Николай Кулаков - Доверено флоту

• Название: Доверено флоту
• Автор: Николай Кулаков
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1985

Автор в годы Великой Отечественной войны был членом Военного совета Черноморского флота. Незадолго до кончины он передал воспоминания Военному издательству. В центре повествования — героическая оборона Одессы и Севастополя, поддержка флотом приморского фланга Сухопутных войск. В книге обобщается опыт партийно-политической работы. Тепло рассказывается о людях — моряках, пехотинцах, авиаторах, о встречах с видными военачальниками.

---

* * *

На подступах к Одессе - пока еще на дальних - в основном успешно отражались вражеские атаки, нацеленные на прорыв к городу. Упорство его защитников не преминул уже 30 июля отметить в своем служебном дневнике начальник германского генштаба сухопутных войск Гальдер.

Но натиск врага на одесские рубежи, несомненно, должен был нарастать. По данным, имевшимся у нас (и оказавшимся потом неполными, преуменьшенными), противник сосредоточил под Одессой уже шесть дивизий. Между тем - к середине августа это становилось совершенно ясным - войска Южного фронта, отходившие к Днепру, практически были не в состоянии оказать помощи отрезанной от них, оставшейся на изолированном плацдарме Одессе. А наличных сил Приморской армии, даже при самой активной поддержке ее с моря, могло не хватить для удержания города.

Анализ создавшегося положения побудил Военный совет флота обратиться через наркома ВМФ и главкома Юго-Западного направления в Ставку Верховного Главнокомандования. 13 августа противник, потеснив защитников Одессы [70] на правом фланге фронта обороны, вышел к берегу моря у Талигульского лимана, завершив таким образом окружение города с суши. В тот день мы с Ф. С. Октябрьским, многое передумав, подписали телеграмму в Ставку, где излагалось положение дел под Одессой и Очаковом и вытекающие из него соображения.

«Мы можем, - говорилось в телеграмме, - удерживать Одессу, Очаков, имея Черноморский флот, господствующий на море, береговую оборону, которая препятствует прорыву противника к побережью с суши… Мы держим крепко в своих руках все морские коммуникации и можем непрерывно питать снаряжением, свежими войсками гарнизоны Одессы, Очакова и успешно оборонять их до победы»{8}.

Военный совет флота просил выделить для переброски в Одессу морем через Новороссийск две дивизии, а флотскую авиацию пополнить самолетами для действий по наземным войскам противника - штурмовиками или бомбардировщиками Пе-2.

Одновременно я послал телеграмму И. В. Рогову, главная мысль которой была выражена в первой фразе: «Одесса обороняется и может держаться при условии усиления войсками с подачей морем».

Главком Юго-Западного направления Маршал Советского Союза С. М. Буденный, соединившись с Ф. С. Октябрьским по телефону, сообщил, что он поддерживает наши предложения относительно Одессы и что по ним ожидается решение Ставки. Сделав паузу, Семен Михайлович изменившимся голосом, в котором Октябрьский сразу почувствовал глубокую горечь, поделился тяжелой новостью: отдан приказ взрывать Днепрогэс…

Бесконечно много было связано в сознании и сердце со знаменитым Днепрогэсом, славным детищем первых пятилеток, но не возникало никаких сомнений: поступить иначе нельзя.

После оставления Николаева С. М. Буденный еще раз предупредил командование Приморской армии: Одесса не может быть сдана ни при каких условиях. Затем поступило обрадовавшее нас распоряжение Главморштаба - самыми быстроходными средствами перевезти в Одессу 20 вагонов армейских боеприпасов. Для этого были выделены эсминцы «Беспощадный» и «Безупречный».

Ожидая решение Ставки, мы продолжали, мобилизуя внутрифлотские ресурсы и возможности, укреплять Одесскую [71] военно-морскую базу, усиливая и оборону Очакова (отрезанного уже от Одессы на суше и державшегося на отдельном плацдарме, гораздо меньшем, чем одесский). В те же дни был сформирован Тендровский боевой участок - ТБУ, разнородное соединение на косе Тендра и островах Первомайский и Березань. В него вошли части береговой и зенитной артиллерии, стрелковые подразделения, а также маневренная база на Тендре с ее службами и системой постов СНиС. Это соединение, впоследствии усиленное, оказалось очень нужным. ТБУ вскоре возглавил генерал-майор береговой службы И. Н. Кузьмичев, военкомом боевого участка стал батальонный комиссар А. С. Бойко.

В Севастополе, во флотском экипаже, формировались отряды моряков для отправки в Одессу, а по черноморским базам и гарнизонам, начиная с Батуми, спешно собиралось стрелковое оружие.

