Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга1.

• Название: Sindroma unicuma. Книга1.
• Автор: Блэки Хол
• Жанр: Фэнтези

Это городское фентези, близкое к научной фантастике. Не пугайтесь вступления. Дотерпите. В нем просто рассказывается что произошло в мире. Без этого будет трудно понять мироустройство романа. Действия происходят в научно-магическом институте. Г. героиня девушка Эва — студентка, на долю которой выпало немало бед. Рассказывается о её жизни, учёбе, о людях что ей помогают и наоборот терзают. Г. герой как раз из последних. Мир романа достаточно жесток. Но в повествовании есть и юмор, и ирония. Все герои очень живые, яркие.

---

Табличка на пьедестале утверждала, что передо мной материализованный образ покровителя всех студентов — святого Списуила. Отшлифованная блестящая поверхность тортового постамента и легкая намусоренность свидетельствовали о том, что скульптурный уголок считался излюбленным местом встреч развеселого студенчества.

Тишину холла разбило хлопанье парадных дверей, и мимо меня прошла компания парней, свернувших в один из арочных коридоров. Сверка с план-схемой первого этажа показала, что они направились в спортивное крыло. Однако же, в какой стороне столовая?

Постепенно пропитываясь студенческим духом, я еще раз оглядела впечатляющий зал. Ничего не скажешь, передовой столичный ВУЗ, а не какая-нибудь захудалая периферия.

Шмяк! — на нижний слой каменного торта-постамента приземлились две девчонки, швырнув рядом сумки. Та, что повыше, раздраженно выговаривала подружке — мелкой, худенькой и с острой лисьей мордашкой. Подружки были одеты так, что сразу становилось ясно — парочка находилась в конфликте с окружающими и с самими собой. Словом, по-хулигански были одеты девчонки, вдобавок имели воинственный макияж и богатый пирсинг во всех видимых частях тел.

«Надо сваливать», — промелькнула мысль. Как оказалось, поздно — мою пресветлую персону заметили.

«Лисичка» толкнула подружку локтем и они воззрились на меня, после чего мелкая приблизилась, правда, держась на расстоянии.

— Понравилась? — кивнула на скульптуру.

— Ничего так. Симпатичненько, — подтвердила я.

— У нас просмотр не бесплатный, — скривила «лисичка» мордашку. — С тебя тысяча висов[2] в фонд для пожертвований. Если каждый будет интенсивно лупиться, скоро вся позолота отвалится. А на реставрацию нужны денежки.

У меня даже рот от удивления приоткрылся. Вот загнула — отвалить целую тысячу на ободранную скульптуру! У девочки губа не дура.

Если учесть, что родитель выделил свободных денег всего пятьдесят висоров, то заявленная сумма пожертвования в фонд разваливающихся архитектурных шедевров отливала запредельной наглостью. Отец, вручая деньги мелкими разменными монетами, предупредил:

— Продержишься до Нового года, еще подкину. Жаль тратить на тебя больше, чем того заслуживаешь, но приходится.

«Лисичка» обернулась за моральной поддержкой к подружке. Та встала с постамента и направилась к нам.

— Могу пожертвовать, но только полвисора, — вежливо согласилась я с необходимостью восстановления красоты институтского святого.

Девчонки переглянулись и засмеялись.

— Очумела, что ли? Ей говорят, тысячу гони, а она из себя трудную строит.

Парочка надвинулась на меня, и неожиданно мелкая начала выделывать пальцами воздушные вензеля. Я похолодела — она накручивала петли, создавая заклинание.

Пришлось отступать к центру холла. И как назло, поблизости — никого.

Я, конечно, успела прочитать в буклете первый пункт студенческого кодекса, в котором шла фраза жирными буквами: «Учащиеся несут персональную ответственность за случаи несанкционированного возмущения вис-полей в пределах института, кроме случаев, оговоренных пунктами такими-то…», и дальше шло перечисление пунктов, являющихся исключением из пункта первого. Жаль, до них не дошли руки. Однако надежда, что студенческое прилежание пересилит жажду дармовых денег, угасла при взгляде на ставшую хищной мордашку «лисички».

— Кому деньги-то сдавать? Вам, болезным? — сделала я шаг назад.

— Нам, нам, — подтвердила подружка мелкой, наступая. — Мы передадим, куда надо.

В «лисичкиной» ладони заискрились белые огоньки, и я поняла, что девчонка собиралась шарахнуть по мне piloi candi.

Устраивая показательное выступление, подружки закинули пробный шар. Они приглядывались, оценивали и ждали ответную реакцию. Однако слепить из меня героя еще никому не удалось. Поворачиваться спиной стало бы большой трусостью, но и смотреть в глаза предстоящему унижению я не хотела. Внезапно парочка остановилась, мелкая с разочарованным видом опустила руку, и белое свечение в ее ладони погасло. А я уперлась спиной во что-то.

Этим чем-то или кем-то оказался невысокий мужчина с большими залысинами и редкими светлыми волосенками. Шею незнакомца обматывал шарф крупной вязки, на концах которого болтались миленькие розовые помпончики.

