Джиованни дель Плано Карпини - Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука

• Название: Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука
• Автор: Джиованни дель Плано Карпини
• Издательство: Государственное издательство географической литературы
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1957

В книге представлены труды двух авторов. Первый -- "История монголов", автор которого Джиованни (Иоанн) дель Плано Карпини (посланец папы римского Иннокентия IV, первый из европейцев посетивший Монгольскую империю) описывает своё путешествие к монголам в 1245-1247 гг. Второй -- "Путешествие в восточные страны"; автор этого труда Гильом (Вильгельм) де Рубрук даёт описание своего путешествия в столицу монголов город Каракорум в 1253-1257 гг., совершённого по поручению французского короля Людовика IX

---

Именно монах говорил, что человек был создан раньше рая земного и что так говорит Евангелие. Тогда меня позвали разобрать этот спор. Я же, не зная, какие у них были мнения об этом, ответил, что рай был создан в третий день, когда и другие деревья, человек же создан в шестой день. Тогда монах стал говорить: «Разве диавол не принес земли в первый день с четырех стран мира и не создал из образовавшейся грязи человеческого тела, а Бог не вдохнул в него души?» Тогда, слыша знаменитую ересь Манихея 240 и ее столь открытое и бесстыдное провозглашение, я резко выбранил монаха, приказывая ему положить палец на уста свои, так как он не знал Писания, и остерегаться говорить, чтобы не навлечь на себя вины. Но тот и сам начал меня осмеивать за то, что я не знал тамошнего языка.

Итак, я ушел от него, направляясь к себе домой. После этого было так, что и сам он, и священники в крестном ходе отправились ко двору, не позвав меня, так как монах не говорил со мною по причине упомянутого упрека и не хотел вести меня с собою, как это было у него в обычае раньше. Итак, когда они пришли пред лицо Мангу, тот, не видя меня среди них, внимательно осведомился, где я и почему не пришел с ними. Священники испугались и извинились. Вернувшись же, они пересказали мне слова Мангу и сетовали на монаха. После этого монах помирился со мною, а я с ним, прося, чтобы он помог мне в понимании тамошнего языка, а я обещал помогать ему в понимании Священного Писания, ибо брат, получающий помощь от брата, все равно, что крепкий город241.

По прошествии первой недели поста госпожа перестала приходить в часовню и давать пищу и пиво, которое мы обычно получали. Монах не позволял приносить их, говоря, что при приготовлении этого кладется бараний жир. Также и растительное масло он давал нам только редко. Итак, у нас не было ничего, кроме испеченного под золою хлеба и теста, сваренного на воде, и мы пили суп, потому что вода была у нас только из растаявшего снега или льда; а такая вода весьма плохого качества. Тогда мой товарищ начал сильно унывать. Тогда я указал на нашу нужду Давиду, учителю старшего сына хана, и тот доложил мою речь самому хану, который лично приказал дать нам вина, муки и масла. Рыбы в четыредесятницу отнюдь не вкушают ни несториане, ни армяне. Затем нам дали бурдюк с вином. Монах говорил, что он ест только по воскресеньям, и тогда сама госпожа посылала ему пищу из вареного теста с уксусом для питья. У него же при себе, под алтарем, стоял сундук с миндалем- изюмом, черносливом и многими другими плодами, которые он ел целый день, когда был один. Мы ели раз в день и то с большим горем. Именно, с тех пор как они узнали, что Мангу-хан дал нам вина, они самым бесстыдным образом, наподобие собак, бросались на нас, тут были и священники-несториане, которые целый день пьянствовали при дворе, и сами Моалы, и служители монаха. Да и сам монах, когда к нему приходил кто-нибудь, кому он хотел дать выпить, посылал к нам за вином. Итак, это вино доставляло нам больше горести, чем утешения, так как мы не могли отказать в нем, не вызвав ссоры. Если мы стали бы раздавать его, нам не хватило самим; а когда бурдюк был опорожнен, мы не смели просить себе у двора еще.

