Сергей Гавань - Изумрудный трон

• Название: Изумрудный трон
• Автор: Сергей Гавань
• Жанр: Фэнтези

Изумрудный трон, зелёный как молодой лист, тысячу лет служит символом власти рефрамантов — людей, что обладают божественной мощью. Однако он, как и эта мощь, часто притягивает к себе чёрные души и редко наставляет на добрые деяния. Эта книга рассказывает о Цеппеуше Мендрагусе — юноше, который был приговорён к борьбе за престол, а в итоге бросил вызов всему тому, что тот воплощал. Она рассказывает о Гиреме Ректе — юном маге, который искал силы для того, чтобы спасти семью, а в итоге нашёл их там, где не ожидал найти. Она рассказывает о Трикселе Нурвине — человеке, который всю жизнь боролся с самой природой, невзирая на последствия. Это эпическая история, в которой будущее встречает прошлое, где плоть встречает магию и сталь, храбрость встречает смерть, любовь встречает похоть, а люди жертвуют личным счастьем ради спасения всего мира.

---

— Бежим.

Глава 21. Реликт

…Во тьме горят глаза…..

…Мрак не может скрыть

иссиня-чёрных очертаний его тела….

…Конечности… сотни их….

…Глаза горят огнём расплавленного ядра….

…Не слушайте его голос….

Фрагменты надписей, выбитых на цзин-хайских табличках, 999 год от создания Триединой Церкви.

1

Начало светать, и сырой воздух разрезали первые бодрые трели жаворонков. Вдоль опушки тёмно-зелёной рощи, подёрнутой лёгким туманом, шли двое мужчин. Остис, несмотря на свою выносливость и сильные ноги, едва поспевал за высоким юношей, одетым в красную тунику с золотым львом, вышитым на груди. Бавалор Дастейн пылал праведным гневом, но было в выражении его лица и что-то, напомнившее артарианцу вину.

— Погодите, дивайн, не нужно так торопиться, — говорил Остис, сбивая дыхание. — Что вам так нужно от Рензама?

— Моя мать спасла ему жизнь, а он даже не навестил её. Даже не спросил о её здоровье!

— Но я слышал, что Ювалией занимаются лучшие лекари Забрасина.

— Слава богам, она поправится, но, тем не менее — порядочные люди, тем более высокого статуса, так не поступают.

— Не думаю, что Рензам Рект отправится покупать ей цветы, — осторожно сказал Остис.

— Я знаю, что он не пошевелит и пальцем. Нет, я иду к нему не за тем, чтобы принудить что-то делать. Я просто поговорю с ним по душам.

— Поговорите по душам… с Рензамом?

Они добрались до скопления палаток, где лежали выжившие после ночного налёта. Бавалор обвёл взглядом тех, кого вынесли наружу, потом тряхнул головой.

— Так много раненых.

— Мало раненых, дивайн. Грабители разили насмерть. Фаврий отправил за ними отряд — назад вернулись трое.

— Кому же так отчаянно понадобился сциллитум, тем более необработанный? Мастеров обработки в теургиате не так уж и много.

— Об этом нужно спросить Джарката — он у нас мастер отвечать на заковыристые вопросы. Смотрите — вот и наша соня.

Они остановились рядом с Сивертом. Лысый мужчина лежал, свернувшись клубком на расстеленном плаще, и тихо посапывал.

— Надеюсь, он видит плохой сон, — сказал Остис и пихнул товарища носком сапога. Сиверт вздрогнул и разлепил глаза, похожие на узкие щёлочки.

— Чтоб тебя прожарили демоны, — буркнул он, утирая ладонями лицо. — Ты должен был сменить меня ещё до зари.

— Я уснул, — пожал плечами артарианец и кивнул на мрачного Бавалора. — И спал бы дальше, если бы не дивайн.

— И что ему нужно? — спросил Сиверт, даже не посмотрев на молодого мужчину. Тот нахмурился ещё больше.

— Мне нужен Рензам. Он с вами?

Сиверт отрицательно покачал головой.

— Тогда где? Он мне нужен.

Лысый мужчина многозначительно кивнул на траву. Бавалор поднял бровь.

— Не понимаю. Он превратился в сверчка и теперь прыгает с травинки на травинку?

Остис посмотрел на товарища.

— Когда ты уснул, он ещё был на поверхности?

Сиверт поднял с земли плащ, встряхнул, очищая от травы и кусков почвы.

— Ладно, дивайн, не держите на меня зла. Пойдём, посмотрим, где Коптильщик.

Они медленно двинулись от опушки в сторону стены, в которой имелся узкий проём, образованный магическим ударом. Остис покосился в сторону Сиверта. Ночная схватка прошла для старого друга не лучшим образом. Левая рука была кое-как обмотана пропитанными кровью кусками тряпки; мужчина придерживал её здоровой. Правая половина лица вздулась и посинела. Сиверт прихрамывал — сквозь разрывы в штанине проглядывала запёкшаяся кровь.

— Тебя что — до сих пор не осмотрел лекарь?

— Они все заняты тяжелораненными. Я ещё легко отделался. Если бы не Фаврий, то мы бы не продержались до вашего прибытия.

— А он-то как?

— Потерял ухо, но мясник сказал, что с такой раной справится. Фаврий жалуется только на то, что теперь придётся покупать новые доспехи — старые превратились в решето. Но ладно об этом. Дивайн, зачем вам понадобился Коптильщик?

