Н. Тасин - Катастрофа. Том I

• Название: Катастрофа. Том I
• Автор: Н. Тасин
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

«Катастрофа» (1922) журналиста, переводчика и писателя-фантаста Н. Тасина (Н. Я. Когана / Кагана) — одно из самых примечательных научно-фантастических произведений, изданных в эмиграции. В этом остросюжетном романе рассказывается о том, как люди Земли отражают нашествие марсианских монстров-зоотавров. Для спасения от них человечеству приходится уйти в подземный мир.

---

Комитет обороны выпустил воззвание к населению, в котором, между прочим, говорилось:

«Граждане! Париж заплатил десятками тысяч жертв за свое неблагоразумие. Мы твердо верим, что этот тяжелый урок не пропадет даром. Помните, что нас могут спасти только железная выдержка и спокойствие. Ночные смены значительно ускорят ход работ и тем самым спасут многие тысячи жизней, но если население вздумает спасаться от зоотавров в открытые спуски, разразится новая катастрофа, и сооружение подземного города снова и надолго затормозится.

Граждане! В ваши руки отдаем мы дело спасения Парижа. Пусть каждый из вас, в сознании лежащей на нем великой ответственности, удерживает своих менее благоразумных сограждан. Не верьте клеветникам, которые вздумали бы распространять слухи, что галереи подземного города служат по ночам убежищем для привилегированных. Перед лицом грозной опасности нет привилегированных. Все равны! В интересах справедливости, вся рабочая армия будет разбита на четыре отряда, которые будут работать посменно, то днем, то ночью. Кроме назначенных в ночные смены и заведующих работами, никто в подземный город допускаться не будет, какое бы он высокое положение ни занимал. Правительство и высшие чины администрации будут оставаться, вместе со своими семьями, наверху, разделяя с остальным населениям все опасности».

Стефен оказался прав: на этот раз население не осталось глухо к голосу разума. Оно это доказало в первую же ночь: несмотря на жестокий налет зоотавров, никто не пытался искать спасения в спусках.

На следующее утро многотысячные толпы еще не мобилизованных на работы граждан устремились в мэрии, умоляя, чтоб их занесли в рабочие списки: они надеялись этим путем хоть время от времени попадать на ночные работы и таким образом хоть часть ночей проводить в безопасности.

Приходили свободные от трудовой повинности старики, подростки, женщины. «Союз французских женщин» организовал, несмотря на запрещения уличных сборищ, внушительную манифестацию. Стройными рядами двинулись тысячи женщин к зданию министерства внутренних дел, где в это время заседал Комитет обороны; на красивых, колыхавшихся впереди каждого отряда, вышитых шелком знаменах, красовались надписи: «Мы тоже хотим участвовать в спасении Парижа! Да здравствует трудовая мобилизация женщин!»

Комитет обороны принял делегацию манифестантов с председательницей Союза французских женщин, знаменитой феминисткой Маргаритой Дюкро, во главе. Она произнесла длинную речь, в которой говорила об эгоизме мужчин, всегда оттесняющих на задний план слабую половину рода человеческого, и о священных правах женщин.

— Сударыня, тут речь идет не о правах, а об обязанностях — и обязанностях очень тяжелых! — возразил ей Сте-фен. — Что касается прав, вы, женщины, кажется, не имеете основания жаловаться: вы пользуетесь всеми решительно правами, и вдобавок присвоили себе еще одно, так сказать, сверхштатное право, каким мы, мужчины, не пользуемся.

— Это какое же? — запальчиво, готовая к бою, спросила госпожа Дюкро.

— Право не считаться с законами.

— Что вы этим хотите сказать, г. президент?

— То, что вы нарушили декрет о запрещении каких бы то ни было собраний под открытым небом. Мужчинам это, вероятно, даром не прошло бы: в переживаемые нами ужасные дни необходима железная дисциплина; но вы, женщины, спекулируя некоторым образом на нашем рыцарстве…

— Господин президент! — тоном оскорбленного достоинства перебила его госпожа Дюкро. — Я бы вас просила…

— Хорошо, не будем об этом говорить. Повторяю: речь тут идет не о каких-либо попранных правах, а о тяжелой обязанности, от которой правительство хотело освободить женщин. Работа в подземном городе требует сильных мускулов и большой выносливости. Но если вы настаиваете… Мы обсудим этот вопрос и, быть может, найдем возможность удовлетворить ваше желание.

— Это не только желание, но и требование! — сухо возразила председательница Союза французских женщин, с вызовом глядя на Стефена.

