Кейт Лаумер - Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]

• Название: Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]
• Автор: Кейт Лаумер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5—87216—002—X

Шестой выпуск серии «Зарубежная фантастика» содержит произведении Кейта Лаумера, ранее на русском языке автор не издавался.

Переводчики не указаны. Роман «Всемирный пройдоха» в переводе М. Гилинского (сравнение текстов с другими изданиями, где указано, что он переводчик).

---

Гастон отступил и я опустился в вонючую жидкость. Я просунул руку под решетку, затем опустился до пояса… до груди, толкая решетку вверх. Грубый металл царапал мое лицо и одежду, но я не сдавался. И пролез-таки под решеткой.

Я выполз наверх, весь истекая гадостью, и немного передохнул. Из тьмы позади Гастона раздался какой-то металлический лязг, и затем наша расщелина огласилась эхом пулеметных очередей. В проблесках выстрелов я увидел, как Гастон замер перед решеткой и… Он завис на одной руке, схватившись за решетку. Выстрелы продолжались, и на каменный гребень стены выскочило несколько человек. Гастон дернулся и выхватил пистолет.

— Гастон, — позвал я, — Скорее, под прутья…

Но это не имело смысла. Он был слишком велик, чтобы пролезть.

Один из стражников, держась за гребень стены одной рукой, стал осторожно спускаться к проему, закрытому решеткой. Он высветил нас фонариком, и Гастон, продолжая висеть на одной руке, выстрелил в него. Стражник упал в поток, подняв тучу брызг.

Гастон, задыхаясь, крикнул:

— Это… все…

Пистолет выпал из его руки и тут же исчез в мутном потоке.

Я старался как можно быстрее, скользя и цепляясь, и не свалился камнем вниз только каким-то чудом. Мне даже удалось взглянуть назад, как только я очутился вне стены, на открытом воздухе. Двое солдат тащили изо всех сил заклинившееся в проеме тело. Даже в своей смерти Гастон прикрывал мой отход.

Я, притиснувшись к степе, стоял с пистолетом в руке. Улица была пустынной. Должно быть, охранники решили, что поймали нас в западню и поэтому с этой стороны стены никого не было. Я отошел на несколько шагов от стены и выглянул за угол. На площадке башни двигалась тень. Там до сих пор дежурил только один часовой. Это он, должно быть, услыхал шум опускающейся решетки и поднял тревогу.

Я выглянул на улицу и узнал Оливковую аллею и ту улицу, по которой я уже имел счастье пройтись десятью днями ранее. Она спускалась вниз, поворачивая направо. Именно туда я должен пройти — через открытую улицу, под огнем пулемета. Я хотел бы еще на некоторое время остаться в тени башни, но этого нельзя было делать.

Я рванулся вперед, только бег мог снасти мне жизнь. Прожектор зашевелился, качнулся из стороны в сторону, обнаружил меня и отбросил мою тень на пыльные стены и шаткие булыжники. Инстинкт подсказал мне рвануться в сторону. Как только я это сделал, затрещал пулемет, и пули засвистели по камням слева от меня. Сейчас я был в тени и мчался под защиту изогнутой стены, маячившей впереди. Круг света все еще искал меня, когда я нырнул за поворот. Я бежал в полной тишине. Обитатели этих покрытых шрамами домов научились сидеть тихо за закрытыми ставнями, когда шла стрельба на узких улочках.

Я прошел мимо того места, где погиб Грос и помчался дальше. На значительном расстоянии от меня снова и снова раздавался свисток часового. Случайный выстрел взбил пыль впереди. Я продолжал бежать.

Вдруг до меня донесся звук бегущих ног. Я быстро пробежался взглядом по темным лавчонкам, пустым и жалким, пытаясь отыскать ту, которой мы воспользовались в тот день, когда уходили из дворца, там, где восседала старуха со своим хозяйством из глины. Эта лавчонка, насколько я помнил, была крохотной, с обшарпанным серым навесом впереди нее и черепками разбитых горшков, разбросанными перед дверью.

Я почти прошел мимо, но вовремя спохватился, притормозил и нырнул под навес, едва справившись с жестким брезентом, я с трудом нашел проем и протиснулся в него.

Теперь я тяжело дышал в кромешной мгле. Снаружи были слышны крики, топот ног. На некоторое время я получил передышку. Им был неизвестен этот ход.

Я взглянул на часы. В этом мире войны все происходило слишком быстро — еще не было даже половины девятого. А ушел я из дому в половине седьмого. За эти два часа я убил двоих и один отдал жизнь за меня. Я подумал, насколько быстро человек может возвратиться к своему древнему занятию самого смертоносного охотника, каких только знала природа, при благоприятных обстоятельствах!

Внезапно, в этой темноте, на меня навалилась смертельная усталость. Я зевнул и сел на пол. В мозгу проскочил импульс лечь на спину и заснуть, но вместо этого я встал и наощупь двинулся по проходу. Я еще не завершил свое дело, хотя и достиг уже много — я во дворце, не раненый и вооруженный. У меня было все, на что я имел право надеяться — шанс сразиться!

