С. Кошечкин - Весенней гулкой ранью...

• Название: Весенней гулкой ранью...
• Автор: С. Кошечкин
• Издательство: Юнацтва
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989

"Автор четырех сборников стихов, ряда работ о советских поэтах, в том числе о Я.Купале, Я.Коласе, М.Танке, С.П.Кошечкин много лет посвятил изучению жизни и творчества С.Есенина, опубликовал несколько книг о великом русском лирике. Книга этюдов-раздумий о Есенине Весенней гулкой ранью..., написанная в живой, непосредственной форме, дополнена этюдами о восприятии поэзии Есенина белорусскими и другими писателями и читателями."

---

народ", слушает речь Луначарского. Оглядывая восхищенными глазами

переполненный зал, с улыбкой произносит-

- Да, это аудитория!

Часто встречается с Блоком. При всей разности их путей к революции, их

внутреннего мира, поэтов сближали раздумья о судьбе родины, вера в

творческие силы народа. То, что Блок и Есенин встали на сторону Октября,

сразу же отмежевало от них многих буржуазных литераторов.

"Звонил Есенин, рассказывал о вчерашнем "утре России" в Тенишевском

зале. Гизетти и толпа кричали по адресу его, А. Белого и моему: "изменники".

Не подают руки, - отмечает Блок в записной книжке (22 января 1918 года) и

добавляет: - Господа, вы никогда не знали России и никогда ее не любили!"

С теми же словами мог обратиться к "господам" и Есенин.

Один из этих "господ", поэт-акмеист Г. Иванов, вскоре после революции

эмигрировавший за границу, среди своих измышлений о Есенине вынужден был

признать: "От происхождения до душевного склада - все располагало его

(Есенина. - С. К.) отвернуться от "керенской России" и не за страх, а за

совесть поддержать "рабоче-крестьянскую".

Для Есенина, как и для всего революционного народа, Октябрь стал

событием, с которого началась новая эра ("Второй год первого века" - так

обозначил он дату выхода трех своих книг - 1918 год). И поэт всем сердцем

вглядывался в "новый, новый, новый, прорезавший тучи день". Что же он видел

в Октябре, потрясшем весь мир?

Поэту по душе разрушительный пафос революции - ломка старого мира с его

насилием и ложью, с его лицемерием и ханжеством.

Ради вселенского

Братства людей

Радуюсь песней я

Смерти твоей, -

восклицает он в "Иорданской голубице". Все ветхое, одряхлевшее, все, что

отмечено духом смирения, покорности, предается проклятию.

Во имя чего? Ради какой цели "под плугом бури ревет земля, рушит скалы

златоклыкий омеж"?

"Мы наш, мы новый мир построим" - окрыленный этой идеей, шел восставший

народ на штурм мира насилия.

Новый мир не родится сам собой.

"Солнечный край непочатый", по Маяковскому, лежал "за горами горя".

Чтобы его обрести, надо преодолеть голод, "мора море"...

На смертный бой за новую жизнь уходил деревенский парень Ванек в песне

Демьяна Бедного "Проводы". Ему, его родне, всем сельчанам будет

...милее рай, взятый с бою, -

Не кровавый пьяный рай.

Мироедский.

Русь родная, вольный край,

Край советский!

Поначалу у Есенина (поэмы "Пришествие", "Преображение", "Инония",

"Сельский часослов", "Иорданская голубица") сотворение нового мира

неотделимо от действии "нездешних сил", воспринимаемых по-земному, по-мужицки. Отсюда - песнь во славу "светлого гостя", который, явившись,

"словно ведра, наши будни... наполнит молоком" и будет пророчить

"среброзлачный урожай". В то же время поэт не уповает на чудо. Да, "новый на

кобыле едет к миру Спас", но все-таки, добавляет он, "наша вера - в силе.

Наша правда в нас".

Более конкретно последняя поэтическая мысль выражена в "Небесном

барабанщике". "Мы" - это те, кто "ратью смуглой, ратью дружной" идут

"сплотить весь мир" - во имя свободы и братства. Не Спас, а сами люди, "кому

ненавистен туман", развеют "белое стадо горилл", добьются победы, утвердят

долгожданную новь - "чаемый град".

Каков же он, "чаемый град", ради которого разрушен старый мир? Ответ

можно найти в поэме "Инония". Это - крестьянский рай, воплощение исконных

мечтаний мужика о счастливой жизни. Там нет податей за пашни, вся земля

крестьянская, "божья", нет помещиков, чиновников, попов, вольные хлебопашцы

живут в достатке, исповедуя новую, "свободную" религию, поклоняясь своему

"коровьему богу".

