Борис Харитонов - Особое задание

• Название: Особое задание
• Автор: Борис Харитонов
• Издательство: Каменяр
• Жанр: О войне
• Год: 1971

Документальная повесть Б. Харитонова «Особое задание» рассказывает о событиях последних месяцев Великой Отечественной войны, когда советские войска готовились к завершающему удару по Берлину и к боям за освобождение Праги.

Советскому командованию необходимы были достоверные данные о противнике. С целью добывания таких сведений в Чехию была направлена особая разведывательная группа.

Тяжелой, опасной, но успешной работе этой группы и посвящена книга.

---

Да, очень интенсивной жизнью жила эта дорога Прага— Брно — главная железнодорожная магистраль страны, пересекавшая всю Чехию с запада на восток.

Зазвенел звонок. Автоматические шлагбаумы поднялись. Рев десятков автомобильных моторов — и вся масса скопившихся машин пришла в движение.

Мы тоже поехали дальше. Впереди все яснее вырисовывался раскинувшийся на холмах город Высоке Мыто. Над морем крыш из ярко-красной черепицы возвышалось в центре массивное здание костела с двумя остроконечными шпилями. Здесь и там, как бы охватывая кольцом центр города, высились над ним высокие остроконечные башни.

Километрах в двух от города нам повстречалась ехавшая на велосипеде женщина. Я мельком взглянул на нее, и что-то знакомое заставило меня еще раз обернуться. Чешка тоже глянула в нашу сторону, затем остановила велосипед и спрыгнула на дорогу. Я тотчас узнал ее. Это была та самая женщина, что накануне вечером вместе с паном Смекалом привезла в избушку Маклакова чемоданы с одеждой для военнопленных.

— Добрый день, пани Смекалова. Куда вы едете?

— Я вовсе не жена Смекала, — засмеялась женщина. — Я его соседка. Мое имя Анжела Новакова. Сегодня утром мне удалось раздобыть несколько пачек сигарет, и я решила съездить к деду Маклаку. А куда вы едете? — поинтересовалась женщина. — Этот товарищ тоже русский? — показала она взглядом на Пичкаря.

— Я чех, — вмешался в разговор Пичкарь. — Мы хотим пробраться на восток, в Словакию. К партизанам.

Брови ее взметнулись вверх:

— Вы с ума сошли! Вот так, днем, на велосипедах по главной дороге вы думаете доехать в Словакию? Да вас схватят здесь же, при въезде в город!

— И все же мы должны ехать. Сегодня нам надо быть в Ческой Тржебове. Посоветуйте, как это сделать, — попросил я.

— Боже мой! Иезус Мария! В Ческу Тржебову! Да знаете ли вы, что в нашем городе и Литомышле полно немцев. Вам нельзя ехать через Литомышль. Ехать надо обходными дорогами, — взволнованно говорила Новакова.

— Посоветуйте, как это лучше сделать.

— Едемте со мной в город, — решила Новакова. — Я вас проведу к себе на квартиру. Там обсудим, как быть.

С этими словами она развернула свой велосипед и поехала назад к городу. Мы на некотором расстоянии поехали за ней следом.

Сразу же при въезде в город Анжела свернула в боковую улочку, чтобы обойти стороной контрольно-пропускной пункт фельджандармерии, и так глухими узенькими улочками вывела нас к центру — прямо к подножию большой башни.

— Пражска брама, — пояснила Анжела, показывая на башню.

Это были знаменитые Пражские ворота. Мы тогда не могли предполагать, что через год после Великой Победы на этой самой башне чехи установят мраморную мемориальную плиту с надписью о нашем отряде.

Через большую центральную площадь мы прошли к дому, где жила Новакова. В своей уютной квартирке она угостила нас кофе, познакомила с сыном Вацлавом— не по годам высоким шестнадцатилетним юношей. Узнав, в чем дело, Вацлав принес из своей комнаты довольно подробную карту Чехии и на ней показал наиболее удобный и, по его мнению, безопасный путь до Ческой Тржебовы.

— Нет, лучше я поеду с вами, — вдруг решительно заявил Вацлав. В принятии неожиданных решений он, очевидно, походил на мать.

— А ты, Вацлав, бывал когда-нибудь там? — с сомнением спросил я.

Мать и сын взглянули друг на друга и рассмеялись.