— Возникли проблемы, учащиеся? — обратился к нашей троице мужчина. Говорил он с едва уловимым акцентом, осипшим простуженным голосом.

— Нет, господин Рамши, — ответила с неудовольствием «лисичка», пряча ладони за спиной.

— Почему не на занятиях? — не отступал мой неожиданный защитник, сипя.

— Сначала её спросите, — кивнула в мою сторону вторая поборница денежных средств.

Мужчина повернулся, наклонив вопросительно голову. Небрежностью движений он напоминал художника или поэта, словом, личность творческую, на мелочи не распыляющуюся.

— Перевелась из другого ВУЗа. Сегодня оформляюсь, — отрапортовала я по-военному.

— И вы, учащиеся, не нашли ничего лучше, чем создавать конфликты с новым членом вашего славного коллектива? Какое же впечатление сложится у этой чудесной девушки об институте? — осипшим голосом мужчина принялся наставлять на путь истинный бандюганскую парочку. Его речь пропиталась возвышенными и благородными интонациями, и я утвердилась во мнении, что г-н Рамши относился к людям искусства.

Мелкая прикусила губу.

— Не ваше дело, — ответила она негромко, но достаточно грубо.

— Повторите, учащаяся, я не расслышал объяснение, — прохрипел г-н Рамши.

— Случилось недоразумение, — подтвердила «лисичкина» подружка, буравя меня взглядом.

— Об отсутствии на занятиях будет доложено декану вашего факультета, — предупредил сипло любитель заматываться в шарфики и обратился ко мне: — Советую поспешить с оформлением. Скоро звонок.

И, расставив точки над i между нами, девочками, направился в сторону арочного коридора.

Покуда я соображала, что редковолосый мужчина — на самом деле преподаватель, мелкая вдруг сузила глаза щелочками и, злобно прошипев: «Членов ему подавай, педерасту убогому!», выбросила с ладони piloi candi. Потрескивающий шарик понесся вслед удаляющемуся преподавателю и ударился в спину, не причинив ни малейшего вреда. Сила отдачи оказалась такова, что заставила г-на Рамши пошатнуться и потерять равновесие, а заклинание, срикошетив, отскочило к толстому металлическому крюку, на котором крепилась люстра. Электрические заряды, рассыпавшись на несколько частей, пробежали змейками по цепям люстры и затухли, погаснув.

Преподаватель развернулся к девчонкам, и его на лице нарисовалось полнейшее изумление. «Лисичка» в растерянности разглядывала свои руки, в то время как ее подружка, поняв, что дело запахло керосином, трусливо попятилась к стене.

В это время раздался короткий тренькающий звук, как если бы порвалась струна гитары. И точно, кое-что лопнуло в зале. Одна из цепей, удерживавших каскадную люстру.

Г-н Рамши принялся растерянно теребить кончик шарфа: у преподавателя нашлись проблемы поважнее, чем прислушивание к какому-то треньканью. Он начал осознавать, что на него только что напали самым подлым образом, и замешательство на лице мужчины сменилось гневной маской. Преподаватель не мог выбрать — бежать ли ему с жалобой в деканат или напрямую к ректору. В то же время г-н Рамши едва удерживался, чтобы не опуститься до банального бегства, а неторопливо покинуть холл с оскорбленным видом. Эти сомнения дорого ему стоили.

Я же застыла в нерешительности, потому что, во-первых, из головы улетучились все мысли, а во-вторых, рядом находился преподаватель, на которого следовало полагаться. Он знал, что и как нужно делать. Об этом гласил следующий пункт студенческого кодекса, замигавший аварийной сиреной в моей памяти: «В нестандартной ситуации, связанной с вис-возмущением, самостоятельных решений не принимать, выполнять указания первого по старшинству специалиста». В общем, как послушная и исполнительная студентка, я решила, что случилась самая что ни на есть нестандартная ситуация.

Щелк! — лопнула еще одна цепь.

Наша компания синхронно задрала головы к потолку, разглядывая перекошенную люстру.

Щелк. Щелк. Щелк, — лопнули поочередно три цепи.

С каждой обрывающейся цепью сооружение из металла и стекла кренилось все сильнее, и теперь напоминало диагональные кольца Сатурна с картинки из учебника астрономии.

Щелк, щелк, щелк, щелк…. — тросы толщиной с руку разрывались точно волосинки.

«…пять, шесть, семь, восемь, девять…» — бормоча, подсчитывала я рвущиеся цепи, а глаза прилипли к накренившейся люстре, не в силах оторваться от апокалиптичной картины.

Да, правда состоит в том, что люди не могут жить без зрелищ, насыщающих мозг адреналином. При этом зрачки у зрителей расширяются, дыхание учащается, пульс зашкаливает. Падкие до зрелищ зеваки не понимают, что стоят аккурат под люстрой, и осиное жало ее кончика зловеще поблескивает, нацеливаясь им в лоб. То есть мне.