Ли Чайлд - Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.

• Название: Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.
• Автор: Ли Чайлд
• Издательство: Издательский дом Ридерз Дайджест
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-89355-227-0

Ли Чайлд

Трудный путь

Жарким вечером Джек Ричер попивает кофе в одном из нью-йоркских кафе. Но мирное созерцание окружающей жизни прерывается, когда незнакомец сообщает ему, что Ричер только что стал свидетелем передачи крупного выкупа. Более того, некто Эдвард Лейн хочет нанять Ричера для поиска заложниц.

Темные тайны самого Лейна заставляют Ричера пересмотреть свою роль в этом деле.

Кристин Ханна

Волшебный час

Однажды в маленьком городке штата Вашингтон появляется необычная девочка в сопровождении защитника-волка. Она не может — или не хочет — говорить. Кто она? Чтобы вывести девочку из мира одиночества и страха, власти обращаются к помощи детского психолога Джулии Кейтс.

Джулии, недавно пережившей трагедию, измученной собственными тревогами и одиночеством, предстоит найти путь к сердцу потерянного, испуганного ребенка.

Питер Джеймс

Просто, как смерть

Рой Грейс мог бы стать современным комиссаром Мегрэ. Он проницателен, настойчив и готов прибегнуть к нетрадиционным методам, чтобы найти пропавшего накануне свадьбы жениха.

Неожиданные повороты событий в деле об исчезнувшем молодом бизнесмене не дадут вам возможности перевести дух до самой развязки.

Нандо Паррадо

Чудо в Андах

Может ли человек прожить два месяца на морозе без еды, воды, теплой одежды и крыши над головой? Может ли он, теряя последние силы, взобраться на одну из высочайших гор на Земле?

Нандо Паррадо смог сделать это. И он расскажет свою историю выживания в Андах.

---

— Нандо, я уверен, это дорога!

— Может, дорога, а может, и нет, — ответил я. — Мы знаем наверняка только одно: на западе Чили.

— Ты твердишь это уже два месяца, — огрызнулся он. — Мы шеи переломаем, прежде чем туда доберемся.

Мы с Роберто спорили долго, но так ни до чего и не договорились.

Утром я проснулся и увидел, что небо снова ясное.

— С погодой нам повезло, — сказал Роберто.

— Что ты решил? — спросил я. — Пойдешь назад?

— Еще не знаю, — сказал он. — Надо все взвесить.

— Я пойду вверх, — сказал я. — Может, мы скоро доберемся до вершины.

Роберто кивнул.

— Оставьте свои рюкзаки здесь, — сказал Роберто. — Я подожду вас.

Меня пугала мысль о том, что придется идти без Роберто, но назад идти я не собирался. Я подождал Тинтина, и мы вдвоем полезли наверх.

Время тянулось медленно. Ближе к полудню я заметил над скалой голубую полоску неба, и это прибавило мне сил. Я уже видел столько ложных вершин, что не позволял себе надеяться. Но на этот раз, добравшись до гребня, я понял, что достиг вершины.

Не помню, успел ли я обрадоваться в тот момент. Я видел все вокруг — на триста шестьдесят градусов. Видел, как горизонт обрамляет все окружающее, но вокруг меня, вдалеке, были только покрытые снегом горы, такие же крутые и жуткие, как та, на которую я только что взобрался. Я сразу же понял, что пилот «фэрчайлда» жестоко ошибался. Мы не прошли Курико. И были мы вовсе не у западных границ Анд. Наш самолет упал в самом центре горного массива.

Не знаю, сколько я так простоял. Но вдруг я почувствовал жжение в груди и сообразил, что забыл про дыхание. Я стал хватать ртом воздух, ноги мои подкосились, я упал. Я проклинал Бога, ругался на горы. Я столько вытерпел, так горячо надеялся, дал обещания себе и отцу и вот что я получил. Наши близкие так никогда и не узнают, на что мы шли, чтобы вернуться к ним.

В этот момент все мои надежды растворились в разреженном воздухе Анд. Я всегда считал, что жизнь — это естественный процесс, а смерть — это просто конец жизни. Теперь я отчетливо осознавал, что смерть всегда рядом, а жизнь — только короткий сон, игра, в которую дает поиграть смерть, поджидая тебя.

Меня охватило отчаяние, нестерпимо захотелось оказаться рядом с мамой и сестрой, захотелось обнять отца. Любовь к нему согрела мое сердце, наполнила душу радостью. Она поддержала меня. Горы, как бы ни были они сильны, оказались не сильнее моей любви к отцу, они не смогли сокрушить мою способность любить. Сознание у меня прояснилось, и я понял одну простую вещь: смерть — это противник, но противник неживой. Как я это упустил? Почему никто никогда не обращал на это внимания? Любовь — наше единственное оружие. Только любовь может превратить простую жизнь в чудо, только любовь помогает понять, в чем смысл страха и страдания. На краткий миг страхи покинули меня, и я понял, что не позволю смерти командовать мной. Я пойду по этим богом забытым тропам навстречу моим близким с надеждой в сердце. Я буду идти, пока во мне будет теплиться жизнь, и, когда я упаду и умру, я все равно буду ближе к отцу, хоть немного.

Я услышал снизу голос Тинтина.

— Нандо, ты видишь деревья? — спрашивал он.

— Все будет хорошо, — ответил ему я. — Скажи Роберто, пусть поднимется и сам все увидит.

Пока я ждал Роберто, я достал из рюкзака пластиковый пакет и помаду. Я написал помадой на пакете: «Гора Селер» — и сунул пакет под камень. Эта гора была моим врагом, но я назвал ее именем отца. Хоть так я отомстил ей.

