Ноэль Воропаев - Маркус Вольф. «Человек без лица» из Штази

• Название: Маркус Вольф. «Человек без лица» из Штази
• Автор: Ноэль Воропаев
• Жанр: Военное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906817-65-5

«Человеком без лица» Маркуса Фридриха Вольфа называли западные и заокеанские спецслужбы, долгое время безуспешно пытавшиеся заполучить фотографию руководителя внешней разведки МГБ ГДР. На самом деле легендарный начальник Главного управления «А» никогда не терял своего лица и до конца жизни не изменял своим принципам и убеждениям. Из незаконного судебного преследования в ФРГ в начале 1990-х годов он не только вышел победителем, но и сумел повлиять на отмену судебных решений по делам коллег, организовать правовую защиту агентов Штази, оказавшихся под судом за рубежом.

Свой путь в историю Маркус Вольф начал еще в период эмиграции в СССР, когда осознал необходимость борьбы с коричневой чумой. По окончании Второй мировой войны он создавал посольство ГДР в Москве, а затем – службу внешней разведки в Берлине.

Автор книги, лично знавший Маркуса Вольфа, в период обострившегося противостояния двух блоков-антиподов координировал связь между советской и немецкой разведками, которые в апреле 1972 года провели блестящую операцию по провалу в бундестаге ФРГ вотума недоверия канцлеру Вилли Брандту, проводившему политику сближения с соцстранами. В результате в мировой политике произошли существенные изменения: был подписан известный хельсинский акт 1975 года, ГДР была принята в члены ООН, а угрозу атомной конфронтации удалось устранить.

---

«Я попытался отговориться, не испытывая никакой склонности к работе за письменным столом, и это продолжалось до тех пор, пока Ульбрихт не обрезал меня замечанием, что каждому следует направляться туда, где он больше всего нужен».

Дополнил Маркус Вольф свой рассказ о Вальтере Ульбрихте следующим воспоминанием:

«Об Ульбрихте говорили, что он не очень заботится о людях, для него они только камушки мозаики в картине, которую он собирает по своим представлениям. Позднее, когда он призвал меня на пост руководителя разведки, это тоже было делом пяти минут. Совершенно обезличенно, никаких вопросов, которые могли быть у тебя, всё очень казённо и рассчитано на беспрекословность».

Работать на радио Маркусу Вольфу понравилось:

«В огромном здании в Шарлоттенбурге нас ожидало около семисот сотрудников, оставшихся от имперского радио времён д-ра Гёббельса. Нас же, намеревавшихся создать антифашистское радио, было целых семь человек. Этот радиодом был неведомым миром. Расположенный в британском секторе, он представлял своего рода форпост начавшейся холодной войны. Так как нашему руководству, находившемуся в Восточном Берлине, было трудно добираться до этого здания, мы располагали такой свободой действий, о которой будущие журналисты ГДР могли только мечтать. Мои первоначальные опасения быстро развеялись, работа оказалась интересной. Я писал внешнеполитические комментарии под псевдонимом Михаель Шторм, иногда работал репортёром и руководил различными политическими редакциями.

Время от времени я встречался с Ульбрихтом. В моей серии передач «Трибуна демократии», в которой брали слово представители всех партий, он излагал точку зрения Социалистической единой партии Германии, возникшей в результате объединения Коммунистической и Социал-демократической партий в зоне, находившейся под советским управлением. Фальцет и саксонское произношение неприятно действовали на слушателей. У меня хватило бестактности с самыми лучшими намерениями предложить ему отказаться от выступлений и поручить читать его тексты опытному диктору. Его реакция не оставила сомнений, что лучше мне было этого не делать».

С юмором у Маркуса Вольфа всегда было всё в порядке, я имею в виду, как ярко он изложил этот эпизод, хотя вполне мог и «погореть» из-за данного им Ульбрихту доброго совета.

Нюрнбергский трибунал

Известно, что Советское правительство выдвинуло своё требование суда над фашистскими военными преступниками ещё в заявлении от 14 сентября 1942 года «Об ответственности гитлеровских захватчиков и их сообщников за злодеяния, совершённые ими в оккупированных странах Европы».

После безоговорочной капитуляции вооружённых сил Третьего рейха настало время для уголовного процесса над нацистскими преступниками, который получил широкое освещение в средствах массовой информации всего мира.

Главный обвинитель от США Р. Джексон во вступительной речи в Международном трибунале так охарактеризовал процесс:

«Это судебное разбирательство приобретает значение потому, что эти заключённые представляют в своём лице зловещие силы, которые будут таиться в мире ещё долго после того, как тела этих людей превратятся в прах. Эти люди – живые символы расовой ненависти, террора и насилия, надменности и жестокости, порождённых властью. Это – символы жестокого национализма и милитаризма, интриг и провокаций, которые в течение одного поколения за другим повергали Европу в пучину войны, истребляя её мужское население, уничтожая её дома и ввергая её в нищету.

Они в такой мере приобщили себя к созданной ими философии и к руководимым ими силам, что проявление к ним милосердия будет означать победу и поощрение того зла, которое связано с их именами. Цивилизация не может позволить себе какой-либо компромисс с социальными силами, которые приобретут новую мощь, если мы поступим двусмысленно или нерешительно с людьми, в лице которых эти силы продолжают своё существование».

С этой целью и был создан Международный военный трибунал, который судил преступных руководителей Третьего рейха.

