Владимир Виноградов - Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране

• Название: Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране
• Автор: Владимир Виноградов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906817-76-1

Летом 2015 года в результате длительных переговоров было достигнуто историческое соглашение по атомной программе Ирана. Осенью 2015 года начались наши военные действия в Сирии.

Каковы причины антииранских санкций, какова их связь с распадом СССР? Какой исторический фон у всех событий на Ближнем Востоке в целом и в Сирии в частности? В своих воспоминаниях В.М. Виноградов дает исчерпывающие ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с современной ситуацией на Ближнем и Среднем Востоке.

Владимир Виноградов, чрезвычайный и полномочный посол СССР в Египте во время войны Египта и Сирии с Израилем (1973) и в Иране во время Исламской революции (1979), являлся в Союзе одним из главных специалистов по Ближнему региону и, безусловно, ключевым игроком в этих важнейших событиях нашей истории.

---

Выводы напрашиваются сами собой: шах не хочет или не может понять существа и глубины оппозиционного движения, он фальшиво причисляет себя к «революционерам», чтобы сбить с толку какую-то часть населения (хотя жест довольно показательный, свидетельствующий о популярности оппозиционного движения), военные будут силой наводить порядок, о смене власти или существенных уступках оппозиции шах не думает. И еще яснее становится, что события 5 и 6 ноября были делом рук властей с целью всеобщего устрашения и оправдания приведения к власти военных.

В этот же день меня пригласил в МИД мой старый знакомый Ахмед Мирфендерески. Он долгое время был иранским послом в Советском Союзе, прекрасно знал с детства русский язык. По возвращении в Иран его назначили первым заместителем министра иностранных дел, но в начале 1974 года он неожиданно исчез с политического и дипломатического горизонта. Как выяснилось позднее, по требованию американцев шах снял Мирфендерески с высокого дипломатического поста, им не нравилось проявление в дипломатическом ведомстве Ирана линии, не полностью отвечающей американским интересам в отношении Советского Союза. Мирфендерески, конечно, лучше понимал, чем американцы, где лежат иранские национальные интересы… По приезде в Тегеран я спрашивал в МИДе и у знакомых иранцев, где же находится Мирфендерески. Они, как правило, отмалчивались либо давали понять: он у шаха в опале.

И вот снова Мирфендерески выплыл на поверхность. С улицы слышна стрельба, как ехать в таких условиях в МИД?

Рассказал Мирфендерски в ответ по телефону об обстановке в районе посольства. Он меня утешил: а в районе МИДа, говорит, спокойно. Пришлось ехать, несмотря на уговоры некоторых моих сослуживцев отложить поездку до лучших времен.

На улицах картина удручающая: зияют темные, опаленные провалы витрин, сбитые вывески, на тротуарах, улицах – остатки баррикад, разный хлам, битые стекла окон, скорчившиеся от огня рекламные щиты кинотеатров, от которых исходит сильный запах гари, обгорелые автомобили, испуганные переходы и… длиннющие очереди у уцелевших продовольственных магазинов.

На площади, неподалеку от МИДа, остановились – затор на левом повороте. Зато впереди и вправо пришлось наблюдать прямо-таки сражение, происходившее метрах в 200–300 от площади. Там перебегали фигурки солдат с винтовками, в кого-то стреляли, в ответ откуда-то раздавались выстрелы. Белым фоном этого «театра теней» служили облака слезоточивого газа, а за этим фоном к небу поднималась стена жирного черного дыма от горящих на улице в виде баррикады автопокрышек. Вынужденное созерцание этих баталий, откровенно говоря, не было приятным делом. Было видно, как прохожие торопливо прятались в домах в то время, как мы со своей громадной машиной торчали на перекрестке улиц, на площади. К нашему облегчению, минуты через 3–4 пробка рассосалась и мы смогли покинуть площадь.

О чем же говорил Мирфендерески? О необходимости в настоящий момент резко улучшить и укрепить отношения Ирана с Советским Союзом!!!

Ответил ему: наша страна всегда выступала за дружественные отношения с Ираном, но дело не за нами. Как совместить призывы Мирфендерески с антисоветской кампанией, проводимой властями? Одним словом, как в поговорке: «Одной рукой в ладошки не хлопнешь».

Мирфендерски говорил, что все эти волнения улягутся, что все войдет снова в норму, нужно думать о будущем. Но все это произносилось как-то вяло, без внутреннего убеждения.

Жалко стало бывшего иранского посла в СССР, говорил со мной он явно по указке свыше.

Вечером 7 ноября иранское телевидение передало записанное на пленку выступление советского посла по случаю национального праздника Советского Союза. Отказывать нам в этом традиционном мероприятии власти не решились. Мы проверили текст перевода – ничего не было опущено: ни выражение наших дружественных чувств к иранскому народу, стремящемуся к лучшему будущему, ни изложение нашей линии на поддержку независимости Ирана, о невмешательстве во внутренние дела Ирана.