Никого не приходилось посылать в эти отряды в приказном порядке. На корабле или в части играли сигнал большого сбора, и построившемуся личному составу объявлялось: «Одесса в опасности - вы все об этом знаете. Кто готов добровольно ее защищать на сухопутном фронте - два шага вперед!» И неизменно шагал вперед весь строй. После этого, уже из добровольцев, командиры отбирали с немалым трудом тех, кого можно было отпустить. Но не попавшие в это число не успокаивались. Доходило подчас до того, что кое-кто пытался вплавь добраться до корабля с добровольцами, выведенного на рейд.

Во всех флотских базах командиров заваливали рапортами с одной и той же просьбой - послать на фронт под Одессу. Приведу характерный по своему тону и духу рапорт котельного машиниста Софронова, поданный командиру крейсера «Ворошилов»: «Прошу Вашего ходатайства послать меня на передовые позиции фронта. Я желаю храбро сражаться и до последней капли крови беспощадно громить фашистскую тварь… Я обязуюсь - если мне руку отрубят, буду бить эту тварь ногами, если ноги отрубят, буду рвать зубами и бить головой». Так были настроены наши люди, так стремились они пойти в бой.

Одесские оперсводки вызывали и тревоги, и надежды. Заняв позиции, которые считалось возможным удерживать, части Приморской армии закреплялись на них, одновременно отбивая вражеские атаки. Фортификационные работы велись и на территории самого города. Командир военно-морской базы и начальник гарнизона контр-адмирал Жуков [72] доносил, что в сооружении уличных баррикад из мешков с землей и песком участвуют тысячи горожан.

Весь одесский плацдарм был разделен на три сектора обороны - южный, западный и восточный. За первые два отвечали стрелковые дивизии - 25-я Чапаевская и 95-я Молдавская. В восточном секторе оборонялась сводная группа, куда входил и 1-й черноморский полк морской пехоты под командованием флотского ветерана, бывшего матроса крейсера «Рюрик», а совсем недавно - начальника тыла базы интенданта 1 ранга Я. И. Осипова (переаттестованного вскоре на полковника).

Противник пытался прорвать оборону то в одном, то в другом секторе. Очень настойчивыми были такие попытки в восточном, особенно на приморском его участке. Держаться здесь помогал огонь 412-й береговой батареи, одной из двух самых мощных под Одессой. Части восточного сектора активно поддерживали также эсминцы «Незаможник» и «Шаумян», канонерские лодки (передний край остальных секторов проходил еще далеко от моря).

На одесском плацдарме было мало авиации - один полк истребителей. Командовал им майор Л. Л. Шестаков, известный впоследствии летчик, будущий Герой Советского Союза. Военный совет Приморской армии просил помощи бомбардировщиками у нас: флот был ближе, чем Южный фронт. Наши возможности в этом отношении были ограничены: по заданию Ставки флотская авиация продолжала наносить удары по целям в глубоком тылу противника. Но бомбардировщики посылались из Крыма и под Одессу. Не обходилось без потерь. Из 35 самолетов, бомбивших там 12 августа сосредоточенные для атак вражеские войска, пять не вернулись и еще три получили повреждения.

Дни 17- 18 августа были в Одессе такими напряженными, что требовалось следить за развитием событий непрерывно, и командующий, не дожидаясь утреннего или вечернего донесения, по нескольку раз в сутки приказывал начальнику оперативного отдела Жуковскому запрашивать у штаба Одесской базы обстановку. Враг угрожал Беляевке, где находилась заборная станция одесского водопровода, упорно пытался прорваться на флангах обороны, усиливал воздушные налеты на город и порт. В восточном секторе полк Осипова, пополненный подразделениями 2-го Черноморского полка морской пехоты, вел при поддержке береговых батарей и кораблей бои за переходившие из рук в руки позиции у Булдинки. [73]

А утром 18-го в западном секторе, в центре оборонительного обвода, противник после сильной артиллерийской и авиационной подготовки предпринял самую крупную с начала боев на подступах к городу атаку танками и пехотой с явным расчетом на глубокий прорыв вдоль железнодорожной линии Раздельная - Одесса. Положение создалось опасное. Но оборонявшиеся здесь полки 95-й стрелковой дивизии генерал-майора В. Ф. Воробьева держались стойко. Им вовремя помогли штурмовкой вражеских войск с воздуха (штурмовиков под Одессой не было, однако их заменили истребители), выводом на линию бронепоезда, артогнем из соседних секторов. Только единичные танки, оторвавшиеся от своей пехоты, прорвались в глубину нашей обороны, и там их успешно уничтожали. Остановив врага, наши части переходили в контратаки и в конечном счете отбросили его на исходные позиции.

По оценке штаба Приморской армии, противник потерял до половины машин введенной в атаку танковой бригады, а его потери в живой силе определялись четырехзначной цифрой. Независимо от точности этих данных не подлежало сомнению - защитники Одессы выдержали серьезное боевое испытание. Но очевидным было и то, что бои за Одессу вступают в такой этап, когда враг, накопив силы, значительно превосходящие наши, намерен активнее добиваться решительных результатов.