Юрий Данилов - Великий князь Николай Николаевич

• Название: Великий князь Николай Николаевич
• Автор: Юрий Данилов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1930

Эта книга посвящена великому князю Николаю Николаевичу Младшему, дяде последнего русского императора Николая II. Николай Николаевич 10 лет являлся генерал-инспектором кавалерии и многое сделал для совершенствования этого рода войск. Кроме того, он занимал посты главнокомандующего войсками гвардии и Петербургского военного округа. Николай Николаевич являлся Верховным главнокомандующим русской армией в начальный период Первой мировой войны (по август 1915 г.), а затем - вплоть до Февральской революции - главнокомандующим Кавказской отдельной армией. Многие представители русского общества считали великого князя возможным вождем процесса укрепления русской государственности. Данной роли Николай Николаевич не сыграл, но все равно вошел в отечественную историю как незаурядный и талантливый деятель трагической эпохи

---

Политическое соглашеніе 1889 года не заключало въ себѣ впрочемъ ничего новаго. Оно подтверждало, но въ еще болѣе общихъ чертахъ мысль о взаимной другъ другу помощи двухъ государствъ, въ случаѣ нападенія на одного изъ нихъ третьей державы, причемъ основанія помощи и характеръ ея попрежнему должны были опредѣляться названной выше военной конвенціей 1892-го года.

Политическое соглашеніе 1889-го года оставалось безъ измѣненій вплоть до самаго возникновенія войны. Оно очень долго хранилось нами въ строгой тайнѣ, п во всѣхъ случаяхъ французская нація именовалась нами только «іа паііоп аіііёе». Лишь подъ вліяніемъ настойчиваго желанія правительства Франціи о болѣе открытомъ рекламированіи союза, во время прощальнаго обѣда, даннаго русскимъ Итераторомъ Николаемъ И-мъ Президенту Лубэ, при отъѣздѣ его изъ Петербурга послѣ посѣщенія Россіи, Императоръ Николай въ прощальномъ своемъ тостѣ употребилъ выраженіе: «Іа паііоп ашіе еі аіііёе». Эта добавка очень оорадовала общественное мнѣніе Франціи и съ тѣхъ поръ наличіе союза перестало уже болѣе отвергаться.

Что касается военной конвенціи, то таковая, вслѣдствіе слишкомъ общаго характера ея, подвергалась впослѣдствіи неоднократнымъ обсужденіямъ и уточненіямъ,- причемъ, однако, никогда не мѣнялся оборонительный характеръ ея заданія. Основное условіе, при которомъ должны были начать осуществляться предусмотрѣнныя конвенціей мѣры, — условіе «враждебной иниціативы Германіи» оставалось фундаментомъ происходившихъ совѣщаній. Обсужденію подвергались лишь частности конвенціи, устанавливавшія размѣры помощи, время и направленіе ея, а также другія данныя техническаго порядка, какъ, напримѣръ, условія обезпеченія взаимной связи, развитія желѣзнодорожнаго строительства и т. д.

Вполнѣ очевидно, что конвенція, заключенная еще въ мирное время, могла предусматривать вопросъ о совмѣстныхъ дѣйствіяхъ лишь въ первоначальный періодъ войны. Поэтому было бы крайне естественно подумать о дальнѣйшемъ. Но даже столь важный и существенный вопросъ, какъ вопросъ обезпеченія «единства, дѣй-

етвій», въ теченіе дальнѣйшаго періода войны никогда въ обсужденіяхъ затронутъ не былъ, что и должно было привести къ той несогласованности этихъ дѣйствій, которыя, какъ читатель увидитъ изъ послѣдующихъ главъ, были причиной весьма многихъ неудачъ и создали вообще чрезвычайно благопріятную обстановку для Центральныхъ Державъ, занимавшихъ по отношенію своихъ противниковъ выгодное, въ смыслѣ стратегическомъ, внутреннее положеніе.

