Сергей Гавань - Изумрудный трон

• Название: Изумрудный трон
• Автор: Сергей Гавань
• Жанр: Фэнтези

Изумрудный трон, зелёный как молодой лист, тысячу лет служит символом власти рефрамантов — людей, что обладают божественной мощью. Однако он, как и эта мощь, часто притягивает к себе чёрные души и редко наставляет на добрые деяния. Эта книга рассказывает о Цеппеуше Мендрагусе — юноше, который был приговорён к борьбе за престол, а в итоге бросил вызов всему тому, что тот воплощал. Она рассказывает о Гиреме Ректе — юном маге, который искал силы для того, чтобы спасти семью, а в итоге нашёл их там, где не ожидал найти. Она рассказывает о Трикселе Нурвине — человеке, который всю жизнь боролся с самой природой, невзирая на последствия. Это эпическая история, в которой будущее встречает прошлое, где плоть встречает магию и сталь, храбрость встречает смерть, любовь встречает похоть, а люди жертвуют личным счастьем ради спасения всего мира.

---

— Потом расскажешь, — мужчина сел напротив Рензама и внимательно на него посмотрел. — Рензам, твой сын. Он…

Рефрамант вскинул на Остиса взгляд, полный ужаса.

Глава 20. Во тьме

Шуруппак, тот храм с вершиной острой,

для пересечения Земли и Неба был оснащён.

Храм, что сияет божественным светом,

чёрный купол пронзает лучом цвета Неба;

от сияния его трепещет мир.

Ужасный зиккурат, что высотой своей подавляет горы,

— великое и гордое творение твоё,

и людям не постичь всех тайн его.

Отрывок из диастрийской поэмы, записанный Трикселем Нурвином.

1

Ему снился кошмар. В нём нашлось место тоске и ярости, циклично перетекавших друг в друга, а также Создин. Он не видел, в чём она была одета, но понимал, что должен добраться до неё, протянуть руку и вернуть назад. И каждый раз, когда он предпринимал попытку сделать это, мучительно, словно вырываясь из оков, до рези впившихся в тело, она лишь отрицательно качала головой. «Скажи хоть что-нибудь!» — крикнул Гирем, рвясь изо всех сил, чтобы перебраться на ту сторону.

— Эй, очнись!

Шлёп!

Боль от удара по щеке была сродни шоку после ныряния в прорубь. Гирем резко оторвал туловище от холодного пола и закрутил головой. Посвежевший разум и чувства взвелись до предела. Образ Создин исчез, а вместо него перед глазами замерло расцарапанное лицо девушки с волевым подбородком и клубком рыжих волос. Его озарял свет, исходивший от разведённого костра.

— Боги, — застонал юноша, касаясь рукой макушки. — Долго я так пролежал?

— После того, как очнулась я — нет. Не люблю бодрствовать в одиночестве. Поскольку пива под рукой не оказалось, пришлось приводить тебя в чувство старым добрым способом. Не скажу, что мне не понравилось. Щёки болят?

— Нет, — соврал Гирем. — Ты меня узнала, верно?

— Да, ты та задница, которая говорила, что простаки — это грязь из-под твоих ногтей, или что-то вроде этого.

— Я не так говорил, — поморщившись, юноша потёр переносицу. — Ладно, я уже не помню, что именно говорил, но сейчас не время для споров. Давай отложим это до другого раза.

— Если он будет. Ты же обещал сдать меня стражникам.

— Для этого нам нужно ещё выбраться отсюда. Чтобы это сделать, мы должны держаться вместе. Не спорить, не обвинять друг друга в грехах, не бросаться с кулаками и пощёчинами.

Его раздражало то, что приходится объяснять настолько очевидные вещи. Несносной девчонке, казалось, было наплевать на то, что они оказались погребёнными под сотнями метров земли — ей только дай потешить свой острый язык.

— Это очевидно, — Лисица пожала плечами. — Гирем, я понимаю, в каком мы положении.

— Надеюсь, — сухо произнёс юноша и огляделся. — Как ты развела костёр?

— Натаскала древесной трухи из развалин неподалёку. Может быть, это и вправду цзин-хайские руины.

— Здесь же было темно, — Гирем похолодел, осознав, что рядом нет рефрактора. Он устремил взгляд на жезл, который покоился в руках девушки, и протянул ладонь. — Ты включала рефрактор?

— Да, я ведь не могу видеть в кромешной темноте. Пришлось посветить твоим фонарём.

— Включённым он всё равно понемногу разрушает кристалл. Больше так не делай.

Юноша щёлкнул предохранителем, но фокусатор остался потухшим. Чувствуя, как вскипает ярость, он вперился горящим взглядом в девушку. Та начала копаться в сумке с отсутствующим видом.

«Боги, за что?! За что вы наказали меня этой простачкой?!» — мысленно вскричал Гирем, едва сдержавшись от того, чтобы не произнести это вслух.

— Ты… ты…. - яростно прошипел он. — Никогда. Больше. Не трогай. Оружие. Рефраманта. А то кого-нибудь угробишь.

— Я бы с удовольствием это сделала, если бы ты не умолял о помощи.

— Боги….

— Хватит каждый раз взывать к богам. Вряд ли они могут видеть сквозь землю. Дай мне жезл.

— Что ты собираешься делать?

— Факел.

Гирем моргнул, недоверчиво глядя на спутницу.