Больше я уже не был нетерпеливым новобранцем, не ведающем о действительности, я шел теперь как закаленный боец, ожесточенный необходимостью, как настоящий убийца. Я был вооружен и мне нечего было терять. Я весь в шрамах сражений. И я намеревался выиграть.

* * *

Через полчаса я приоткрыл дверь и выглянул в тот же самый коридор, куда меня вышвырнули так опрометчиво две недели назад из шаттла Империума. Коридор не изменился. Я вышел, осторожно закрыл за собой дверь и двинулся по коридору, прислушиваясь, чтобы не попасть в ловушку. Памятуя, в какой стороне лифт, я направился в противоположную сторону.

Увидев первую дверь, я осторожно нажал на ручку и к своему удивлению обнаружил, что она не заперта. Я осторожно заглянул вовнутрь и увидел, что это спальня. Войдя туда, я заметил при слабом свете светильников, вмонтированных в потолок, широкую кровать, большой письменный стол у дальней стены, встроенный шкаф, небольшое кресло и через слегка приоткрытую дверь — просторную ванную комнату. Я закрыл за собой дверь и пересек комнату, встав возле окон. На них были стальные ставни, сложенные за шторами. Ставни, шторы и стены были выкрашены в зеленый цвет. Я закрыл ставни, подошел к столу и включил настольную лампу. В этот вечер мне уже чертовски надоело ходить впотьмах наощупь.

Комната была очень красиво отделана, просторна, с глубоким серо-зеленым ковром на полу и парой скромных акварелей на стенах. Внезапно я ощутил исходящий от меня запах. Одежда, казалось, сморщилась у меня на спине. Я вывалялся в грязи, нырнул в сточную канаву, полз по вековой пыли. Не задумываясь о дальнейшем, я сбросил свой китель, швырнул свою одежду возле двери в ванную и отправился мыться.

Мытье заняло у меня полчаса, после чего я вылез из ванны и взял свой мундир. Больше мне нечего было одеть, но я же не мог одеть эту одежду в том виде, в каком она была. Я простирал ее и развесил на батарее ванны. Здесь висел отличный купальный халат, и я, завернувшись в него, вернулся в спальню.

В мое притупленное сознание вкралась мысль, что я поступаю опрометчиво. Я попробовал было встряхнуться, но не смог. Я почему-то чувствовал себя в полной безопасности. Так дело не пойдет, подумал я. Но ведь даже если я встану, что помешает мне заснуть стоя? В подтверждение этому я снова глубоко зевнул.

Я уселся на стул напротив двери и приготовился ждать. Последнее, что я помнил, это то, что я встал и выключил свет. Как я снова сел в кресло, я уже не помнил.

Глава XII

Мне приснилось, что я нахожусь на берегу моря, и солнце весело играет на воде. Оно светило мне в глаза и я отворачивался. Наконец, мне это надоело, я заерзал на стуле, открыл глаза. Голова у меня отчаянно гудела.

Я взглянул на бледно-зеленые стены комнаты, на серо-зеленый ковер. В комнате было тихо, и я не рисковал шевелиться, чтобы не разбудить боль, дремавшую где-то в моем теле.

Дверь была открыта!!!

Я помнил, что выключил свет — ничего больше. Кто-то включил его, кто-то открыл дверь. Я пробрался сюда, как убийца и кто-то нашел меня спящим, когда силы покинули меня после стольких испытаний.

Я осторожно выпрямился в кресле и тут же понял, что в комнате я не один.

Я повернул голову и увидел перед собой человека, который спокойно сидел в кресле слева от меня, вытянув ноги перед собой и слегка сжав подлокотники кресла из красного дерева, обитого черной кожей. Он улыбался, немного наклонившись вперед. Мне показалось, что я смотрю в зеркало.

Я не шевелился. Я уставился на него.

Его лицо было более худым, чем мое, и более морщинистым. Кожа лица у него была загоревшей и волосы пожелтели под африканским солнцем. Но все-таки я смотрел на себя. Не на близнеца, не на двойника, не на прекрасного актера — это был я сам, сидевший в кресле и смотревший на себя самого.

— Вы крепко спали, — сказал он. Мне показалось, что я слышу магнитофонную запись своего собственного голоса, за исключением того, что этот голос говорил по-французски безупречно.

Я слегка пошевелил рукой. Мой пистолет все еще был при мне, и человек, которого я пришел убить, сидит всего в метрах трех от меня — одинокий и беззащитный. Но я пока не готов к тому, чтобы стрелять. Возможно, вообще не буду готов…

— Вы достаточно отдохнули, — продолжал мой двойник, — или же вы еще немного поспите, прежде чем вы поговорите со мной?

— Я отдохнул, — твердо сказал я.