Сергей Сиротинский - Путь Арсения

• Название: Путь Арсения
• Автор: Сергей Сиротинский
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1956

 «Путь Арсения» — это биографическая книга, воспоминания о Михаиле Васильевиче Фрунзе

---

Рвались фугасы. Они кромсали людей, но своими взрывами создавали широкие проходы в заграждениях.

— Даешь Перекоп!—с этим боевым кличем красные бойцы пошли на бессмертный штурм неприступного Турецкого вала.

В этом бою погиб бесстрашный большевик комиссар Безбородов, ивановский рабочий, старый боец дивизии.

Чонгяр

Побывав в Чаплинке, в расположении 51-й дивизии, Фрунзе примчался сперва во Владимировку, а потом в Строгановку. С бледным лицом, глубоко, как у тяжело больного, запавшими глазами, он выслушал донесение командира, руководившего переправой через Сиваш:

— Западный ветер сменился восточным. Вода в Сиваше быстро прибывает!

Страшная весть! Части, успевшие переправиться на Литовский полуостров, оказались отрезанньши. Это грозило им гибелью и в то же время означало провал оперативного плана разгрома Врангеля. Необходимы были какие-то невероятно быстрые, героические меры. Фрунзе нашел их. По его приказу все население ближних деревень вместе с войсками, стоявшими в резерве, начали сооружать легкую дамбу, чтобы задержать хлынувшую из Генического залива азовскую воду. 7-я кавалерийская дивизия быстрым маршем мчалась по Сивашу к Литовскому полуострову. Связавшись по телефону со штабом 51-й дивизии, Фрунзе сказал:

— Вода в Сиваше быстро прибывает. Пятнадцатая и пятьдесят вторая дивизии могут быть отрезаны. Штурмовым ударом захватите вал. Или я вас увижу на валу, или не увижу никогда.

Телефонный провод, проложенный по дну Сиваша от Строгановки до Литовского полуострова, разъело соленой водой *. Он перестал действовать. Но появились сотни доб-ровольцев-бойцов. Они вытянулись огромной цепочкой через весь Сиваш и, стоя в ледяной воде, держали на руках провод. Вокруг рвались снаряды. Раненые захлебывались горькой соленой водой Сиваша, тонули, но место павших занимали другие бойцы. Провод продолжал действовать безотказно.

С Литовского полуострова сообщали:

— К противнику подходят крупные подкрепления. Ожесточенные бои продолжаются. Шлите патроны, хлеб, артиллерию. Уровень воды у берега повышается.

Выйдя из штабной избы, ФрунЗе прошел к берегу и следил за маршем через Сиваш новых частей, идущих на Литовский полуостров. Быстрое исполнение отданных приказов успокаивало его. Это были часы величайшего кризиса, и Михаил Васильевич, подавляя глубокое волнение, продолжал руководить развернувшимися боями. Сейчас враг уже начал метаться от Перекопа к Литовскому полуострову. Это облегчало штурм Турецкого вала.

Есть еще Чонгар. Отдав необходимые приказания, Фрунзе 9 ноября отправился к Чонгару. В пути он несколько раз переговаривался с Чаплинкой, Строга-новкой, 14

Владимировкой. В последний раз, когда говорил по прямому проводу со штабом 51-й дивизии, Фрунзе услышал:

— Приказ ваш выполнен. Турецкий вал захвачен героическим штурмом частей пятьдесят первой дивизии. Противник отступает к Юшуньским позициям...

Фрунзе побледнел, но тут же почувствовал, как бурно к лицу прилила кровь. Ему не хватало воздуха. Он распахнул тужурку и расстегнул ворот гимнастерки.

— Турецкий вал взят! — сказал он окружающим, и на лице его показалась улыбка. — Белый Верден сокрушен!..

30-я пехотная и 6-я кавалерийская дивизии прорвались к Чонгарскому полуострову. Но противник, отступая в полосу своих мощных укреплений, взорвал железнодорожный и деревянный мосты, соединявшие материк с Крымом. Узкая дамба, по которой тянулся железнодорожный мост, была открыта огню неприятеля. Дальнобойные орудия Врангеля пристреляли здесь каждый метр. Мосты горели, и использовать их для переброски войск не представлялось возможным. Из Генического пролива подошли военные корабли белых и подвергли весь район, занятый красными войсками, ураганной бомбардировке.

Чонгарские укрепления считались такими же неприступными, как Турецкий вал и Литовский полуостров. Под защитой старого вала они имели пять линий окопов с густыми рядами проволочных заграждений перед каждой линией. Сложная система блиндажей, укрытий, лисьих нор, траншей и ходов сообщения окружала Чонгарский вал. Стоявший поблизости военный флот Врангеля не только защищал Чонгар со стороны Генического пролива, но и помогал белым отражать атаки красных войск со стороны Сиваша.