Обсужденіе и уточненіе въ подробностяхъ общихъ положеній военной конвенціи производилось въ особыхъ, совершенно секретныхъ, совѣщаніяхъ, происходившихъ то въ Петербургѣ, то въ Парижѣ. Рѣшающая роль въ нихъ принадлежала согласіямъ Начальниковъ Генеральныхъ Штабовъ обоихъ государствъ. Съ русской сто' роны, кромѣ указаннаго лица, никто и никогда не принималъ участія въ происходившихъ совѣщаніяхъ, несмотря на то, что иногда они происходили на русской территоріи; съ французской стороны, кромѣ Начальника Генеральнаго Штаба, изрѣдка приглашались его ближайшіе сотрудники. Составленіе протоколовъ поручалось или нашему военному агенту въ Парижѣ, или французскому военному ата-ше въ Петербургѣ, причемъ лица эти присутствовали въ совѣщаніяхъ только въ скромной роли составителей протоколовъ.

Вначалѣ совѣщанія Начальниковъ обоихъ Генеральныхъ Штабовъ происходили нерегулярно, потомъ они стали ежегодными, причемъ послѣдняя конференція имѣла мѣсто въ августѣ 1913-го года въ Красномъ Селѣ (близъ Петербурга) между генераломъ Жилинскимъ, бывшимъ русскимъ начальникомъ Генеральнаго Штаба, и генераломъ Жоффромъ — его французскимъ коллегой.

Читателю очень интересно будетъ отмѣтить, что несмотря на то обстоятельство, что конференціи иногда происходили не только на русской территоріи, но въ Красномъ Селѣ, — лагерномъ расположеніи войскъ Петербугрскаго военнаго округа, ни па одной изъ этихъ конференцій не присутствовалъ Великій Князь Николай Николаевичъ, который не былъ, равнымъ образомъ, освѣдомляемъ о вопросахъ, затрагивавшихся на совѣщаніяхъ. Это еще лишній разъ можетъ для читателя служить доказательствомъ того, что вопросы общаго порядка, регулировавшіе союзныя отношенія Россіи и Фран-піи, шли мимо Великаго Князя Николая Николаевича и внѣ его вліянія.

При весьма частыхъ смѣнахъ Начальниковъ Генеральнаго Штаба, въ Россіи (въ теченіе послѣднихъ 9 лѣтъ до войны смѣнилось на этой должности 6 лицъ, причемъ нѣкоторые пробыли въ должности лишь нѣсколько мѣсяцевъ) и несоотвѣтственномъ подборѣ ихъ,

присутствіе въ указанныхъ выше совѣщаніяхъ съ русской стороны одного Начальника Генеральнаго Штаба было крайне невыгоднымъ, ибо не гарантировало русской сторонѣ достаточнаго авторитета и полноты обсужденія, но съ такимъ положеніемъ въ то время въ Россіи приходилось мириться.

Для полноты союзныхъ отношеній между Россіей и Франціей недоставало только военно-морской конвенціи. Русскій военный флотъ вышелъ изъ Русско-Японской войны столь ослабленнымъ, что ни на какую кооперацію не былъ способенъ. Его роль въ военное время должна была ограничиться строгою обороною своихъ собственныхъ береговъ. Равнымъ образомъ, при грандіозной мощи германскаго флота трудно было расчитывать на возможность оказанія русскимъ морякамъ какой либо помощи со стороны французскаго флота. Тѣмъ не менѣе въ 1912-мъ году во время пребыванія въ Россіи Предсѣдателя французскаго Совѣта министровъ, г. Пуанкарэ, въ Петербургѣ была подписана и военно-морская конвенція между Россіей и Франціей.

Параллельно съ укрѣпленіемъ союзническихъ узъ, скрѣплявшихъ оба государства на случай нападенія, Франція, имѣвшая длинную морскую границу, притомъ принадлежащую двумъ отдѣльнымъ морскимъ бассейнамъ, искала сближенія съ Англіей.

