Арнольд Гессен - Жизнь поэта

• Название: Жизнь поэта
• Автор: Арнольд Гессен
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1972

В последний вечер восемнадцатого столетия, 31 декабря 1800 года, у Пушкиных собрались гости. Стол был парадно накрыт. Ждали наступления Нового года, нового, девятнадцатого столетия. Читались стихи, хозяйка дома, Надежда Осиповна, «прекрасная креолка», внучка арапа Петра Великого, вполголоса подпевая, исполняла на клавесине романсы. Ровно в полночь раздался звон часов. Первый удар, за ним второй, третий... последний - двенадцатый... Гости подняли бокалы, поздравили друг друга: - С Новым годом! С новым столетием! Звон бокалов и громкие голоса гостей разбудили спавшего в соседней комнате маленького сына Пушкиных, Александра. Ему было всего полтора года. Как гласит легенда, он соскочил с кроватки, тихонько приоткрыл дверь в комнату, где собрались гости, и в одной рубашонке, ослепленный множеством свечей, остановился у порога. Испуганная, за ребенком бросилась няня, крепостная Пушкиных Ульяна Яковлева. Но мать, Надежда Осиповна, остановила ее. Тронутая неожиданным появлением сына на пороге нового века, она взяла его на руки, высоко подняла над головой и сказала, восторженно обращаясь к гостям: - Вот кто переступил порог нового столетия!.. Вот кто в нем будет жить!.. Это были вещие слова, пророчество матери своему ребенку. Пушкин перешагнул уже через два столетия. Он перешагнет и через тысячелетия...

---

Пою сей бой, в котором Толи одержал победу,

Где погиб не один воин, где Поль отличился,

Николая Матюрена и прекрасную Нитуш,

Рука которой была трофеем ужасной стычки.

Поэма попала к гувернеру Русло. И тот расхохотался, когда мальчик прочел по его приказанию сцену, изображавшую битву между карликами и карлицами. Осмеяв безжалостно каждое слово этого четверостишия, гувернер довел Александра до слез, да еще пожаловался на него Надежде Осиповне. Оскорбленный ребенок разорвал и бросил в печь свои стихи, а Русло возненавидел «со всем пылом африканской своей крови».

* * *

В развитии поэтического дара Пушкина немалую роль сыграл дядя Василий Львович. В стихотворном послании «К Дельвигу» Пушкин признавался, что именно дядя пробудил в нем поэта:

Мой дядюшка-поэт

На то мне дал совет

И с музами сосватал.

Василий Львович искренне любил племянника. Чувствуя в нем поэтического соперника, он переписывался с ним, творчески состязался и часто - ревновал. Пушкин тоже сердечно любил дядю. Но уже с ранних лет относился к нему, как поэту, снисходительно. И когда Василий Львович назвал однажды Александра «братом по Аполлону», юный лицеист ответил:

Я не совсем еще рассудок потерял

От рифм бахических, шатаясь на Пегасе,

Я не забыл себя, хоть рад, хотя не рад.

Нет, нет - вы мне совсем не брат:

Вы дядя мне и на Парнасе.

Уже в детские годы, тем более в отроческие Александр слыл в кругу взрослых поэтом. О нем спорили. Одни восхищались его ребяческим поэтическим даром, другие покачивали головами. Дядя, Василий Львович, соглашался, что племянник даровит, но решительно отрицал в нем способность превзойти его.

- Ты знаешь, - говорил он собеседнику, перемежая русские слова с французскими, - что я люблю Александра, он поэт, поэт в душе, но я знаю, что он еще слишком молод, слишком свободен, и, право, не знаю, установится ли он когда, говоря между нами, как мы остальные...

* * *

Вместе с родителями Александр часто бывал у живших по соседству друзей, таких же страстных книголюбов, какими были его отец и дядя. Один из них, Д. Н. Бутурлин, был просвещеннейший деятель своего времени, его библиотека состояла из двадцати пяти тысяч томов и вызывала восхищение даже иностранцев.

Очень известен был и другой просвещенный книголюб той поры, А. И. Мусин-Пушкин. В его библиотеке хранилась найденная в 1795 году в Спасо-Ярославском монастыре старинная рукопись «Слова о полку Игореве». Оба книголюба охотно разрешали желающим пользоваться их библиотеками.

Бывая с родителями у Бутурлиных, Пушкин забирался в их огромную библиотеку. Часто встречался там с дядей и поэтами - К. Н. Батюшковым, И. И. Дмитриевым, В. А. Жуковским, баснописцем И. А. Крыловым.

В его присутствии начался однажды спор о достоинствах басен двух известных баснописцев той поры - И. А. Крылова и И. И. Дмитриева. Василий Львович горячился и, отдавая предпочтение Дмитриеву, нападал на басни Крылова:

- В них нету изящества, вкуса. Площадный язык, площадные картины: «Свинья в навозе извалялась, в помоях выкупалась... пришла свинья свиньей...» - как вам это нравится!..

Горячность дяди забавляла Александра, но басни Крылова нравились ему куда больше...

В споры взрослых Александр никогда не вступал. Он сидел обычно в уголочке или примостившись к стулу какого-нибудь читавшего свои произведения литератора. Если же произведение казалось ему слишком забавным, он не стеснялся это выразить.