— Это прозвище Рензама, — пояснил Остис.

Бавалор в общих чертах объяснил причину. Сиверт понимающе покачал головой.

— Я вас понимаю, но сейчас у Рензама есть оправдание. Вы знаете, что погиб его сын?

Бавалор ошеломлённо поднял глаза.

— Как?! Я ничего не слышал!

— Естественно — сейчас все говорят только о вашей матери и нападении.

Лицо Бавалора стало похожим в белую маску.

— Тогда я приду в другой раз. Сейчас неподходящее время.

— Поздно. Мы уже пришли.

Сиверт показал пальцем на круглую дыру в земле диаметром в десять шагов, с ровными краями и отвесными стенами, вокруг которой сгрудились солдаты. Оттуда доносился мерный гул, сменявшийся скрежетом, пробиравшим до мурашек.

— Что он делает? — спросил Бавалор у двух мужчин. Те переглянулись и разом усмехнулись. Усмешка вышла горькой.

— Разрушает.

2

Жуууух. Жужууух. Терновник распространял вокруг себя волны бордового цвета, которые впитывались в почву и превращали её в едва видимую пыль. Смолисто-чёрная рукоять блестела от пота, то и дело норовя выскользнуть из мокрой руки.

Рензам пытался хранить молчание даже в мыслях, но не мог. Пытался не гадать, что случилось с Гиремом, не представлять, как его пронзают кинжалы убийцы, и не выбирать наиболее мучительные способы мести. Тщетно — только это у него и получалось делать, несмотря на простые, но ёмкие понятия, вбитые отцом.

«Страх есть червь, точащий разум и высасывающий решительность.

Гнев есть могучий спрут, опутывающий рассудок.

Поддашься им — и они тебя удушат».

Всю ночь, с момента, как Остис принёс известие, мир пытался удушить его холодной хваткой. Судьба уже отобрала у него Саммаса, любимого первенца, а теперь хочет отнять Гирема.

«Ах, вездесущая гнида, как бы я хотел, чтобы ты имела физическую оболочку. С каким наслаждением я бы разобрал тебя на мелкие кусочки и прожарил каждую в безумном огне магии», — мысленно прорычал Рензам и тряхнул головой, отгоняя чёрные мысли, чтобы сосредоточиться на земляной воронке.

Это место хранило след рефрамантии, без всяких сомнений. Интуиция работала безошибочно, кожа и волосы на теле чувствовали лёгкий зуд, как после слабого ветерка. Здесь применяли магию.

«Гирем соорудил для себя подходящую гробницу», — подумал Рензам и удивился тому, что назвал сына по имени. Он не помнил, когда делал это в последний раз. Может быть, никогда, представляя на месте него вечного ребёнка, к которому и относиться нужно, как к ребёнку?

«Он вырос», — дошло до него. Мужчина на мгновение прикрыл глаза, а потом принялся рыть быстрее прежнего. Разум холодно говорил, что всё кончено. Отец предпочёл бы согласиться с ним, глядя на ситуацию с высоты своего опыта и закалки. И дядя Галадир тоже, на которого так походил Алан, всегда идеально разумный и осторожный.

«Возвращай людей в крепость. Ты погубил большую их часть. Ты лишил меня шанса увидеть Джензена», — говорил Эктар в тот роковой день, двадцать лет назад, когда он повёл солдат в злосчастную контратаку при Треаттисе. Отец говорил, но лучше бы он кричал — взгляд его заставлял Рензама ненавидеть самого себя. И после, когда он удерживал город, дожидаясь, пока Карранс не уведёт всех горожан, он прокручивал в голове эти слова. Даже сейчас они всё ещё жгли его изнутри, наполняя горечью и стыдом.

Мужчина снял с себя мокрую рубаху и швырнул к стене, где уже лежал плащ. Повязки, наложенные лекарем, давно почернели, пропитавшись кровью, и лишь терзали кожу, но эту боль можно было стерпеть. Терновник разрядился, и он достал ещё один кристалл, предпоследний. Рефрактор зажужжал, подобно рою пчёл, волна магии цвета вишнёвого плода ударила в тёмную почву, и Рензам ухнул на метр вниз.

Но он никогда бы не выстоял там, в Треаттисе, если бы трезвый ум был его сильнейшей стороной. И где все остальные хотели опустить руки, отгораживаясь разумными доводами, он не сдался, готовый вырвать из груди сердце и бросить в очередную брешь, если оно могло остановить реки врагов. Он направил свою страсть в правильное русло.

«Если твой сын погиб, так тому и быть. Так предначертано», — паскудно шептала судьба.

«Ничто не предначертано», — отвечал Рензам и, размахнувшись жезлом, как флагштоком, воткнул Терновник в землю. Сейчас ему нужно откопать сына… или его бездыханное тело.

— Дивайн Рензам! — донёсся сверху голос Бавалора. — Что, если вы зацепите тело вашего сына?! Магия может его расщепить!

Он не ответил. Глупые сыновья глупых девчонок из богатых семей вечно считают себя умнее других. Они даже не знают, что Крездал, слово эррозии, действует только на горные породы и почву.

«И такие сопляки хотят стать моим Пророком», — раздражённо подумал Рензам.

Почва неожиданно ушла из-под ног и он, коротко вскрикнув, исчез в открывшемся тоннеле.