прервав раздумья Эвана. Мужчина взглянул на экран.

Текстовое сообщение:

«Я ЕДУ. ОНА ЖДЕТ?»

Эван выдохнул застоявшийся птичий запах и написал ответное сообщение:

«СПАЛЬНЯ».

Мгновением позже пришел ответ детектива Чемберса:

«ХОРОШО. УХОДИ. ХОЧУ ЧТОБЫ ОНА БЫЛА ОДНА».

Сквозь сиреневые занавески было видно, как у входа останавливается автомобиль – судя по звуку мотора, массивная американская модель. Еще некоторое время мотор издавал рокочущие звуки, а потом затих, перестав заглушать шум улицы: на заднем дворе кто-то смеялся, откуда-то доносилась тараторящая по радио испанская речь – какая-то реклама, над головами пролетел реактивный самолет. И вот раздались приближающиеся к дому шаги.

Эван невольно подумал о том, как часто вслушивалась в эти шаги Морена, сидя вот так же в этой комнате.

– Пожалуйста, не надо! – надрывался попугай. – Пожалуйста, не надо!

Вслед за шагами послышался металлический лязг ключа, вставляемого в замочную скважину. Скрипнули дверные петли, а за ними и доски пола. Все ближе, ближе.

Дернулась ручка двери в спальню. Вверх, вниз. Дверь была закрыта.

– Я понимаю, Кармен, что ты напугана, – раздался из-за двери хриплый голос. – Обещаю, я буду нежен. – В дверь поскреблись. – Не обязательно бывает больно в первый раз. – Ручка двери снова дернулась. – Я позабочусь о тебе.

Эван отложил телефон Морены и поднял пистолет. На ум ему пришло еще одно изречение Джека: «Большая проблема, большая пуля, большая дыра».

– Ну же. Я принес тебе цветы. Открывай, я покажу тебе их.

Ручка двери затряслась уже более требовательно. Попугай все не замолкал. Рука Эвана с зажатой в ней веревкой напряглась.

– Мне надоело играть в игры, девочка. Открой дверь. Или ты сейчас же откроешь эту чертову дверь…

Эван осторожно дернул за леску. Она натянулась, и дверная ручка повернулась, открывая замок.

– Вот так, – снова послышался голос Чемберса, на этот раз более спокойный. – Хорошая девочка.

Дверь приоткрылась от толчка сильной руки. В поле зрения Эвана появилось мускулистое предплечье с закатанным к локтю рукавом, а затем и лицо вошедшего в комнату мужчины. Он был гладко выбрит, коротко подстрижен. Покрытая пятнами кожа, жестокий взгляд.

Чемберс шагнул вперед, и под его ногами зашуршала полиэтиленовая пленка. А затем он изменился в лице.

– Ты кто еще, на хрен, такой?

Полицейский опустил взгляд. Только сейчас он заметил пленку под ногами. Когда Чемберс снова посмотрел на Эвана, его взгляд был совсем другим.

– Ох, – сказал коп. – О, нет!

Глава 7 Кто есть кто в зоопарке

– Хочешь услышать самую яйцедробительную байку года? – спросил Томми Стоджак, прохаживаясь вокруг своего верстака, и, докуривая, затянулся сигаретой «Кэмел». – Скоро можно будет печатать чертовы «пушки». Вбиваешь программу, и принтер отливает форму. Хотел бы я поглядеть, как политиканы в Вашингтоне запретят такое!

Томми выплюнул сигарету, торчавшую из-под его байкерских усов, и погасил ее в раковине, перед тем как окурок присоединился к десяткам своих товарищей, плавающих в красной бочке с водой. Один тлеющий уголек мог бы превратить всю эту мастерскую в оплавленный кратер.

– Но не будем шугать обывателей, а?

Эван последовал за ним через слабо освещенное пространство, заполненное неподвижными машинами, острыми лезвиями и ящиками для оружия и походившее на недра средневекового замка. Солнце Лас-Вегаса нагревало стены, в воздухе пахло порохом и оружейной смазкой. От жары порез на предплечье Эвана воспалился. Кожу пощипывало, с раны осыпа́лись засохшие частички суперклея.

Томми изготавливал «пушки» по требованиям заказчика. Он занимался приобретением и разработкой оружия для различных неофициальных организаций, существующих с разрешения правительства, хотя прямо никогда об этом не говорил. По его манере выражаться и вести себя Эван заключил, что Стоджак связан со спецподразделениями военно-морского флота. Примерно семь лет назад они с девятипалым оружейником пересеклись благодаря целой паутине контактов и с тех пор медленно сближались. Было непросто добиться доверия, ведь им ровным счетом ничего не было известно друг о друге, но все же после нескольких тайных встреч, покружив какое-то время друг около друга, подобно осторожным акулам, им удалось прийти к чему-то подобному. Каким-то образом с помощью полунамеков и отсылок Эван и Томми смогли сверить свои моральные компасы и выяснить, что они показывают одно и то же направление.

– Конечно, у них есть недостатки, – продолжал Томми, – у распечатанных пистолетов. Проблемы с контролем качества. Но тебе-то что? Тебе же лишь на курок давить. Пока оно делает «бах!», ты счастлив, верно? – Он подмигнул Эвану и махнул рукой, указывая на липкий кофейник за его спиной. – Почему бы тебе не налить мне чашку горячего заткнисьнафига и не сказать наконец, что тебе надо.