Иван Спирин - Записки военного летчика

• Название: Записки военного летчика
• Автор: Иван Спирин
• Издательство: Ивановское областное Государственное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1947

 Советский народ по праву гордится своим воздушным флотом — передовым в мире. Он крепко любит своих бесстрашных соколов, и советские летчики дорожат его любовью. Невольно улыбаешься, оглядываясь назад и вспоминая полеты Васильева, Уточкина, Нестерова и других пионеров авиации. Наши летающие «гробы» периода гражданской войны, наши «дальние» полеты в 100 километров, — как далеко все это и как все это недавно было! Ведь прошло совсем немного лет, а от утлых, немощных, слабеньких, с позволения сказать, самолетов мы дошли до мощных быстроходных, высотных советских гигантов. И хочется запечатлеть пройденное, чтобы знали все, и особенно наша молодежь, об этой гигантской стройке большевиков, о том, с чего советский воздушный флот начинал свой путь. Поэтому я и решил опубликовать свои краткие записки. Они не окончены. Они будут продолжены — мной или не мной, — это все равно. Советский воздушный флот таит в себе огромные возможности. Новые большие дела вершат и свершат советские люди, советские летчики. И еще много блестящих страниц впишут сталинские соколы в золотую книгу побед Советского Союза. 

---

«Рудольф. Шмидту. Восточная часть Итальянского пролива и почти весь Американский пролив имеют большие разводья, крупный и мелкий битый лед. На южном горизонте также видна вода. Садиться невозможно. Вернулся обратно. В 20.15 благополучно спустился между проливами Бака и Кельти, восточнее острова Диксон, в пяти километрах. Аэродром очень плохой - торосы до одного метра. Производим наблюдения. [83] Связь с вами - через каждые 10 минут, начиная от 21 00. Спирин».

Но этой радиограмме так и не суждено было дойти до адресата. В 20.35 выяснилось, что связи нет. Мы Рудольф слышим, он нас - нет.

20 часов 50 минут. Кручу моторчик радиостанции, но Рудольф нас попрежнему не слышит. Проходит час. Не теряем надежды связаться по радио. Крутим моторчик с Федоровым до мозолей в руках. Сима бешено выстукивает ключом: «УКВ, УКВ», вызывая Рудольф.

22 часа. Начали запускать мотор. Заливка хорошая. Многократно вращаем винт. Мотор не запускается. Бьемся полчаса. Мотор упорно не идет.

Тут я впервые почувствовал всю серьезность нашего положения. Однако стараюсь казаться веселым. Пробуем запустить мотор с амортизатором. Я в кабине, Сима и Женя натягивают амортизатор, скользят, падают. Смешно и грустно. Мотор не идет. Заливаем, продуваем - никакого толку. Заливаем бензин в свечи - результат тот же. Мала прилагаемая к запуску сила - всего один человек. другой должен держать винт, третий управлять в кабине. Решаем использовать ропак или айсберг и натягивать амортизатор втроем. Выбрали поблизости подходящий айсберг. С трудом перетаскиваем самолет. Нелегкий труд. Почти выбиваемся из сил. Дотащили…

Час ночи. Светит солнце. Погода все хуже и хуже. Запускаем мотор при помощи нашей «рационализации». Снова неудача. Мы выбились из сил и не даем амортизатору достаточной натяжки. По высотомеру замечаю, что давление атмосферы катастрофически падает. Температура воздуха подымается. Плохой признак. Решили отдохнуть. Слушаем радио Рудольфа. Сима записывает:

«Спирину. В 3 часа самолет вылетает по вашему маршруту. Сбросит спальные мешки, продовольствие и прочее. Если есть возможность сесть, разложите знаки. Шмидт».

2 часа 30 минут. Приступаем к подготовке площадки для самолета «Р-6». Меня уговаривают не сажать. Уж очень плох аэродром. Думаю, что сесть все-таки можно. Свежий ветер уменьшит посадочную скорость. Если утихнет, всегда успеем выложить крест, [84] запрещающий посадку. Для выкладки знаков используем шубы, брезент, крышку фюзеляжа, перчатки, чехлы приборов. Площадка - 500 метров. Подход с юга хороший.