Пять суток без перерыва, день и ночь, шла напряженная подготовка к штурму Чонгарских укреплений. Удачный прорыв этих укреплений открыл бы путь в глубокий тыл противника.

По приказу Фрунзе спешно, под смертельным огнем строился пешеходный мост с северного берега к самым белым позициям. Быстро вязался огромный «бронированный» плот, обложенный по бортам мешками с песком. Из Геническа доставили несколько десятков лодок. Все возможные для переправы средства были разысканы и пущены в дело.

Врангелевские батареи вели непрерывный огонь по саперным командам. Только подтянут к пешеходному мосту бревна, сколотят их, как вражеский снаряд разрушит всю работу. Ио опять разносится стук топоров и визг пил. Герои-саперы работают молча, сосредоточенно Они дорожат каждой минутой. Мост обстреливают пулеметы противника, но работу никто не прекращает. Только ранение, только смерть выводят саперов из строя.

Но вот начали действовать и орудия 30-й дивизии. Красные артиллеристы вступили в поединок с врангелевской артиллерией. 35 пушек дивизии своим огнем прикрыли саперов от пулеметов противника. Работа пошла быстрее.

Командующий фронтом прибыл внезапно и, не заходя в штаб, ознакомился с ходом работ. Ободряя бойцов, он следил за командирами. Когда те подошли к нему поближе, он, улыбаясь, сказал:

— Товарищи, поздравляю вас с изумительной победой. Пятьдесят первая дивизия штурмом овладела валом и гонит противника к Юшуню!

Громкие, радостные крики «ура» потрясли воздух.

«Турецкий вал взят!» — эта весть молнией облетела все полки, эскадроны, роты. Бойцы и командиры возбужденно требовали немедленного штурма Чонгара.

— Me ждать ведь, когда пятьдесят первая дивизия пришлет за нами лодки!

— Ну, теперь пора. Начинайте действовать! — приказал Фрунзе.

Штурм начался. По скользкому мостику, на плоту и на лодках двинулись вперед бойцы 30-й дивизии. Фрунзе лично отдал все приказания, руководил переброской войск. Бешеный встречный огонь не остановил могучего напора. Красные войска, сокрушая проволочные заграждения, прорвались в полосу укреплений. Начался жестокий бой у Чонгарской переправы.

Отчаянно, насмерть, бились отборные части белогвардейцев. Но уже дрогнули, побежали из окопов офицеры. Яростно атакуют дрогнувшего врага эскадроны 6-й кавалерийской... Белые солдаты, бросая оружие, молят о пощаде, сдаются в плен. Красные конники, миновав полосу укреплений, ведут бой в глубине Чонгарского полуострова...

В штабной избе, у телефонных аппаратов, — Фрунзе. Он голоден, измучен многими бессонными ночами. Выслушивая донесения, он быстро отдает новые приказания, пишет комдивам и командирам полков записки с точными и ясными директивами...

Последние и упорные бои за Юшунь. Врангель бросает на позиции все свои лучшие дивизии — марковскую, корниловскую, дроздовскую, конницу генерала Барбовича. Но спасти от окончательного разгрома свою армию он уже не мог. В 12 часов дня 11 ноября пали Юшуньские укрепления. В тот же день и час Первая Конная прорвалась вглубь Крыма, доканчивая разгром отступающей в паническом страхе белой армии. 15 ноября 51-я дивизия вступила в Севастополь. Врангель бежал на французском эсминце в Константинополь. Михаил Васильевич передал радиограмму В. И. Ленину:

«Сегодня наши части вступили в Севастополь. Мощными ударами красных полков раздавлена окончательно южнорусская контрреволюция».

На другой день, 16 ноября 1920 года, со станции Джан-кой в Москву, в Кремль, к Ленину, понеслась последняя телеграмма с Южного фронта:

«Сегодня нашей конницей занята Керчь. Южный фронт ликвидирован.

Командюжфронта Фрунзе».

О тех временах народ сложил песню:

Белая армия, черный барон Снова готовят нам царский трон.

Но от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней.

В Ялте, на берегу моря, стоял Фрунзе и, чуть прищурив глаза, смотрел вдаль на открывшуюся перед ним голубую ширь. Неожиданно послышался конский топот. Прискакал командир из штаба фронта.

— Михаил Васильевич, вам телеграмма...

«Постановлением правительства, — читал Фрунзе, — вы награждаетесь почетным революционным оружием...»

Оторвав взгляд от телеграммы, Фрунзе снова посмотрел на блестящую, сверкающую солнечной позолотой безбрежную морскую даль. Краска набежала на его лицо, и мягкая улыбка шевельнула сухие губы. Он подошел к большому камню, сел на него и, подперев рукой подбородок, погрузился в думы...