Кейт Лаумер - Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]

• Название: Берег динозавров [Империум. Берег динозавров. Всемирный пройдоха]
• Автор: Кейт Лаумер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5—87216—002—X

Шестой выпуск серии «Зарубежная фантастика» содержит произведении Кейта Лаумера, ранее на русском языке автор не издавался.

Переводчики не указаны. Роман «Всемирный пройдоха» в переводе М. Гилинского (сравнение текстов с другими изданиями, где указано, что он переводчик).

---

Он откинулся назад, закрыв глаза.

— Долгая ночь кончилась, — тихо прошептал он.

Были еще важные пункты, которые надо было обсудить, но я был уверен, что Байард был представлен и передо мной и перед Империумом в совершенно неправильном свете. Меня ошеломило, как это Имперская Разведка была введена в заблуждение и с какой целью? Ведь Бейл говорил, что имел здесь усиленную группу лучших агентов. Существовала также проблема переброски меня назад в мир Ноль — Ноль, мир Империума. Байард совсем не упомянул об аппаратах Максони — Копини. Фактически, размышляя над его словами, я пришел к выводу, что он говорил так, как будто они вовсе не существовали. Возможно, он утаивал их от меня, несмотря на внешнюю искренность.

Байард открыл глаза.

— Мы, кажется, уже достаточно позанимались государственными делами, — засмеялся он, — думаю, что неплохо было бы немного отпраздновать нашу встречу. Не знаю, разделяете ли вы мое желание попировать экспромтом, пользуясь таким случаем?

— Я очень люблю кушать ночью, — засмеялся я, — особенно, когда не пообедаешь днем.

— Вы — истинный Байард, — в тон мне отозвался Брайан и протянул руку к стоящему рядом со мной столику и нажал кнопку. После этого он откинулся на спинку кресла, соединив кончики пальцев перед грудью.

— И поэтому мы должны теперь думать о меню, — задумчиво проговорил он, поджав губы. — Думаю, что вы будете не против, если я возьму на себя роль хозяина в выборе блюд. Посмотрим, похожи ли наши вкусы так же, как мы сами.

— Отлично! — кивнул я.

Раздался слабый стук в дверь. Как только Брайан отозвался, она открылась и вошел человек лет пятидесяти, невысокий и с печальным лицом. Он увидел меня, пришел в замешательство, затем лицо его стало бесстрастным. Он подошел к креслу диктатора, выпрямился и произнес:

— Я постарался прийти как можно быстрее, майор.

— Чудесно, чудесно, Люк, — поднял успокаивающим жестом руку Байард. — Вольно. Мой брат и я голодны. У нас особый голод, и я хочу, чтобы ты, Люк, постарался так, чтобы наша кухня не краснела перед таким гостем.

Краешком глаза Люк взглянул в мою сторону.

— Я уже отметил, что господин чем-то похож на майора, — сказал он. — Поразительное сходство, вернее. Что ж, — он посмотрел в потолок. — Я полагаю, что можно начать с очень сухой мадеры 1875 года. Затем мы возбудим ваш аппетит устрицами под белым соусом «Шабли Вудезар». Думаю, что осталось немного 29 года.

Я подался вперед. Все это звучало весьма заманчиво. Раньше мне уже доводилось пробовать устрицы, но вина здесь были настолько изысканны, что я о таких только слышал.

— …Двойной бульон из печени. К первому блюду подадим красное бургундское, «Конти», 1904 года.

Брайан внимательно выслушал все меню, и дал свое добро. Люк тихо удалился. Если он сможет ничего не забыть из всего этого, то он именно тот официант, о котором можно только мечтать.

— Люк при мне находится очень давно, — заметил Брайан, перехватив мой взгляд, направленный вслед удаляющемуся Люку. — Очень верный, преданный друг. Вы заметили, что он называет меня майором? Это было мое последнее официальное звание во французской армии перед крушением. Позднее меня выбрали командиром полка уцелевших вояк после Гибралтарской битвы, когда мы поняли, что остались предоставленными сами себе. Еще позже, когда я понял, что нужно делать, я принял на себя задачи возрождения, мне мои последователи присваивали все более высокие титулы. Признаюсь, что некоторые из них я сам себе присваивал, поверьте, что это было необходимой психологической мерой. Но для Люка я всегда оставался майором. Сам же он был старшим поваром нашего полка.

— Мне почти неизвестно, что происходило в последние годы в Европе, — сказал я. — Не могли бы вы дать информацию.

Он задумался на несколько минут.

— Это были годы непрерывного скатывания под уклон. И все это началось с самого первого дня этого несчастного Мюнхенского мира в 1919 году. Америка одна осталась противостоять Срединным державам и поэтому она пала после массированного бешеного нападения в 1932 году, казалось, что мечта кайзеров о господстве Германии над миром близка к осуществлению. Но вскоре в покоренных странах вспыхнули восстания. Я получил звание старшего лейтенанта французской армии, которая начала партизанскую войну. Мы были передовым отрядом организованного сопротивления в Европе и нашему примеру последовали во многих странах. Люди, казалось, больше не желали быть рабами. В те дни мы были полны радужных надежд.