3 часа 10 минут. Погода совсем плохая. Ясно, что самолет не прилетит. Стараюсь шутить, рассеять товарищей. Но они и так крепки, испытаны и в таких арктических «случаях» бывали больше, чем я. В 3 часа 30 минут началась метель. Поспешно убираем знаки с нашего аэродрома.

4 часа. Запуржило как следует. Крепчает ветер. Видны только ближайшие айсберги. Торопимся укрепить самолет. Привязываем одно крыло все тем же амортизатором за айсберг и веревочками от радиостанции за треногу от теодолита, врытую в снег с помощью финского ножа. Теперь ясно - застряли надолго.

«Ну, вот и начали куропатить»{1}, - думаю я, глядя на жалкую привязь, на раскачивающийся от ветра самолет и на усталых Симу и Женю.

Ощущение огромной усталости, В 6 часов залезаю в кабину самолета. Федоров, защищаясь от ветра, прилег на крыле у фюзеляжа. Сима дежурит, пытаясь дать связь. Хочу вздремнуть. Невозможно. Отчаянно дует. Кабину заносит снегом. Снег забивается под шлем, шубу, попадает на шею и даже спину. Продрог. Валенки мокрые. В кабине не пробыл и часу. Выхожу к Симе. Возимся вдвоем. Со связью попрежнему ничего не выходит. Устраиваюсь полежать на крыле. Продувает насквозь. Опять залезаю в кабину. Дует еще больше. Зуб на зуб не попадает. Как же согреться? Придумал прогулку - иду до ближайшего айсберга, и обратно. Немного разогреваюсь. В голове тревожные мысли. Ведь продуктов у нас - три плитки шоколада и четверть кило сухарей на троих. Ничего теплого. А сколько будет пуржить? Хорошо, если сутки-двое, ну, а как пять-семь?… Что тогда?

Через каждый час окликаю Симу и Женю - боюсь, что замерзнут.

- Может быть, поедим?

Отказываются. И действительно, нам не до еды. [85]

Что же делать? Ждать? Чего? Да и сколько ждать? Итти пешком? На худой конец, это можно. 80 километров пройдем за полтора суток. Но куда пойдешь в пургу? Опять чортовы мысли о всяких каверзах, на какие способна арктика. Нет, надо взять себя в руки. Улетим. Во что бы то ни стало улетим!

11 часов. Опять лезу в кабину. Хочется спать. Но в кабине хозяйничает ветер. Знобит. Только бы не заболеть - тогда совсем плохо. Заворачиваюсь плотнее в шубу, поджимаю под себя ноги и ненадолго забываюсь.

Через некоторое время окликаю товарищей. Предлагаю закусить. Едим неохотно. Настроение неважное. Пытаемся острить. Получается не совсем удачно. Хочется тепла и - спать, спать.

Снова все лезем в кабину. Термометр показывает восемь, затем шесть и четыре градуса. С самолета течет. Это на его темную поверхность действуют световые лучи. Весь самолет в сосульках. Все заледенело. Красиво и как-то жутковато. Неужели не улетим?

А что, если снова попытаться запустить мотор. Ведь температура 6 градусов. Взялись дружно. Убавили длину амортизатора. Со второго раза мотор фыркнул, с третьего дал два выхлопа и заработал. Сразу стало веселее. Но вокруг туман и пурга. Мотор остановили. До 38 часов систематически прогреваем мотор. Наш амортизатор действует превосходно. А метель все крутит. Ветер усиливается. А вдруг начнется такой же ветер, как на Маточкином шаре - 11 - 12 баллов?

Снова в кабине. Кутаемся и дрожим… Снова тревожные мысли. 24 часа. Небольшое прояснение. Мотор быстро завелся. Все снаряжение погружено. Три раза безуспешно пытаюсь взлететь. Мокрый, липкий снег тормозит при разбеге. На разбеге лавирую среди торосов и айсбергов. По прямой взлететь нельзя. Делаю последнюю попытку. Полный газ. Ручка от себя. Самолет скачет по небольшим торосам. Выбираю ручку немного на себя. Не опрокинуться бы, а то сгоришь. Скорости нет. Пытаюсь оторвать. Беру резко ручку на себя. Нехватает еще немного скорости. Опять слегка отдаю ручку от себя и опять - рывок на себя. Уже конец площадки, а впереди большой айсберг. Еще рывок. Машина перескочила айсберг и камнем пошла вниз. Катастрофическое положение. Убрал газ. Бешено работаю рулями, [86] лавирую среди айсбергов. Машина цела. Вздохнулось легче. К чорту такие эксперименты. С трудом вытаскиваем машину на ровное место. Подруливаю опять к стоянке. Бензина мало. Выключаю мотор. Сима и Женя требуют:

