Юрий Сушко - Последний роман Владимира Высоцкого

• Название: Последний роман Владимира Высоцкого
• Автор: Юрий Сушко
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-88015-7

Отношения Владимира Высоцкого с Изой Мешковой, Люсей Абрамовой, Татьяной Иваненко, Мариной Влади, Оксаной Афанасьевой многое объясняют. Его голос. Его печальный взгляд. Строки его песен… «Я люблю – и значит, я живу…» Его душа была хрупкой и трепетной, а сердце его всегда было готово к самопожертвованию. Любовь заполняла мысли и чувства великого барда, она его рукой складывала ноты для новых песен. Даже если она иной раз возвращалась к нему стылым холодом. Даже если друзья Высоцкого считали, что именно женщины были виновны в преждевременной кончине поэта. Непостижимо… Наверное, они были не правы…

---

И, как говорила Нина Николаевна, окончательно добил ее эпизод с Мариниными «сигаретками»: «Однажды я увидела у нее необычную сигарету. Захотелось попробовать, тогда же дорогие импортные сигареты можно было купить только за доллары. Попросила: «Марина, угости!» Она улыбнулась: «Ты не станешь это курить» – «Ну, мне хочется. Жалко, что ли?» – «Нет, не жалко – бери». Я сделала затяжку, тут же «поплыла» и отбросила «сигарету». Потому что хоть и курильщица, но не наркоманка…»

* * *

Приключения следовали за Высоцким по пятам. Или он их сам умудрялся создавать? Взять хотя бы нелепую историю, которая случилась с Владимиром, зеркально отразившуюся много позже в одном из эпизодов знаменитой «Иронии судьбы».

Итак, главная героиня – актриса Театра миниатюр Тамара Витченко. В нее был влюблен весь факультет музкомедии ГИТИСа, а может быть, и весь институт, свидетельствовал Валерий Золотухин. Но она была недосягаема, только сладко улыбалась, разрешала себя любить и восхищаться. «Какими обожающими глазами смотрел на нее Володя Высоцкий, когда она пела и на гитаре играла», – мечтательно вспоминала актриса Театра миниатюр Инна Поливанова.

Ее воздыхатель – некий «морской волк» Илья, начальник Калининградского порта, летом 64-го года оказывается в Москве. Естественно, нашел свою симпатию, она пригласила в гости. Все, как полагается: сидят, выпивают. «Где-то поздно ночью звонок, приходит парень, – рассказывал Илья. – Мы сидим, выпиваем уже втроем… Три часа ночи. Кто-то должен уйти. Мы ждем, кто это сделает. Она не провожает, не выгоняет никого… нам весело… но мы ждем друг от друга, кто же уйдет. В конце концов, мы уходим вместе… Прощаемся, берем такси. Он уезжает в одну сторону, я – в противоположную. Через пять минут к ее подъезду подъезжают одновременно две машины. Выходит этот парень, выхожу я… Мы рассмеялись, поднялись уже вместе. И до 12 дня выпиваем. Этим парнем был Володя Высоцкий…»

Много позже Тамара и ее муж Виктор Анисько, работавшие уже в Театре имени Станиславского, поддерживали с Высоцким дружеские отношения. «Володя, – вспоминает Тамара, – часто навещал их в общежитии на Смоленской, и в любое время года с розами. Хотя с деньгами было не то что негусто – просто пусто. Как-то приехал с цветами для Тамары и, чтобы расплатиться с таксистом, – отдал свой шарф».

…Едва Высоцкий с Люсей Гурченко переступили порог квартиры Тамары Кормушиной и ее тогдашнего мужа Бориса Диадорова, наметанный глаз художницы сразу определил: «Между ними были отношения. Не роман – просто переспали». Хотя потом Людмила Марковна напрочь отрицала любые домыслы: «Нет, мы не дружили. Не встречались ни на съемочной площадке, ни на сцене. Но в жизни общались в самых разных ситуациях, при самых неожиданных обстоятельствах… Наверняка он блистал остроумием в компании ближайших друзей. Но мне этого не досталось. Со мной он был всегда корректным, немногословным, очень доброжелательным, не проявляя того особого интереса, который, казалось бы, естественен между вполне нормальными мужчиной и женщиной, да еще с нашумевшими именами. С самой первой встречи он был мой товарищ. И от этого нам всегда было просто и легко…»

А вот Диадорова Людмила Марковна у Тамары увела. Впрочем, после их скоротечного романа Борис увлекся Люсей – Абрамовой, затем сокурсницей Изы Высоцкой Филипповой. Владимир ему по этому поводу даже претензии предъявлял: «Вот, гулял с одной моей экс-супругой, а женился на Каринке…»

* * *

Итак, в 1965 году Людмила Абрамова и Владимир Высоцкий официально стали мужем и женой, что в загсе засвидетельствовали своими подписями Лена Щербиновская и Игорь Кохановский.