Но проходили годы и безысходность положения изматывала нас. Наконец, во время какого-то дворцового переворота, кайзер был свергнут, и мы решили использовать предоставившуюся возможность для совершения последнего штурма. Я вел свой батальон на Гибралтар и получил пулеметную очередь возле самого берега.

Я никогда не забуду те часы агонии, когда я лежал в полном сознании в палатке хирурга. Морфий уже давно закончился, и врачи старались поскорее вернуть бойцов на поле боя, занимаясь лишь легкими ранеными. Я же уже не мог принимать участия в бою, и мною занялись лишь после всех. Это было логично, но тогда я не хотел понимать.

Я восхищенно слушал его.

— Когда вас ранило? — поинтересовался я.

— Этот день я никогда не забуду, — сказал он. — 15 апреля 1945 г.

Я был ошарашен. Я сам был ранен пулей из немецкого пулемета под Йеной и долго дожидался, пока врачи мне помогут — и это тоже было 15 апреля 1945 года. Пожалуй, это было больше, чем наша с ним похожесть. Это было странное родство, соединившее жизнь этого другого Байарда с моей даже через невообразимую пропасть Сети.

Мы покончили с бренди 1855 года, но продолжали сидеть и беседовать всю африканскую ночь напролет. Мы излагали друг другу честолюбивые планы возрождения цивилизации. Мы наслаждались обществом друг друга, и вся напряженность между нами давно прошла. Я прикрыл глаза и, полагаю, слегка задремал. Что-то вскоре разбудило меня.

Заря уже осветила небо. Брайан молча сидел, сердито нахмурив брови. Он был весь как на пружинах.

— Слышите?

Я прислушался. Мне почудился отдаленный крик и что-то очень далеко от нас взорвалось.

— Все не так уж хорошо, — ответил он на мой немой вопрос.

Я встал и стал ходить по комнате. От выпитого у меня кружилась голова. Раздался более громкий крик снаружи, в коридоре, странно знакомый хлопок.

Через мгновение дверь затряслась, затрещала и вывалилась наружу.

Еще более худой, в туго затянутом черном мундире в проеме — стоял Главный Инспектор Бейл. Лицо его было бледным от возбуждения. В правой руке у него был зажат длинноствольный маузер. Он взглянул на меня, сделал шаг назад, затем с искаженным лицом поднял пистолет и выстрелил. Но еще за мгновение до выстрела я уловил стремительное движение справа от меня. Полузакрыв меня своим телом, Брайан рухнул, сраженный пулей. Я посмотрел вниз, ничего не соображая, лишь совершенно бессознательно отметив, как несовершенными были его протезы обеих ног, видневшиеся из-под задранных штанин. Я наклонился и подхватил его за плечи. Из-под воротника расплывалось громадное кровавое пятно. Слишком много крови. Вместе с кровью его покидала и жизнь. Он смотрел мне прямо в лицо до тех пор, пока не угас свет разума в его глазах.

Глава XIII

— Убирайся, — прорычал Бейл, — Тьфу, черт, не везет. Мне нужна была эта свинья живой, для виселицы.

Я медленно встал. Инспектор смотрел на меня, кусая губу.

— Я хотел убить именно тебя, а этот дурак поменялся с тобой жизнями.

Казалось, он разговаривает сам с собой, теперь я узнал этот голос, но, пожалуй, это произошло слишком поздно. Большим Боссом был Бейл! И ввело меня в заблуждение то, что он говорил по-французски.

— Хорошо, — вдруг сказал Бейл решительно. — Думаю, он сможет обменяться с тобой и смертями тоже. Ты будешь повешен вместо него. Я дам-таки толпе цирковое представление. Мне помнится, что ты хотел занять его место, так вот, такая возможность тебе представляется.

Бейл прошел в комнату, жестом позвав за собой остальных. В дверь ввалились отъявленные головорезы, они рыскали глазами по комнате, ожидая приказов своего шефа.

— Отведите его в камеру, — приказал Бейл, махнув на меня рукой. — И я предупреждаю тебя, Кассу, держи свои гнусные руки подальше от него. Мне он нужен для хирурга! Понял!

Кассу что-то хрюкнул, схватил меня за руку так, что затрещал сустав, и потащил мимо тела мертвого человека, о котором я стал думать, как о брате, всего несколько часов назад.

Меня провели по коридору, впихнули в лифт, провели снова через толпу беснующихся вооруженных до зубов бандитов, протащили вниз по каменным ступеням, через сырой туннель в стене и в самом конце этого путешествия швырнули в очень темную камеру.