Ли Чайлд - Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.

• Название: Избранные романы: Трудный путь. Волшебный час. Просто, как смерть. Чудо в Андах.
• Автор: Ли Чайлд
• Издательство: Издательский дом Ридерз Дайджест
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-89355-227-0

Ли Чайлд

Трудный путь

Жарким вечером Джек Ричер попивает кофе в одном из нью-йоркских кафе. Но мирное созерцание окружающей жизни прерывается, когда незнакомец сообщает ему, что Ричер только что стал свидетелем передачи крупного выкупа. Более того, некто Эдвард Лейн хочет нанять Ричера для поиска заложниц.

Темные тайны самого Лейна заставляют Ричера пересмотреть свою роль в этом деле.

Кристин Ханна

Волшебный час

Однажды в маленьком городке штата Вашингтон появляется необычная девочка в сопровождении защитника-волка. Она не может — или не хочет — говорить. Кто она? Чтобы вывести девочку из мира одиночества и страха, власти обращаются к помощи детского психолога Джулии Кейтс.

Джулии, недавно пережившей трагедию, измученной собственными тревогами и одиночеством, предстоит найти путь к сердцу потерянного, испуганного ребенка.

Питер Джеймс

Просто, как смерть

Рой Грейс мог бы стать современным комиссаром Мегрэ. Он проницателен, настойчив и готов прибегнуть к нетрадиционным методам, чтобы найти пропавшего накануне свадьбы жениха.

Неожиданные повороты событий в деле об исчезнувшем молодом бизнесмене не дадут вам возможности перевести дух до самой развязки.

Нандо Паррадо

Чудо в Андах

Может ли человек прожить два месяца на морозе без еды, воды, теплой одежды и крыши над головой? Может ли он, теряя последние силы, взобраться на одну из высочайших гор на Земле?

Нандо Паррадо смог сделать это. И он расскажет свою историю выживания в Андах.

---

Сначала я слышал в наушниках только переговоры пилота со штурманом, а потом Гарсиа обратился ко мне:

— Ну что ж, Нандо, показывай!

Мы пролетели над долиной, пересекли чилийскую границу и оказались в аргентинской части Анд. Второй вертолет, за штурвалом которого находился Масса, следовал за нами. Вертолет подбрасывало и кидало из стороны в сторону, но через минут двадцать мы оказались у горы Селер.

Гарсиа оглядел заснеженную вершину, каменистый склон, спускавшийся к долине, и сказал:

— Боже ты мой! Неужели вы спустились отсюда?

— Именно отсюда, — ответил я.

— Ты ничего не путаешь?

— Нет. Они по ту сторону горы.

Гарсиа взглянул на второго пилота.

— В вертолете слишком много народу, — сказал тот. — Нам не перелететь через гору.

— Нандо, ты точно знаешь, что нам туда? — еще раз спросил Гарсиа.

— Точно! — рявкнул я в микрофон.

Гарсиа кивнул:

— Ну, держитесь.

Вертолет стал постепенно набирать высоту. Со склонов прямо на машину дул ветер, Гарсиа едва справлялся с управлением. Моторы ревели, ветровое стекло угрожающе дребезжало, мое кресло так трясло, что у меня потемнело в глазах. Я был уверен, что вертолет вот-вот развалится на куски.

Гарсиа со вторым пилотом переговаривались так быстро, что я не успевал разобрать, кто говорит.

— Воздух разреженный! Мы не можем подняться!

— Ну давай, жми!

— Сто процентов, сто десять…

— Держи ровнее!

Я покосился на спасателей. Они все сидели мрачные и бледные. Наконец Гарсиа сумел поднять вертолет над вершиной горы, но ветер отбросил нас, и Гарсиа был вынужден отлететь назад — иначе мы бы врезались в гору.