Даже свадьба была. «Вышли из Театра Маяковского, где играли и репетировали «Героя нашего времени», – вспоминал Вениамин Смехов, – сели в три такси и в узковатой комнате, сбив стол и тумбочки, отметили брачный союз… Очень весело сидели. Сева Абдулов пел «Кавалергардов» Юлия Кима, Володя гордо сиял. Коля Губенко пел «Течет реченька», Володя громко восторгался. Пели вместе, острили, анекдотили, а потом – пел сам поэт, призакрыв глаза, с какой-то строчкой уходя в никуда, в туннель какой-то… Меня прошибла песня «А счетчик щелкает…»

Были на свадебной вечеринке и вчерашние Люсины сокурсницы – Галя Польских и Света Светличная. Девушки на все лады расхваливали «невесту»: «Мы звали ее «мамой». Она была самая умная, очень красивая и очень терпимая… Она учила нас этикету, давала какие-то советы. Она знала, что мы голодные… всегда приезжала к нам в общежитие с полной сумкой продуктов…» Володя млел от удовольствия.

Высоцкого беспокоила творческая карьера жены, он внимательно следил за ее работой в Экспериментальном театре пантомимы Александра Румнева, где собралась компания вчерашних вгиковцев.

Если на первых порах Люсе еще предлагали какие-то роли в кино и она отказывалась, ссылаясь на семейные обстоятельства, то вскоре об Абрамовой как об актрисе стали уже забывать. Правда, где-то в середине 60-х некий Борис Ермолаев сочинил сценарий для телевидения, который, по мнению автора, был обречен на «мировую сногсшибательную славу». Участник того лицедейства Вениамин Смехов рассказывал, что «все это называлось «Комната» и весь текст поместился бы в спичечную коробку – двое любят, нет квартиры, но вот появилась, и друзья это отмечают… И вот Эдик[3] меж слов и меж умствований поет и даже называет Володю автором – «Где твои семнадцать лет?» и «Жил я с матерью и батей…». По замыслу автора, Высоцкий играл в телеспектакле сугубо отрицательную роль – художника, а Люся – стюардессу, его возлюбленную, чуть более положительную. Она не была в восторге от этой работы, интеллигентно замечая: «…не помню, чтобы мы получили много радостных впечатлений…»

Владимир втягивал в проблемы трудоустройства жены знакомых, друзей, искал какие-то варианты. Золотухин был раздосадован, когда на вечеринке в ВТО они только и говорили о Люсе, о каком-то сценарии для нее: «Может быть, самим его придумать? Новое дело у меня в жизни – долг перед Люсей, надо что-то сделать для нее…»

Однако сама она говорила: «Живя несколько лет с человеком могучей индивидуальной, сольной судьбы, поняла и привыкла: судьба – это «что же на одного – колыбель да могила». А семья? Я на те семь лет ограничила свою жизнь его судьбой…»

Хотя подспудно в ее душе, видимо, все же тлела скрытая обида на мужа, который загубил ее актерство. Одна беременность, другая, неустроенный быт, безвестность, безденежье, косые взгляды родных: ведь говорили тебе…

«Он действительно пил, страшно пил, – сокрушалась Абрамова. – Смолоду ему казалось, что сможет сам волевым усилием остановиться. И в конце 65-го года с помощью друзей и близких ему это удалось. А потом, когда срывался, ненавидел в себе это рабство свободного человека. Он страшный крест нес! Но и в эти годы рождались самые потрясающие песни».

Людмила сделала все, чтобы отправиться вместе с мужем на гастроли в Грузию. И Высоцкий сообщал в письме Кохановскому: «Жена моя Люся поехала со мной и тем самым избавила меня от грузинских тостов алаверды, хотя я и сам бы при нынешнем моем состоянии и крепости духа устоял. Но – лучше уж подстраховать, так она решила. А помимо этого в первый раз в жизни выехали вместе. Остальных потихоньку спаивают…»

Как она радовалась, когда в 1966-м для мужа настал миг крупной победы: «Володя сыграл Галилея. Все предыдущие работы на Таганке были хороши – и сами по себе, и еще как обещание Настоящей Роли. Вершины. Он рубил ступени. Чтобы выйти на эту вершину, кроме актерского труда, нужно было преодолеть еще один очень крутой подъем, оставить позади очень страшную трещину – надо было перестать пить. В этом преодолении сложилось многое – Володино усилие воли, помощь врачей, вера и желание близких.

Больше всех, наверное, – требовательная любовь Юрия Петровича Любимова: Володя совершал свое восхождение не в одиночку, это было восхождение любимовского театра. Володина беда была общей бедой театра, Володина победа – победой общей. Какая победа, какая премьера! Она находила объяснения срывам: он пил, чтобы ликвидировать «духовный спазм». И внутренне чувствовала его «уходы в пике» и говорила: «Дня через два-три он возвращался. В силу внутреннего чутья я открывала дверь, встречая его на пороге… Непредсказуем он был для тех, кто его не знал, а иногда он сам удивлялся своим поступкам…»

Я шел домой под утро, как старик.
Мне под ноги катились дети с горки.

Не надо подходить к чужим столам,
И отзываться, если окликают…

Период 66 – 67-х годов стал для Владимира абсолютно «сухим». Он избегал даже пива и кваса. Люся помогала – надкусывала шоколадные конфеты, дабы убедиться, что там нет начинки с ликером или ромом…

Но именно под утро, возращаясь домой после первой встречи с Мариной Влади, он, чтобы никого не тревожить, взял да и запрыгнул в квартиру на Беговой, расположенной на первом этаже, через подоконник. В одной руке у него была гитара, в другой – букет белых пионов…