Роберто поднялся через три часа. Он огляделся по сторонам и покачал головой.

— Нам конец, — сказал он тихо.

— Должен быть где-то путь между гор, — сказал я. — Видишь, там, вдалеке, две вершины поменьше, те, на которых нет снега? Может, горы там кончаются? Надо идти в ту сторону.

Роберто покачал головой.

— До них километров семьдесят, — сказал он. — Нам такого перехода не одолеть.

— Посмотри вниз, — сказал я. — Видишь долину у подножия горы?

Он кивнул. Долина вилась между гор, по направлению к тем двум вершинам. Там она раздваивалась. Дальше мы ничего разглядеть не могли — мешали горы, но я был уверен, что долина приведет нас куда надо.

— Чили там, — сказал я. — Просто дальше, чем мы думали.

— Это слишком далеко, — нахмурился Роберто. — Нам туда не добраться. И еды у нас мало.

— Мы можем послать Тинтина назад, — ответил я. — С его запасами и с нашими мы протянем дней двадцать.

Роберто снова посмотрел на восток. Я с ужасом подумал о том, что дальше мне придется идти одному.

Под вечер мы вернулись в лагерь. За едой Роберто поговорил с Тинтином.

— Завтра утром мы отправим тебя назад, — сказал он. — Поход оказался более долгим, чем мы предполагали, и нам будут нужны твои припасы. Да и дорога вдвоем быстрее, чем втроем.

Тинтин понимающе кивнул.

Утром Роберто сообщил мне, что пойдет со мной. Мы обняли Тинтина и послали его назад.

— Помни, — сказал я ему на прощание, — мы будем все время двигаться на запад. Если прилетят спасатели, пошлите их за нами.

Весь день мы отдыхали — готовились к предстоящему переходу. Под вечер мы немного поели и залезли в спальный мешок. Солнце садилось за горы, такой потрясающий закат я наблюдал в Андах впервые. Горы были залиты золотистым светом, а небо сияло багровым и лиловым. Я подумал, что мы с Роберто, наверное, первые, кто любуется столь величественным зрелищем, и исполнился гордостью.

— Роберто, — сказал я, — а ты представляешь, как было бы здорово на это полюбоваться, если бы мы с тобой не были ходячими мертвецами?

Он молча сжал мне руку. Я знал, что ему страшно точно так же, как и мне, но мы черпали силы друг у друга. Мы теперь были ближе, чем братья. Мы сделали друг друга лучше.

9. «Вижу человека…»

Утром мы поднялись на вершину и вышли на западный склон. Я сразу же понял, что спускаться ничуть не легче. Когда ты поднимаешься в гору, ты идешь в нападение, атакуешь. А когда спускаешься, ты сдаешься на волю обстоятельств. Ты больше не борешься с силой притяжения, а пытаешься заключить с ним сделку. Когда ты спускаешься с уступа на уступ, ты понимаешь, что при первой же возможности гора сбросит тебя в бездну.

У вершины ветер сдувал весь снег, и камни были обнажены, поэтому мы спускались потихоньку, цепляясь руками за скалы, опуская ноги в небольшие расщелины. Мы думали только о том, как сделать следующий шаг и не рухнуть в бездну. Иногда мы упирались в отвесную скалу или выходили на край пропасти, откуда открывался жуткий вид на весь склон, до самого подножия. Тогда приходилось идти в обход. А порой и прыгать с камня на камень.

За три часа мы спустились метров на пятьдесят, но склон наконец стал более пологим и снежным. Идти по колено в снегу было не так страшно, но очень утомительно.

Через несколько сотен метров пейзаж изменился. Эта часть склона каждый день прогревалась солнцем, поэтому снег стаял, обнажилась каменистая почва. По сухой земле идти было проще, но иногда встречались груды камней. По ним пробираться было трудно, я не раз оступался и еле удерживал равновесие, хватаясь за ближайшие камни.

К вечеру мы прошли две трети пути.

— Давай спускаться, пока солнце не сядет, — предложил я.

— Мне надо отдохнуть, — покачал головой Роберто.

Я видел, как он измотан. Я и сам устал, но волнение было сильнее усталости.

— Еще часок… — сказал я.

— Надо остановиться, — отрезал Роберто. — Давай вести себя по-умному, а то совсем лишимся сил.

В его голосе слышалась такая решимость, что я понял: спорить бесполезно. Мы расстелили спальный мешок на ровном плоском камне и легли.

Следующий день, 15 декабря, был четвертым днем нашего путешествия. Как только солнце взошло, я поднял Роберто, и мы тронулись в путь. К полудню мы спустились с горы и оказались у той самой долины, которая, как мы надеялись, должна была вывести нас к людям. Долину покрывал лед. Идти было трудно, ноги мгновенно устали, мы все время поскальзывались и падали. Мы понимали, что сломанная нога — это смертный приговор, и старались идти осторожно.

Я шел как лунатик и все время уходил от Роберто вперед.

— Нандо, помедленнее! — кричал он. — Мы так вымотаемся до смерти.

Я настаивал, чтобы он шел быстрее, и злился, когда приходилось его ждать. Однако я понимал, что Роберто прав. Силы его были на исходе. Да и сам я слабел. Мышцы ног нестерпимо болели, дыхание было поверхностным и прерывистым. Мое тело превратилось в бездушный механизм. Я готов был сжечь свой мотор, лишь бы добраться домой.

Было довольно тепло, так что мы могли идти и после заката, и иногда мне удавалось уговорить Роберто на позднюю ночевку. Даже на исходе сил мы не могли не любоваться красотой дикой природы. На почти черном небе переливались россыпью бриллианты звезды. Снег мягко серебрился в лунном свете, и горы казались не столь грозными.