Вадим Эрлихман - Жанна д’Арк. Святая или грешница?

• Название: Жанна д’Арк. Святая или грешница?
• Автор: Вадим Эрлихман
• Издательство: Вече
• Жанр: Научпоп
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-0233-7

Странный вопрос, скажет читатель; Жанну давно простили и канонизировали, о ней написана масса книг — и благочестивых, и «конспирологических», где предполагают, что она не была сожжена и жила впоследствии под другим именем. Но «феномен Жанны д’Арк» остается непостижимым. Потрясающей силы духовный порыв, увлекший ее на воинский подвиг вопреки всем обычаям ее времени, связан с тем, что, собственно, и называется мистицизмом: это внецерковное общение с незримыми силами, превышающими человеческое разумение. Это общение, придавшее скромной девушке железную силу воли и неколебимую устремленность, невольно вызывает у многих недоверие и подозрение в ереси, или греховной одержимости. А может быть, тут и в самом деле есть какая-то связь с духовными движениями, получившими название еретических, с точки зрения официальных властей того времени?

Знак информационной продукции 12+

Научно-популярное издание.

---

Возможно, он отвез Жанну в город на телеге, но не исключено, что они шли пешком — в компании дюжего крестьянина путешествие было все же безопасней. 13 мая 1428 года, в день Вознесения Господня, они вошли в главный зал замка, где капитан со своими помощниками поглощал праздничный обед. Робер де Бодрикур был типичным старым служакой, строгим, в меру циничным, но не жестоким. О степени его порядочности говорит то, что он оставался верен королю Карлу и не раз отбивал атаки бургундских шаек, хотя подчинение захватчикам дало бы ему несравненно больше выгод. К счастью, Вокулёр находился в отдаленном лесном краю, не представляющем особого интереса для врагов.

Сейчас он с интересом смотрел на увальня-крестьянина, который жался к стене, и девушку в поношенном красном платье — она, напротив, подалась вперед, смело произнося нечто неслыханное:

— Я пришла к вам от Господа моего, дабы вы дали знать дофину, что он должен держаться и избегать сражений с врагом до середины будущего поста, когда Господь поможет ему. Королевство принадлежит не дофину, а Господу моему, но воля Господа — доверить это королевство дофину. Он сделает его королем, несмотря на всех врагов, и я приведу его к помазанию.

Эти слова передает в своих показаниях на оправдательном процессе Бертран де Пуланжи, один из вернейших соратников Жанны, впервые увидевший ее именно в тот день. Возникает вопрос, не напутал ли он насчет ее просьбы избегать сражений почти целый год — до середины Великого поста, которая в 1429 году приходилась на февраль. За это время англичане могли при отсутствии сопротивления захватить не только Орлеан, но и всю Францию. Возможно, Жанна призывала воздерживаться от войны до ее прибытия в армию весной следующего года, боясь, что это приведет к бессмысленным потерям. Но это предположение рисует ее пророчицей не хуже Мерлина и Нострадамуса. Как мы увидим дальше, она и правда сделала несколько удивительно точных предсказаний относительно собственной судьбы — но как она могла за год узнать, к чему приведут ее усилия, если не знала даже того, что случится в ближайшие полчаса?

Во всяком случае, она выглядела изумленной и обиженной, когда Бодрикур просто-напросто посмеялся над ее словами. Есть версия, что он даже собирался отдать ее на потеху солдатам, но в реальности ничего такого не было. Он просто велел Лаксару увести дуреху с глаз долой и хорошенько надавать ей оплеух, чтобы не лезла со своими советами к серьезным людям. Еще он передал родителям Жанны, чтобы те хорошенько выпороли непутевую дочь.

Конечно, дядя, которому было стыдно и досадно, исправно передал все это, добавив кое-что и от себя. Неизвестно, была ли порка — скорее всего, нет, возраст не позволял, в 16 лет полагалось не пороть, а выдавать замуж. Вот Жак д’Арк и решил поскорее найти дочке жениха, чтобы выбить дурь ид головы.

Эти поиски прервала новая опасность — набег бургундцев. На сей рад на деревню напали не разбойники, а хорошо вооруженный военный отряд. Бодрикур в Во кулере сумел отбиться от непрошеных гостей, но крестьяне не спаслись бы от них даже на острове. Пришлось всем вместе бежать в Нёвшато; Жанна в дороге помогала слабым и несла маленьких детей, когда их матери уставали. Все обошлось, никто не погиб, хотя разъяренные враги забрали все ценное, сожгли часть домов и даже порубили плодовые деревья. Случившееся только укрепило намерение Жанны: пока она не сделает то, что требуют голоса, ее милая Франция будет страдать, мирных людей будут убивать и грабить.

Семья д’Арк провела в Нёвшато две недели, поселившись на постоялом дворе женщины по прозвищу Русс (Рыжая). Жанна с подругой Овьеттой помогали хозяйке в готовке и уборке, чтобы заработать на ночлег. По возвращении отец все-таки отыскал ей жениха — это был сын мельника, польстившийся не на красоту Жанны (как мы знаем, красивой она не была), а на обещанное приданое. Казалось, дело на мази, но тихая девушка вдруг оказалась невероятно упрямой. Такого скандала в семье еще не было, отец не на шутку разозлился и даже угрожал убить непокорную дочь — все напрасно. Обманутый в своих ожиданиях жених подал на невесту в церковный суд в городе Туль. Ей пришлось ехать объясняться, после чего суд решил дело в ее пользу. Дело в том, что свадьба даже по семейному сговору считалась недействительной без формального согласия невесты — произнесенного на венчании слова «да». Этого слова Жанна говорить не собиралась, в чем неожиданно легко убедила судей. Но она понимала, что отец не оставит попыток устроить ее судьбу по своему разумению, и решила снова отправиться в Вокулёр, уже зная, что в этот раз пути назад для нее не будет.