— Точно. Факел. Из моего рефрактора?

— Из твоего рефрактора.

— Сожжёшь его?

— Сожгу.

— Дотла?

— Ну конечно дотла.

Гирем нервно рассмеялся.

— Ты сошла с ума.

— А ты что — ценишь эту палку больше своей жизни?

— Она стоит как целая деревня со всеми жителями…

— А, точно, я забыла про этот твой пунктик. Хотя, учитывая его, ты должен ценить свою жизнь больше жезла. Ладно…

Лисица поднялась на ноги и пошла к костру. Подбросив несколько горстей трухи, она достала из своего мешка небольшую хлебную лепёшку и, отломив небольшой кусок, протянула его юноше. Тот недоверчиво взял хлеб в ладонь и начал потихоньку есть. Девушка скрестила на груди руки.

— Я подожду, пока ты перестанешь истерить, но, боюсь, еды нам хватит ненадолго. Ещё хуже то, что у нас нет воды. Хорошо, если где-то в пещере есть выход подземных источников, но чтобы проверить это, мы должны двигаться. Без света мы ничего не увидим. Убедительные аргументы?

— Убедительные, — кивнул Гирем, чувствуя стыд. На сей раз девушка была абсолютно права.

Дожевав хлеб, юноша протянул Вишнёвые Оковы спутнице, а сам встал на ноги. Правая неожиданно отозвалась острой болью. Боги, он забыл о том, что совсем недавно в ней торчал арбалетный болт. Посмотрев на штанину, пропитанную кровью, Гирем обнаружил, что ногу выше колена туго обхватывала тканевая повязка. Девушка успела перевязать рану, пока он был без сознания.

— Спасибо, — отрывисто кивнул юноша.

— Ты мог потерять слишком много крови, — Лисица шагнула к нему и одним сильным движением оторвала от подола его длинной туники кусок ткани. — Не переживай так сильно насчёт рефрактора. Мы постараемся менять повязки достаточно часто, чтобы огонь не начал есть древесину.

— Тогда нам понадобится много ткани.

Девушка усмехнулась.

— Хорошо, что у тебя такая длинная накидка.

Гирем смолчал. В подземелье было довольно прохладно, и перспектива раздеваться до рубахи, а потом остаться и без неё, нисколько его не прельщала. Однако заставлять мёрзнуть девчонку тоже не хотелось.

— Если здесь есть цзин-хайские руины, значит мы близко к карьеру, где проводятся раскопки, — наконец, сказал он.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю. Можешь мне поверить.

Лисица хмыкнула. Обвязав полоской ткани фокусатор, она окунула его в костёр. Головешка вспыхнула.

— Если археологи добрались до этой каверны, то у нас есть шансы спастись.

— Если добрались.

Воцарилось молчание. Где-то позади эхом разносился звук падающих капель.

— Не узнаем, пока не посмотрим, — решительно сказал Гирем. Он хотел затушить костёр, но девушка его остановила.

— Пусть погорит ещё. Вдруг нам понадобится тутже вернуться.

— Согласен.

Юноша вывалил в костёр остатки трухи, забрал из рук спутницы факел и поковылял в сторону, противоположную чёрному провалу тоннеля, который зиял в стене. Лисица двинулась за ним по пятам.

2

Долговязый парень пошёл вперёд, сильно припадая на левую ногу.

«Зрение у меня в порядке, спасибо, что спросил», — мысленно проворчала ему в спину Лисица и, подцепив мешок, чудом уцелевший в безумном падении сквозь землю, за несколько мгновений нагнала его. С несколько мстительным чувством она подавила желание подставить Гирему плечо, надеясь, что раскаяние последует позже обычного.

Этот человек был высокомерным и вспыльчивым. Когда он увидел перевязаную рану, ей показалось, что он промолчит — такая борьба с самим собой отразилась на его лице. Часть её хотела, чтобы юноша промолчал — так у неё появилось бы больше поводов не испытывать угрызений совести, если придётся бросить его здесь. А такой вариант нельзя было исключать — она его почти не знает, по крайней мере, лично. Кто знает, что творится в его голове?

— Так откуда у тебя рефрактор? — спросила она, осторожно ступая по песчаному полу. — Ты наёмный рефрамант?

— У меня богатый папочка, — бросил через плечо Гирем.

«Смело», — хмыкнув, подумала девушка.

— Так ты из семьи купцов?

— Да. Он разводит морн.

Лисица едва удержалась от смеха.

— Что-то не слышала, чтобы в Забрасине кто-то этим занимался. В теургиате не так уж и много разводчиков морн. Эти птицы плохо поддаются одомашниванию.

Гирем посмотрел на девушку и, сведя над переносицей густые тёмные брови, протянул свободную руку к её мешку. Лисица покачала головой и прижала ношу к себе.

— Мне не тяжело, спасибо.

На лице юноши опять появилось это раздражённое выражение. Разумеется, ему хотелось польстить своему раздутому эго, которое есть почти у каждого дивайна. В том, что он был дивайном, девушка почти не сомневалась. Гирем врал о своём отце, а значит он явно не сын купца, коими становились некоторые особо успешные рефраманты. Он не простолюдин, потому что у людей, не обладавших способностями к магии, почти не было шансов родить мага. Оставался лишь один вариант — сын дивайна, того, кто управляет землёй, вверенной Дивинатом за определённые заслуги.