Умиляясь этой идеальной страной, поэт раздвигает ее границы до

вселенских масштабов. И сам он, "пророк Есенин Сергей", ощущает себя неким

всемогущим титаном:

Коленом придавлю экватор

И под бури и вихря плач,

Пополам нашу землю-матерь

Разломлю, как златой калач.

И в провал, отененный бездною,

Чтобы мир весь слышал тот треск,

Я главу свою власозвездную

Просуну, как солнечный блеск.

Такому "пророку", конечно же, ничего не стоит ухватить за белую гриву

самого бога и сказать ему "голосом вьюг": "Я иным тебя, господи, сделаю, чтобы зрел мой словесный луг!"

По праву вселенского прорицателя он обращается к Америке и

предсказывает ей гибель.

Небезынтересно тут вспомнить Блока. За четыре года до революции он

написал стихотворение "Новая Америка" - раздумье о будущем Руси. "Роковая, родная страна", "убогая финская Русь" поэту открывается в колокольном звоне, в молитвенном гласе... Ектеньи, земные поклоны да свечи, но там, за

полноводной рекой, "тянет гарью горючей, свободной, слышны гуды в далекой

дали...". Фабричные трубы, стонущие гудки, многоярусный корпус завода.

Черный уголь - подземный мессия,

Черный уголь - здесь царь и жених,

Но не страшен, невеста, Россия,

Голос каменных песен твоих!

Таким увидел Блок будущее России: новая Америка, индустриальная страна.

Для Есенина - автора "Инонии" - такая перспектива вообще неприемлема.

Более того, по его убеждению, Россия не только не станет новой Америкой, но

русская революция переиначит на патриархальный лад самою старую Америку. Ни

железные корабли, ни чугунная радуга, ни лава стальной руды - никакая

"механика" не может принести человеку подлинное счастье. "Только водью

свободной Ладоги просверлит бытие человек!"

И вспашу я черные щеки

Нив твоих новой сохой;

Золотой пролетит сорокой

Урожай над твоей страной. -

Вот что обещает Америке новоявленный пророк. Речь идет о той же стране

Инонии, "где живет божество живых", но не божество стали и железа.

Потому что идеальный мир, по Есенину, - это мир свободной крестьянской

жизни, и его утверждает революция - сначала в России, потом - во всем мире,

во всей Вселенной.

Он был искренен, Есенин, в своих наивных откровениях, в своем

"крестьянском уклоне".

Небо - как колокол,

Месяц - язык,

Мать моя - родина,

Я - большевик, -

это выливалось из души, окрыленной одной думой - видеть родину в счастье и

славе. Той самой думой, что вела революционный народ, большевиков

"разметать все тучи" над просторами отчизны.

2

С Инонией он связывал не только воплощение крестьянской мечты о

безбедной жизни. В сказочной стране должно произойти и чудесное возрождение

народного творчества. Старый мир, "мир эксплуатации массовых сил", довел это

творчество до одра смерти. Теперь же "звездная книга для творческих записей"

открыта снова. "Будущее искусство расцветет в своих возможностях достижений

как некий вселенский вертоград, где люди блаженно и мудро будут хороводно

отдыхать под тенистыми ветвями одного преогромнейшего древа, имя которому

социализм, или рай, ибо рай в мужицком творчестве так и представлялся, где

нет податей за пашни, где "избы новые, кипарисовым тесом крытые", где

дряхлое время, бродя по лугам, сзывает к мировому столу все племена и народы

и обносит их, подавая каждому золотой ковш, сыченою брагой", - писал Есенин

в статье "Ключи Марии".

Слово "Мария", как пояснял сам автор, на языке сектантов-хлыстов

означает "душу". Отсюда "Ключи Марии" надо понимать, вероятно, как ключи

души, ключи художественного творчества, поэзии. Статья написана в 1918 году.

Одним из первых с ней ознакомился Г. Устинов. "...Когда он (Есенин. - С. К.) прочитал мне рукопись, - вспоминал литератор, - я начал уговаривать его,

чтобы он не печатал ее.

- Почему?

- Как почему? Да ты тут выдаешь все свои тайны.

- Ну, так что же. Пусть. Я ничего не скрываю и никого не боюсь".

В статье действительно раскрыты некоторые "секреты творческой

лаборатории поэта". В этом смысле ее можно назвать своеобразным ключом к

постижению характера "лирического чувствования" Есенина и той образности, которую, говоря его словами, он "положил основным камнем в своих стихах".

Определяя истоки народного творчества, Есенин внимательно вглядывается

в издавна сложившийся крестьянский быт, отношения человека к природе. Здесь

находит он благодатную почву, питавшую фантазию художников из народа,