Примечательно, что на следующий день и позднее нам звонили по телефонам, присылали письма простые иранцы с выражением благодарности Советскому Союзу за его справедливую позицию.

Любопытный случай произошел на следующий день, когда я хотел позвонить по телефону домой, в Москву. Сначала грубо, как обычно, ответили: «Харап!» (это значит – сломано, неисправно; так отвечали всегда во время забастовок). Потом поинтересовались, кто будет говорить. Ответили: посол. «Минуточку, – прохрипело в трубке, – мы посоветуемся…»

Через некоторое время позвонили с телефонной станции: «У нас сейчас забастовка, но вашу просьбу обсудили в забастовочном комитете. Нам всем понравилось, что сказал советский посол вчера по телевидению, обращаясь к иранскому народу, поэтому в виде исключения мы ему дадим линию на Москву».

Впрочем, была и другая реакция: в этот день было новое заявление из Вашингтона о том, что США поддерживают шаги шаха внутри (!) страны. Разве шах – назначенный Вашингтоном губернатор Ирана? Вот это разве не вмешательство во внутренние деда Ирана?

И вот сенсационное объявление 8 ноября: арестован бывший премьер-министр в течение 13 «славных» лет правления шаха, бывший министр двора его императорского величества Амир Аббас Ховейда! Это значит, что шах бросает в костер все, что у него есть, – на откуп: берите, судите Ховейду, а я, шах, совершенно ни при чем. Если есть злоупотребления, то не мои – правительства. Вот она, «монаршая благодарность», человеку, который верно служил и шаху лично, и его идеям в течение столь долгих лет!

И еще одно сообщение: шах создает специальную комиссию для расследования обвинений в отношении членов шахской семьи в злоупотреблениях ими своим положением. Если будут обнаружены «неправильные действия» сиятельных особ, то пострадавшие «будут компенсированы». Здесь речь о привлечении к ответственности, конечно, не идет (впрочем, шахская семья уже давно покинула Иран).

Прошло несколько дней после ужесточения режима и назначения военного правительства, но положение к лучшему никак не меняется. Это неудивительно, поскольку причины, вызвавшие оппозиционное движение, не устранены. Забастовки практически повсюду стали политическими, все чаще речь идет не об отдельных политических акциях, а о смене государственного строя, точнее – о монархии. Газет вновь нет – опять забастовка. Вспыхивают волнения уже не только в Тегеране, их волна катится по всей стране. Крупные события происходят практически во всех городах, наиболее часто упоминаются Мешхед, Ахваз, Табриз, Кум. В школах и университетах занятий нет. Сильные перебои с продовольствием, газом, горючим. В Тегеране и других городах циркулируют анонимные листовки для всех иностранцев, неизвестно кем распространяемые: поскорее покидайте нашу страну, а то убьем. Американцы и англичане фактически бегут из Ирана, все чаще иностранцы начинают использовать путь через Советский Союз.

Для безопасности остающихся в посольстве и обеспечения их жизни и работы принимаем всяческие меры: успели построить бензохранилища и заполнить их (ведь бензин нужен для перевозки наших людей автобусами в Пехлеви, а это 400 км), привели в порядок противопожарное имущество, сделали дополнительные пожарные лестницы и т. д. Установили нормы расхода горючего на отопление, ввели лимиты на потребление электроэнергии – ведь городская сеть регулярно отключается вечером на 4–5 часов, тогда у нас работает собственная дизель-электростанция.

Создали самодеятельную столовую, что было весьма кстати как ввиду отъезда многих жен, так и нехватки продуктов. Продумали вопросы дежурства, организации отдыха… Да, дел было много.

Впрочем, и в поведении иранцев в трудных условиях было немало юмора. Когда под давлением военной администрации были возобновлены передачи телевидения, диктор в последних известиях объявляет торжественно-монотонным голосом, т. е. обычным для телевизионных новостей во всех странах мира: «В Иране все спокойно». Далее тем же голосом, не меняя интонации, в течение нескольких минут, перечисляет десятки городов и населенных пунктов, где… состоялись волнения.

Затем, перехватив воздуха и поглядев в объектив, он снова утыкается в бумажку, говорит: «Солдаты стреляли в воздух», – и без передышки: «Имеются убитые и раненые. В Иране все спокойно».

Генералы пытаются управлять страной

В середине ноября генерал Азхари выступил в парламенте с программой своего правительства. Общие, расплывчатые выражения, никаких конструктивных целей нет. Правительство действует с одной явной целью – «наведение порядка» любыми способами, хотя и число генералов в нем поубавилось. Конечно, ни политическую, ни религиозную оппозицию это правительство не устроит. Пожалуй, одобрительно относятся лишь те, которых, казалось, меньше всего должно было бы касаться, – американцы.