- Лети один! Нагрузка меньше… оторвешься. Привезешь нам продовольствия, палатку и все, что нужно.

Я удивленно смотрю на товарищей. Улететь одному, оставить их без одежды, без палатки, среди снега и пурги - безумие. А здесь, в самолете, хоть и продувает насквозь, а все-таки есть какой-то свой угол. Категорически обрываю этот разговор.

Запуржило сильней. В 2 часа ветер опять усилился. Опять дрожим в кабине. Неужели не улетим? Нет, надо максимально разгрузить самолет, выбросить все, вплоть до радиостанции, и улететь.

Сильные порывы ветра резко раскачивают самолет. Подумываю, не привязать ли его опять. Сидеть в кабине невозможно. Иду к айсбергу. Возникают сомнения насчет бензина. Правильно ли показывает бензиномер? Как бы измерить, сколько его еще осталось? Собираемся втроем. Измеряем маленькой антенной от радиостанции, опуская ее в бак. Высчитали. Повидимому, минут на сорок полета хватит. Надо экономить.

6 часов. Закусили сухарями, шоколадом. После неудачного взлета усталость еще больше. Болят ноги, руки, спина, ноет все тело. Как хочется поспать!

7 часов. Стихает снегопад: немного лучше видимость по горизонту. 7 часов 30 минут. Решаю попробовать подняться. Обсуждаем. Если не оторвемся, надо что-то делать. Итти нельзя - пурга. Повидимому, придется рыть у айсберга нору в снегу и высиживаться, продолжая «куропатить». Запускаем мотор. Последний бензин. Если, не оторвемся - конец.

Мотор долго капризничал и наконец пошел. Сгружаем все аккумуляторы и весь лишний теперь груз, - это килограммов 60-70. Заруливаю на вновь выбранную площадку. Погода быстро портится, хотя ее вообще нельзя было назвать мало-мальски сносной.

Сима раскачивает самолет, помогая ему оторваться от мокрого снега, и садится на ходу. Полный газ. Напрягаю все мускулы. Рывок, другой… Чувствую - машина висит в воздухе. Проскочили через два больших [87] айсберга. Летим! Теперь добраться бы до Рудольфа, Видимость отвратительная. Облака давят вниз. Снег сыплет, как из мешка. У земли метель. Беру курс прямо на Рудольф через гористый о. Александры. На высоте около 150-200 метров самолет заволакивает облаками. Вхожу в них. Через минуту уже ничего не видно. Приборы для слепого полета на этой машине не внушают доверия. Кроме того, самолет сильно болтает. Решено повернуть обратно и пойти в обход о. Александры. Спускаюсь до 25 метров. Кое-что вижу. Иду бреющим полетом. Мелькают айсберги, ледники. Только бы не наскочить в тумане на какую-либо гору или айсберг. Через 10 минут становится еще хуже. Видимость совсем плохая. Болтает. Скорее бы добраться до моря. Там есть разводья и лучше видно землю. Ветер сильный, попутный. Обогнул с востока землю Александры. Промелькнули маленькие островки Гоуэ и Кобур. Подошел к острову Гогенлоэ. Впереди виднеется узкая полоска моря. Стало веселей. Через 10 минут подошел вплотную к морю. Справа в тумане видны горы Рудольфа. Иду низко над морем с западной стороны острова. Бензиномер показывает 10 литров - хватит ли? И куда садиться в случае остановки мотора? У берегов небольшой припай с высокими торосами. Выдержит ли этот лед? Хочу посоветоваться с Федоровым. Мешают ветер и сильная качка. Огибаю скалы, крутые обрывы, сползающие к морю. Напряженно ищу льдину для посадки на случай, если остановится мотор.