Пока Жанна прощается с отрочеством, с подругами детства и ее любимым Деревом фей, рассмотрим «альтернативную» версию ее происхождения, получившую в наше время незаслуженно большую популярность. Впервые эту версию выдвинул историк-любитель Пьер Каз в 1805 году, а в последние десятилетия ее активно развивал другой дилетант — оккультист и масон Робер Амбелен, книга которого «Драмы и секреты истории» выходила и в русском переводе. Он утверждает, что 10 ноября 1407 года у королевы Изабеллы Баварской родился ребенок от ее любовника, герцога Орлеанского, который две недели спустя пал от руки убийц. Ребенка назвали Филиппом, хотя это, по разным версиям, была либо девочка, либо гермафродит. Официальные источники утверждают, что Филипп прожил всего сутки и был похоронен в королевской усыпальнице Сен-Дени рядом с другими детьми Изабеллы — из 12 рожденных ею отпрысков до взрослых лет дожила лишь половина.

По мнению «альтернативщиков», Изабелла, боясь мести мужа, объявила ребенка умершим, а на самом деле отправила его на воспитание в далекую деревню Домреми. Французские короли и аристократы нередко отдавали своих бастардов в другие семьи, но это делалось ради приличии, а королеве скрывать было нечего — о ее распутстве и так говорила вся страна. Она вполне могла воспитывать малютку вместе с дофином Карлом, который был ненамного старше и тоже, по всей видимости, родился от Людовика Орлеанского, что мало волновало умалишенного короля. Непонятно, почему герцог не воспитал дочку в своем дворце, как поступил с другим внебрачным отпрыском — уже известным нам Жаном Дюнуа, который до получения графского титула открыто и даже гордо называл себя Бастардом Орлеанским.

В обоснование своей версии «альтернативщики» указывают, что не существует никаких документов о рождении Жанны в Домреми. Но книги записи новорожденных в деревенской церкви или не велись вовсе, или не дошли до нас. Уже говорилось, что большинство французов той эпохи не знали дня, а часто и года своего рождения, причем это были не только крестьяне, но и знать. В ход идет и знакомый уже аргумент о том, что Жанна владела навыками, незнакомыми крестьянам, — но откуда они могли взяться у королевской дочери, если она воспитывалась в крестьянской семье? На это «альтернатива» отвечает, что д’Арки вовсе не были крестьянами — они принадлежали к дворянской семье из Шампани, которая разорилась из-за войны и эпидемии чумы.

В Домреми Жак д’Арк якобы не пахал землю, а выполнял чисто административные функции вроде старосты и главы местного ополчения. Об уровне доходов семьи говорит то, что он владел «двадцатью гектарами земли, из которых 12 составляла пашня, четыре — луга, и ещё четыре — леса», лошадьми и большим количеством коров, овец и коз.

Потомок одного из братьев Жанны Шарль дю Лис, бывший в начале XVII века адвокатом двора, утверждал, что один из его родственников «сохранил древний герб семьи Дарк, бывший у его предка Жака д’Арк, отца Девы, который представлял собой натянутый лук с тремя стрелами, увенчанный шлемом с навершием оруженосца и львом в верхней части главы, происходящим от провинции, в которой король указал ему жить». В свою очередь, на гербе, дарованном Жанне Карлом VII в июне 1429 года, изображены меч, две королевские лилии и корона — причем не простая, а принадлежащая принцам и принцессам крови (правда, на гербах принцевых бастардов такую корону изображали крайне редко). Еще одно доказательство «альтернативщики» видят в том, что Жанну называли Орлеанской Девой еще до ее прибытия к осажденному Орлеану. Впервые это имя употребил епископ Амбрена Жак Желю в своем трактате «О подвигах Девы» (Р. Амбелен пишет, что он был написан ранней весной 1429 года и это прозвище будто бы указывало не на город, а на происхождение). Автор случайно или намеренно путает два сочинения Желю — письмо Карлу VII, действительно написанное в марте или апреле, и трактат, сочиненный летом 1429 года, когда о подвигах Жанны под Орлеаном знала уже вся страна.

Не вызывает доверия и еще одно «доказательство» — свидетельство католического историка Эдуарда Шнайдера, который, работая в 30-е годы в Ватиканской библиотеке, будто бы обнаружил «Книгу Пуатье» — запись заседаний церковной комиссии, которая в 1429 году изучала вопрос о доверии Жанне. К ней якобы прилагался отчет двух монахов, посланных королем в Домреми: все жители деревни заявили им, что Жанна — дочь Изабеллы и герцога Орлеанского. Шнайдер утверждал, что в Ватикане его заставили дать клятву о неразглашении этих сведений, «ибо в этом случае разрушилась бы мистическая легенда, созданная королевской семьей для сокрытия этого незаконного рождения». В чем смысл этого утаивания, понять трудно, тем более, что о нем рассказал не Шнайдер, умерший в 1960 году, а сами «альтернативщики» — точнее, один из них, Жерар Пем, запросивший у папских библиотекарей доступ к загадочной «Книге Пуатье». В Ватикане ответили, что такой книги у них нет, — и, вероятно, не солгали, хотя любители тайн сочли это дополнительным аргументом в свою пользу.