Он с любопытством взглянул на эту маленькую, худенькую женщину, почти уже старушку, в груди которой билось сердце неугомонного борца, и улыбнулся улыбкой взрослого человека, выслушивающего угрозы ребенка.

— Хорошо, пусть требования! — согласился он. — Я позволю себе только заметить, что вам следовало бы формулировать его несколько недель назад, когда работы только начались.

— На что вы намекаете, господин президент?

— Я не намекаю, а прямо говорю: тогда, когда у нас была острая нужда в рабочих руках, вы молчали, а теперь… теперь даже дряхлые старики умоляют, чтобы их занесли в рабочие списки.

Госпожа Дюкро поднялась во весь свой крошечный рост, и глаза ее стали метать молнии. Стефену вдруг стало жаль эту маленькую, фанатично преданную делу женщину, и он поспешил успокоить ее.

— Простите, если я был несколько резок, — сказал он. — Мы все теперь так нервничаем, что надо быть снисходительным. Очень уж тяжелое время… Будьте покойны, я постараюсь, чтобы женщины были допущены к работам.

Он сдержал слово. На следующий же день десятки тысяч женщин были включены в рабочие списки.

XX

Неделю спустя две улицы подземного города, в полтора километра длины каждая, были почти уже совершенно готовы. Параллельно с прокладкой улиц строились и дома. Благодаря изобретенному архитектором Берсеном способу, остовы домов изготовлялись из бетона и железа на бетонных заводах и в почти законченном виде, разобранными, спускались в подземный город. Там их вновь составляли, утверждали на заранее приготовленных фундаментах, прилаживали окна и двери, — и шестиэтажный дом, могущий вместить 200, а в случае нужды и до 300 человек, был готов. Опыт показал, что сотня рабочих может воздвигнуть такой дом в тридцать-сорок часов. Потом за него брались механики, которые прилаживали всякого рода аппараты, трубы, провода, подъемные машины, звонки, телефон. Наконец, он переходил в руки женщин, которые мыли, чистили, скребли и, вообще, приводили его в жилой вид.

Одна за другой вырастали в подземном городе шестиэтажные громады из бетона, железа и стекла, снабженные всем современным комфортом, могущие угодить самым требовательным вкусам. Нижние четыре этажа были разбиты на изолированные квартирки в 2 комнаты; верхние два — заключали в себе комнаты для одиноких людей и бездетных супругов. В нижнем этаже помещались также общие кухни, а на самом верху, под крышей, прачечная. На крышах были разбиты зимние сады. Дома были отделены друг от друга небольшими дворами и окружены палисадниками.

Через каждые десять домов разбиты были большие, в две тысячи квадратных метров, сады, в которые пересажены были фруктовые деревья из Парижа и его окрестностей; сады эти могли в то же время служить и огородами. Высчитано было, что каждый из них, при интенсивной культуре и под руководством опытных садовников, может доставлять фрукты и овощи для обитателей десяти домов, т. е. приблизительно для 2000–2500 человек. Подвальные этажи многих домов были отведены под кооперативные магазины, пекарни и всякого рода мастерские. Для крупных промышленных предприятий, как например фабрик, заводов, электрических станций, складов, — строились особые, специально приспособленные здания.

По улицам были проложены однорельсовые пути для жироскопов, и на них уже стояли несколько новеньких, кокетливых одноколесных вагонов. Такие же пути предполагалось проложить по всей подземной Франции по мере того, как будут подвигаться вперед работы. В центре была устроена аэростанция для воздушного сообщения, и на особой платформе, на высоте около тридцати метров, помещался огромный, имеющий форму сигары аэробус, в котором могли поместиться до ста пассажиров.

Из конца в конец готового уже участка подземного города прорыт был канал в двадцать пять метров ширины и шесть метров глубины, с гранитной набережной, пристанями, небольшими доками и переброшенными через него там и сям легкими, изящными мостами.

5 июня, когда постройка первого участка подземного Парижа была уже совершенно закончена, Кресби Гаррисон пригласил для осмотра его весь наличный состав Комитета обороны, а также наиболее видных членов муниципалитета, парламента и Академии наук. Посетители с глубоким интересом осматривали, при свете электрических фонарей, дома, фабричные здания, общественные магазины, рельсовые пути, канал. Гаррисон и его помощники едва успевали отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы.

Особое внимание гостей привлекла воздухоплавательная станция.

— Неужели у нас тут и авиация будет? — воскликнул знакомый уже читателю академик Оскар Серадель.

— Увы! Лишь в самых скромных размерах! — ответил Гаррисои. — Под этими бетонными сводами не очень разлетишься. Воздушную стихию придется предоставить зоотаврам. Это, впрочем, имеет и свою положительную сторону.