Вступивъ съ нею въ переговоры по отдѣльнымъ раздѣлявшимъ ихъ политическимъ вопросамъ, она къ 1904-му году достигла, путемъ взаимныхъ уступокъ, по каждому изъ этихъ вопросовъ извѣстнаго сближенія точекъ зрѣнія. Это позволило ей въ томъ же году заключить общее политическое соглашеніе, имѣвшее, впрочемъ только предметный характеръ] то есть разрѣшавшее извѣстные вопросы, раздѣлявшіе въ данное время оба государства. — Франція сдѣлала Великобританіи большія уступки въ Египетскомъ вопросѣ; наоборотъ Англія пошла навстрѣчу пожеланіямъ французовъ въ Марокко. — Затѣмъ послѣдовало военно-морское соглашеніе, въ силу котораго весь активный французскій флотъ перешелъ въ Средиземное море и, наконецъ, почти передъ самой войной уже въ 1912-мъ году состоялся извѣстный обмѣнъ мнѣніями французскаго и англійскаго генеральныхъ штабовъ. Въ этой перепискѣ предусматривалась уже «возможность», при нѣкоторыхъ условіяхъ, опредѣленіе которыхъ Англія оставляла за собою, помощи Франціи со стороны Англіи, въ случаѣ нападенія на первую.

Читатель легко замѣтитъ, что въ концѣ концовъ Англія оста-

в ля л а за собою свободныя руки, за исключеніемъ нѣкоторой «моральной» отвѣтственности за безопасность побережья Сѣвернаго моря.

Французская дипломатія, наиболѣе полно выражавшаяся въ программѣ Делькассз, ставила себѣ, однако, задачей, не только болѣе близкое сліяніе въ будущемъ политическихъ задачъ Франціи съ Англіей въ европейскихъ вопросахъ, но и сближеніе съ послѣдней Россіи, иначе говоря, она стремилась къ постепенному превращенію двойственнаго согласія въ тройственное. — Первый шагъ въ этомъ отношеніи, впрочемъ, былъ уже сдѣланъ со стороны Англіи Королемъ англійскимъ Эдуардомъ VII, который, въ бесѣдѣ съ русскимъ посланникомъ того времени, въ Даніи А. П. Извольскимъ, еще до Японской войны указывалъ ему на желательность улучшенія отношеній между двумя державами — Россіей и Англіей.

На этотъ шагъ и на возможность постепеннаго его развитія непрестанно указывалъ и Делькассз, къ мнѣнію котораго одно время очень прислушивался Петербургъ. — Наше М-ство Ин. дѣлъ охотно отозвалось на попытку установленія болѣе нормальныхъ отношеній съ Англіей, и, въ результатѣ взаимныхъ усилій, образовалась возможность заключить извѣстное соглашеніе между Россіей и Англіей но персидскимъ дѣламъ въ 1907 году, которое было закрѣплено Ревельскимъ свиданіемъ Короля Георга съ Императоромъ Николаемъ.

Въ Тегеранъ съ обѣихъ сторонъ были назначены новые люди; съ нашей стороны бывшій 1-й секретарь лондонскаго посольства Козеллъ-Поклевскій, оставившій въ Лондонѣ прекрасную' по себѣ память и чрезвычайно сильныя связи.

Первая брешь такимъ образомъ была пробита. За нею являлась надежда на возможность дальнѣйшихъ соглашеній, вплоть до вопроса о проливахъ включительно.

Трудно сказать, какіе результаты дало бы столь счастливо начавшееся политическое сближеніе двухъ только что названныхъ государствъ. Но въ Россіи его искренно желали, въ соотвѣтствіи съ чѣмъ въ іюнѣ 1912-го года, какъ о томъ уже было сообщено однажды въ швейцарской прессѣ, рѣшено было сдѣлать попытку обмѣняться мнѣніями по безпокоившему нашихъ моряковъ вопросу, не могла ли бы Англія, въ нѣкоторой мѣрѣ морально связанная съ необходимостью поддержки Франціи, помочь, въ случаѣ необходимости, своими морскими средствами оборонѣ нашего Балтійскаго по-