На Александра обратил внимание гувернер детей Бутурлина, доктор словесных наук, француз-эмигрант Жиле, и как-то предсказал:

- Чудное дитя! Как он рано все начал понимать! Дай бог, чтобы этот ребенок жил и жил; вы увидите, что из него будет...

* * *

Так проходили детские годы Пушкина. Мать любила больше младшего брата, Льва, и Александр чувствовал это.

Уезжая в 1811 году в Царскосельский лицей, двенадцатилетний мальчик без сожаления расставался с гувернантками и гувернерами. Но тепло и сердечно вспоминал потом сестру Ольгу, спутницу его детства, бабушку и няню.

ГЛАВА ВТОРАЯ 

ЦАРСКОЕ СЕЛО 

1811-1815 

«Лицейская республика»

Здесь каждый шаг в душе рождает 

Воспоминанья прежних лет...

А. С. Пушкин. «Воспоминания в Царском Селе»

На фасаде здания бывшего Царскосельского лицея висит мемориальная доска с надписью: «Здесь воспитывался Александр Сергеевич Пушкин с 1811 по 1817 год».

В 1949 году, когда отмечалось 150-летие со дня рождения поэта, в залах бывшего Лицея был открыт мемориальный музей.

Лицей восстановлен в том виде, какой он имел при Пушкине. Посетители с волнением поднимаются по лестнице. И когда входят в бывший актовый зал, им прежде всего бросается в глаза большое полотно Репина - «Пушкин на лицейском экзамене».

Мысленно переносимся в далекую «лицейскую республику» пушкинской поры. Все здесь напоминает былое. Экспонаты музея дают представление о лицейской жизни, об условиях, в которых рождалось «лицейское братство».

Мы знакомимся с аллегорически украшенным уставом Лицея, с свидетельством, выданным «недорослю» Пушкину при определении его в Лицей, и со всеми теми, кто оказал влияние на формирование мировоззрения лицеистов.

Все в Царском Селе, которое носит сейчас имя Пушкина, овеяно его гением. И сегодня, более чем через полтора столетия, здесь всюду слышен звон стихов поэта. В его неувядающей поэзии отражены и широкошумные дубравы царскосельских парков, и озерные берега с Чесменской колонной на водной глади, и Кагульский обелиск русской славы, и девушка с разбитым кувшином, и две большие скульптуры у Александровского дворца, и «огромные чертоги» Камероновой галереи.

И сам Пушкин, в бронзе изваянный скульптором Бахом, задумчиво сидит, в распахнутом лицейском мундире, на чугунной скамье в лицейском садике...

* * *

Царскосельский лицей. Рисунок А. С. Пушкина.

В те дни, когда Пушкины были озабочены устройством Александра, стало известно, что император Александр I учреждает особое учебное заведение - Лицей, и в нем могут получить образование два его брата, великие князья Николай и Михаил. Для Лицея отведено было четырехэтажное здание, непосредственно примыкавшее к царскосельскому Екатерининскому дворцу, соединенное с ним крытым переходом.

Учрежден был Лицей исключительно «для юношества благородного происхождения, предназначенного к важным частям службы государственной».

Но в Лицей попали отпрыски не слишком знатного происхождения, и императрица воспротивилась сближению с ними своих сыновей, особ царственных. Великие князья воспитывались не в Лицее.

Пушкины подали заявление о приеме их сына в Царскосельский лицей, и во второй половине июля 1811 года дядя Василий Львович увозил Александра в Петербург. При отъезде из Москвы мальчик получил от сестры Ольги подарок: два тома избранных басен Лафонтена. Книги были изданы в 1785 году в Париже, на французском языке, в кожаных переплетах.

Когда-то Сергей Львович подарил их дочери и написал на каждом из них по-французски: «Моей дорогой Оленьке». Кто-то добавил чернилами, тоже по-французски: «Лафонтена не нужно хвалить, его нужно читать, перечитывать и снова перечитывать», - это была цитата из энциклопедии Лагарпа.

Уезжая в Лицей, Александр забыл этот подарок на столе, и сестра сделала об этом надпись, карандашом, на обороте титула: «Книги эти принадлежали Ольге Пушкиной, сегодня они подарены ею Александру Пушкину, чтобы он мог наслаждаться ими в Лицее. К несчастью, он забыл их на столе».

Мать, Надежда Осиповна, часто приезжала с детьми в Царское Село навестить Александра, и в один из приездов Ольга привезла брату забытого им Лафонтена.

Дети любили эти басни, дорожили ими. Снова встретившись с сестрой после окончания Лицея в Михайловском, Пушкин отметил эту встречу датой на одном из томов: «13 июля 1817 года, в Михайловском».

Пушкин, конечно, еще в детстве читал в этом двухтомнике басню Лафонтена «Молочница» о девушке Пьеретте, которая, направляясь на рынок продавать молоко, размечталась, уронила кувшин и разбила его. Расстроенная случившимся, она грустно смотрела, как молоко струйкой течет из разбитого кувшина.

Через три года после окончания Пушкиным Лицея в Царскосельском парке была установлена на огромном камне изваянная скульптором Соколовым лафонтеновская Пьеретта. Пред девушкой - разбитый кувшин, и из него неиссякаемой струей течет ключевая вода.