— Через гору нам не перелететь, — объявил Гарсиа. — Остается только путь в обход. Это предприятие рискованное. Поэтому решиться на это я могу только при условии вашего добровольного согласия. Итак, мы летим дальше или возвращаемся?

Мы все переглянулись, а потом молча кивнули.

— Хорошо, — сказал он. — Только держитесь покрепче. Придется туго.

У меня к горлу подступила тошнота. Мы взяли вправо и облетели гору Селер с южной стороны. Я больше не видел тропы, по которой шли мы с Роберто, и совершенно перестал ориентироваться.

— Куда дальше? — спросил Гарсиа.

Я судорожно искал хоть что-то знакомое. Но кругом были только снег и скалы. Наконец я узнал очертания одного из хребтов.

— Я узнал! Я узнал эту гору! — закричал я. — Я знаю, где мы!

Вертолет сбросил высоту, и я понял, что Гарсиа облетел горы, которые ограждали то место, где упал самолет, с юга. Мы оказались над той самой долиной, по которой пытались выбраться в восточном направлении.

— Они где-то там! — крикнул я, показывая на восток. — Летим дальше! Они на леднике.

— Ветер слишком сильный, — сказал второй пилот. — Не уверен, что нам удастся приземлиться.

Я внимательно разглядывал склоны и наконец заметил крохотное темное пятнышко.

— Вижу самолет! — сообщил я. — Он слева.

Гарсиа взглянул на склон.

— Где?.. Ничего не видно. Так, вот он! Замолчите все!

Через несколько секунд мы уже кружили над останками самолета. Вот наконец я разглядел фигуры своих товарищей. Даже с такой высоты я узнал их. Густаво, Даниэль, Педро, Фито, Хавьер… Они бежали и размахивали руками. Я пытался их пересчитать, но вертолет так мотало из стороны в сторону, что это было невозможно. Ни Роя, ни Кохе я не увидел.

В наушниках раздался голос Гарсиа.

— Склон слишком крутой, — сказал он спасателям. — Я спущусь как можно ниже, а вам придется прыгать.

Вертолет пошел на снижение. Его полозья почти касались заснеженного склона.

— Пошли! — крикнул Гарсиа.

Спасатели выкинули снаряжение, а потом спрыгнули. Я увидел, как к вертолету бежит Даниэль. Он нырнул под лопасти и хотел забраться в кабину, но не рассчитал и упал грудью на полозья.

— Ты что, убиться хочешь? — крикнул я. Мы втащили его в кабину. Следом залез Альваро Маньино.

— Больше никого взять не можем, — крикнул Гарсиа. — Остальных заберем завтра. Дверцу закройте!

Я послушался, и через несколько мгновений мы поднялись над горой. Второй вертолет опустился, из него тоже выпрыгнули спасатели. Я увидел, как туда забрались Карлитос, Педро и Эдуардо. И тут я увидел, как от самолета бредет, прихрамывая, Кохе Инсиарте.

— Кохе жив! А как Рой? — спросил я Даниэля.

— Жив, — ответил он. — Но очень плох.

Полет обратно был таким же неспокойным, но уже через двадцать минут мы приземлились на лужайке около хижин. Даниэля и Альваро сразу забрали врачи. Приземлился второй вертолет, и я побежал туда. Из кабины выбрались Кохе, Эдуардо, Карлитос. Кто-то упал на колени, стал гладить руками траву, кто-то на радостях обнимался.

Карлитос крепко стиснул меня в объятиях.

— Ты дошел! Ты дошел! — вопил он.

Он вытащил из кармана красный башмачок, который я отдал ему, отправляясь в горы. Карлитос сиял от радости, его лицо было совсем рядом с моим.

— Как я рад тебя видеть, Карлитос! — сказал я. — Только давай не будем целоваться, ладно?

Нас накормили горячим супом, сыром, шоколадом. Врачи осмотрели всех шестерых. Гарсиа объяснил мне, что вечером лететь в горы опасно. Так что остальных можно было забрать только на следующий день. Правда, на горе остались спасатели и врачи, которые могли оказать первую помощь.