Цитату из речи американского обвинителя автор включил в книгу потому, что Р. Джексон, представляя на суде юстицию США, объективно и доказательно обозначил также весомость вклада СССР как страны-победителя, а не агрессора в разгром фашизма и, соответственно, его большую роль в мировой политике того времени, что оспаривается Западом теперь.

В 1945 году Маркус Вольф выехал в Нюрнберг из советской зоны оккупации Германии в качестве корреспондента радио. На суде присутствовала и небольшая группа немецких антифашистов, а также бывших военнопленных.

Судебный процесс над 22 главными военными преступниками гитлеровской Германии начался 20 ноября 1945 года и завершился 1 октября 1946 года.

Маркус Вольф в своём «Последнем интервью» уделил внимание вынесению приговора нацистским преступникам:

«Оглашение приговора происходило, с точки зрения прессы, совершенно необычно. Подобного в истории радио, насколько я знаю, никогда не было. По совместному решению стран-победительниц приговор зачитывался в течение двух полных дней, 30 сентября и 1 октября 1946 года, по всем радиостанциям. Это значило, что повсюду и все программы были одинаковыми, Швейцария и Австрия присоединились. От каждой зоны оккупации было по одному репортёру, кроме французов, которые работали вдвоём. По плану, подготовленному союзными офицерами-контролёрами, эти репортёры вели свои передачи прямо из кабины в зале суда, находившейся выше и сзади скамьи подсудимых…».

В заключение нужно всё-таки напомнить, что Нюрнбергский трибунал назвал агрессором только фашистскую Германию. И его приговор фальсификаторам не изменить, даже по истечении срока давности.

Вспомним удивительно точный прогноз будущей оценки на Западе приговора суда, сделанный председателем Верховного суда СССР Л. Н. Смирновым в послесловии к книге А. И. Полторака «Нюрнбергский эпилог»:

«Империализм США многое сделал бы сейчас для того, чтобы до основания вытравить в памяти человечества даже воспоминания о Нюрнберге. Ещё в 1946 году реакционный американский сенатор Тафт писал о том, что «США будут долго сожалеть» о приведении в исполнение приговора Нюрнбергского трибунала. Мракобесы современности не в силах повернуть историю вспять. Все расчёты идеологов реакции на короткую память человечества обречены на провал. Мне довелось разговаривать о Нюрнберге в Непале, Индии, Алжире, Эфиопии, многих других странах, расположенных далеко от полей минувших битв Второй мировой войны, от нацистских лагерей смерти, от могил варварски умерщвлённых русских, украинцев, белорусов, поляков, евреев, чехов, словаков, французов, датчан. И я имел возможность убедиться, что память о Нюрнбергском трибунале жива везде – на всех континентах, где живут и борются за мир, за гуманные принципы человеческого общежития простые люди, ненавидящие фашизм и войну».

Образование ГДР

В октябре 1949 года советская зона оккупации Германии провозгласила себя Германской Демократической Республикой, которая была сразу признана Советским Союзом.

Это явилось политическим ответом СССР на образование союзниками во Второй мировой войне Федеративной Республики Германия в своих зонах.

Маркус Вольф в своей книге «Игра на чужом поле» написал, что в связи с созданием ГДР он оставил работу на радио и перешёл на дипломатическую службу:

«Чуть позже (после образования ФРГ весной 1948 года. – Н. В.) меня вызвали в Центральный комитет СЕПГ. В качестве реакции на признание нашего государства со стороны СССР было высказано намерение тотчас же учредить в Москве дипломатическую миссию. Мне предназначалась должность первого советника посольства. Идя на дипломатическую службу, я должен был отказаться от советского гражданства. 3 ноября вместе с послом Рудольфом Апельтом и первым секретарём миссии Йозефом Шютцем я прибыл в Москву. Что это был за контраст с печальной картиной разрушенного Берлина! 7 ноября, в день годовщины Октябрьской революции, я стоял на трибуне рядом с Мавзолеем Ленина, а в кармане у меня лежали красный дипломатический паспорт и заявление о выходе из советского гражданства. Я и представить не мог, что моя карьера дипломата продлится всего лишь полтора года».

В «Последних беседах» Маркус Вольф, вспоминая о работе в посольстве ГДР, отметил:

«У меня было это неоспоримое преимущество (знание жизни в СССР. – Н. В.). Поэтому для многих я был первым человеком, хотя я и был молодым, но уже опытным «русским». Для меня не составляло ни малейшего труда получить от советских коллег информацию по протокольным и иным вопросам. Я чувствовал и вёл себя как дома, и вдруг я – иностранный дипломат. Довольно своеобразная ситуация. Я встречался с друзьями, но то у одного, то у другого замечал всё же некоторую робость. Страх перед иностранцем. Дистанцию в общении с немцем. На встрече с одноклассниками 110-й школы меня представили: Миша Вольф, советник дипломатической миссии ГДР. Затем была довольно неприятная история с двойным дном. Двойным дном в другой области. У меня был дипломатический паспорт ГДР, но по советскому закону я оставался советским гражданином, а в СССР двойное гражданство не разрешалось. Да! Начиналось это ведь ещё сложнее. Сразу же после моего приезда после войны в Берлин я пошёл в Шарлоттенбурге в отделение полиции и получил там временный берлинский паспорт. ГДР тогда ещё не было. Итак, я был жителем Западного Берлина, я жил в Шарлоттенбурге… Другого советского паспорта, кроме внутреннего, срок которого давно истёк, у меня не было, а советского загранпаспорта я никогда не получал».