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

О работе Вильгельма, золотых дел мастера, и о ханском дворце в Каракаруме

Около середины четыредесятницы прибыл сын мастера Вильгельма и принес красивый серебряный крест, сделанный по франкскому обычаю с серебряным изображением Христа, прибитым поверх. Увидев это изображение, монахи и священники сняли его, хотя молодой человек должен был представить крест от имени мастера Булгаю, старшему секретарю двора; слыша это, я сильно огорчился. Этот юноша доложил также самому Мангу-хану, что сооружение, которое тот заказал сделать, исполнено. Это сооружение я вам опишу. В Каракаруме у Мангу имеется рядом с городскими стенами большой двор, обнесенный кирпичною стеною, как окружают у нас монашеские обители. Там помещается большой дворец, в котором хан устраивает попойку дважды в год: раз около Пасхи, когда он проезжает там:, и раз'летом, когда возвращается. И это последнее празднество более значительно, так как тогда ко двору его собираются все знатные лица, хотя бы они находились где-либо даже на расстоянии двух месяцев пути, и хан тогда дарит им платья и другие вещи и являет великую славу свою. Там имеется также много домов, длинных, как риги, куда убирают съестные припасы хана и сокровища. Так как в этот большой дворец непристойно было вносить бурдюки с молоком и другими напитками, то при входе в него мастер Вильгельм парижский сделал для хана большое серебряное дерево 242, у корней которого находились четыре серебряных льва, имевших внутри трубу, причем все они изрыгали белое кобылье молоко. И внутрь дерева проведены были четыре трубы вплоть до его верхушки; отверстия этих труб были обращены вниз, и каждое из них сделано было в виде пасти позолоченной змеи, хвосты которых обвивали ствол дерева. Из одной из этих труб лилось вино, из другой — каракос-мос, то есть очищенное кобылье молоко, из третьей — бал, то.

есть напиток из меду, из четвертой — рисовое пиво, именуемое террацина. Для принятия всякого напитка устроен был у подножия дерева между четырьями трубами особый серебряный сосуд. На самом верху сделал Вильгельм ангела, державшего трубу, а под деревом устроил подземную пещеру, в которой мог спрятаться человек. Через сердцевину дерева вплоть до ангела поднималась труба. И сначала он устроил раздувальные мехи, но они не давали достаточно ветру. Вне дворца находился подвал, в котором были спрятаны напитки, и там стояли прислужники, готовые потчевать, когда они услышат звук трубы ангела. А на дереве ветки, листья и груши были серебряные. Итак, когда начальник виночерпиев нуждался в питье, он кричал ангелу, чтобы загудела труба; тогда лицо, спрятанное в подземной пещере, слыша это, сильно дуло в трубу, ведшую к ангелу; ангел подносил трубу ко рту, и труба гудела очень громко. Тогда, услышав это, прислужники, находившиеся в подвале, наливали каждый свой напиток в особую трубу, а трубы подавали жидкость вверх и вниз в приготовленные для этого сосуды, и тогда виночерпии брали напиток и разносили его по дворцу мужчинам и женщинам.

И дворец этот напоминает церковь, имея в середине корабль, а две боковые стороны его отделены двумя рядами колонн; во дворце три двери, обращенные к югу24Э. Перед средней дверью внутри стоит описанное дерево, а сам хан сидит на возвышенном месте с северной стороны 244, так что все могут его видеть. К его престолу ведут две лестницы (gradus): по одной подающий ему чашу поднимается, а по другой спускается. Пространство, находящееся в середине между деревом и лестницами, по которым поднимаются к хану, остается пустым; именно там становится подающий ему чащу, а также послы, подносящие дары; сам же хан сидит там вверху, как бы некий бог. С правого от него боку, то есть с западного, помещаются мужчины, с левого — женщины. Дворец простирается с севера на юг. К югу, рядом с колоннами, у правого бока, находятся возвышенные сидения, наподобие балкона, на которых сидят сын и братья хана. На левой стороне сделано также; там сидят его жены и дочери. Одна только жена садится там, наверху, рядом с ним, но все же не так высоко, как он.

Итак, услышав, что сооружение выполнено, хан поручил мастеру поставить его на надлежащее место и хорошенько приладить, а сам около воскресенья 245 на Страстной неделе двинулся вперед с маленькими домами 246, оставив большие дома сзади себя. И монах, и мы последовали за ним, и он прислал нам другой бурдюк вина. И он проезжал между гор, на которых дул сильный ветер, стояла сильная стужа, и выпал большой снег. Поэтому около полуночи он сам прислал к монаху и к нам просить помолиться Богу, чтобы Он умерил эту стужу и ветер, так как все животные, бывшие в караване, подвергались большой опасности, особенно потому, что они были тогда стельными и рожали.

Тогда монах послал ему ладану, препоручая положить его на уголья и принести Богу. Не знаю, сделал ли он это, но буря, которая продолжалась уже два дня, утихла, когда наступал уже третий день.

В Вербное воскресенье 247 мы были вблизи Каракарума. Как только стало рассветать, мы благословили вербы, на которых еще не было заметно никаких почек. Около девяти часов мы въехали в упомянутый город, воздвигнув крест и развернув хоругвь; через середину квартала Саррацинов, где находится рынок и базар, мы добрались до церкви. Несториане вышли нам навстречу с крестным ходом. Войдя в церковь, мы нашли их готовыми к служению обедни; отслужив ее, они все причастились и спросили меня, не хочу ли и я причаститься. Я ответил, что уже раз пил, а причастие следует принимать только натощак. После обедни наступил уже вечерний час, и мастер Вильгельм повел нас с великой радостью в свое помещение отужинать вместе. Жена его — дочь уроженца Лотарингии, а родилась в Венгрии и хорошо знает по-французски и по-ко-Мански.