Когда мы поели, нас отправили вертолетами на военную базу около города Сан-Фернандо. Там нас уже поджидали машины «скорой помощи». Минут через десять мы уже были в больнице Сан-Хуан-де-Дьос. Нас тут же положили на каталки. Кому-то из ребят они действительно были необходимы, но я мог идти сам.

Меня отвели в небольшую комнату и стали раздевать. Лохмотья, которые стали для меня второй кожей, бросили на пол. Как же было приятно от них наконец избавиться!

Меня вымыли под душем. Чьи-то ласковые руки мыли мне голову, терли спину. Когда меня вытирали мягчайшими полотенцами, я увидел в зеркале свое отражение и поразился. До катастрофы я был крепким, мускулистым парнем, а сейчас стал скелетом, обтянутым кожей. Меня облачили в больничный халат, положили на кровать и хотели осмотреть, но я попросил, чтобы меня ненадолго оставили в покое.

Когда все ушли, я с наслаждением оглядел чистую светлую комнату. Удобный матрац, чистые простыни. Я постепенно привыкал к мысли о том, что я в безопасности, что скоро вернусь домой. Я дышал спокойно и размеренно. Все семьдесят два дня, которые я провел в Андах, каждый вдох сопровождался страхом. А сейчас я наконец мог дышать спокойно. И только изумленно повторял про себя: «Я жив».

Тут в коридоре послышался какой-то шум.

— Успокойтесь! — рявкнул суровый мужской голос. — Сюда не велено никого пропускать.

— Там мой брат! — ответил женский голос. — Я должна его увидеть! Пропустите меня!

Я выглянул в коридор и увидел там свою сестру Грациэлу. Я окликнул ее, она обернулась, посмотрела на меня и заплакала. Через мгновение она уже была в моих объятиях. Мое сердце переполняли любовь и нежность. С ней был ее муж Хуан. В его глазах тоже блестели слезы. Мы трое молча обнялись. Затем я поднял глаза и увидел в конце коридора отца — худого, сгорбленного. Я подошел, обнял его и приподнял над землей.

— Видишь, папа, — шепнул я, — я еще не всю силу растерял — могу и тебя поднять.

Он прижал меня к себе, погладил по спине — словно хотел удостовериться, что я настоящий. Он плакал, и плечи его сотрясались от рыданий. Некоторое время мы не могли произнести ни слова. Наконец он шепнул:

— А мама? Сюзи?

Я молчал, и он все понял. Подошла моя сестра, мы пошли в мою палату. Они все сели у кровати, и я рассказал им, как мы жили в горах. Рассказал про катастрофу, про то, как мы страдали от холода и страха, как мы с Роберто пошли в горы. Я рассказал, как погибла мама, как я ухаживал за Сюзи. Подробности я опустил, сказал только, что я не оставлял ее ни на минуту и что она умерла на моих руках. Грациэла не сводила с меня глаз и все время плакала. Отец молча слушал и кивал. Когда я закончил, некоторое время стояла тишина. Потом отец собрался с силами и спросил:

— Как вы выжили, Нандо? Столько недель без еды…

Я ответил, что мы питались телами тех, кто не выжил.

— Вы делали то, что должны были делать, — сказал он срывающимся от волнения голосом. — Я так счастлив, что ты вернулся!

Я хотел сказать ему, что все время думал о нем, что его любовь была для меня главной поддержкой. Но об этом можно было поговорить и позже. А сейчас я просто хотел радоваться тому, что мы снова вместе. Это было настоящее счастье, к которому примешивалась и грусть.

В коридоре послышались счастливые возгласы — это приехали родные и близкие моих товарищей. Сестра встала и прикрыла дверь. Нам хотелось остаться только своей семьей. Мы еще не успели привыкнуть к тому, что свершилось чудо и мы снова встретились.