— О, вы совсем не знаете чехов, — заговорила Новакова. — Чехи — путешественники. У нас есть пословица: «Цо чех, то трамп». Трамп — это английское слово, обозначающее «бродяга», «непоседа». Значит, что ни чех, то бродяга. Наша страна очень маленькая, но мы любим ее и любим по пей путешествовать. Вацлав с малых лет знает все села и города в округе, — уверенно заявила она и, считая вопрос решенным, отправила сына проехать за Литомышльскую браму, проверить — нет ли там сегодня поста полевой жандармерии.

Не успели мы выпить еще по одной чашечке кофе, как Вацлав вернулся с приятным известием, что дорога свободна. Распрощавшись с гостеприимной Анжелой Новаковой, мы втроем двинулись в путь. Вацлав ехал впереди метрах в ста, а за ним мы с Пичкарем.

Дорога на Литомышль была очень оживленной. То и дело навстречу или обгоняя нас проносились машины с немцами. Километрах в двух от города слева от дороги мы увидели полевой военный аэродром. Как раз в это время несколько двухмоторных бомбардировщиков «хейнкель-111» один за другим взлетели с аэродрома, сделали круг над ним и, выстроившись клином, ушли к фронту, на северо-восток.

Я притормозил и спрыгнул на обочину. Отстегнув от рамы насос, присел возле велосипеда и стал делать вид, что подкачиваю колесо.

Незаметно осмотрел аэродром. Часть самолетов стояла в отрытых глубоких капонирах по краям поля, часть была замаскирована срубленными ветками на опушке леса. Насчитав до сорока самолетов, я прицепил насос и помчался догонять Пичкаря.

Быстро доехали до села Грушева и свернули влево, в сторону от главной автострады. Здесь дорога была пустынной. Одетый в удобную спортивную одежду, Вацлав все время маячил далеко впереди, и, чтобы не отстать от него, приходилось вовсю нажимать на педали.

Уже начинало вечереть, когда мы без всяких приключений, но порядочно взмокнув от гонки за таким лидером, как Вацлав, въехали в Ческу Тржебову.

Крупный железнодорожный узел с огромным депо и железнодорожными мастерскими определял облик города. На улицах то и дело встречались железнодорожники в темных форменных фуражках, тужурках и измазанных мазутом комбинезонах. Много было и немцев. Дважды встретился патруль полевой жандармерии, к счастью, не обративший на нас никакого внимания.

Нам предстояло сейчас же найти хотя бы одного из трех людей, имена которых нам сообщили в разведотделе штаба фронта, связаться с ним, проверить остальные связи, выяснить обстановку и возможности для работы в городе хотя бы одного из наших радистов.

Вот и нужная нам улица, ведущая на окраину города. Здесь живет один из тех троих — Габрман.

Выкрашенный в серый цвет небольшой красивый домик с нужным нам номером стоял в глубине садика. Оставив Вацлава с велосипедами, мы с Пичкарем подошли к решетчатой калитке. Она была заперта на замок. На невысоком бетонном столбике, рядом с металлическим ящиком для писем и газет — кнопка электрического звонка.

Мы позвонили. Из домика вышла пожилая женщина и направилась к нам по выложенной плитами дорожке. Mы вежливо приподняли шляпы и раскланялись.

— Могли бы мы видеть пана Габрмана? — спросил Пичкарь.

— А кто вы такие?

— Мы старые друзья пана Габрмана…

Женщина достала из кармана кофточки ключ, щелкнула замком и открыла калитку.

— Мой муж умер весной прошлого года, — вдруг тихо сказала она…

Дом второго нужного нам человека — Вацлава Фиалы — нашли быстро. Велосипеды поставили у специальной стойки. Вацлав со своим велосипедом остался ждать у следующего дома.

Мы с Пичкарем поднялись по лестнице на второй этаж. Позвонили. На площадку вышел сгорбленный, среднего роста мужчина лет пятидесяти. Поверх черной куртки на нем был надет клеенчатый фартук. В руках он держал прикрытое фанеркой ведро.

Разговор должен был вести Пичкарь, так как я мог выдавать себя за чеха только до тех пор, пока «по-чешски» молчал.

— Здесь живет Фиала Вацлав? — начал он.

— Я Вацлав Фиала, — буркнул человек в фартуке. — В чем дело?

— Мы пришли к вам по важному делу, — продолжал Пичкарь.

— По какому делу? Кто вы такие? — подозрительно оглядывая нас, продолжал Фиала.

— Видите ли, дело очень серьезное, — уклонился Пичкарь от ответа. — Может быть, зайдем в комнату?

— Что вы хотите? Говорите здесь, — отрезал Фиала. — У меня нет времени.

— Мы пришли, — понизив голос, заговорил Пичкарь, — мы пришли передать вам привет от Лаушмана, который помнит вас по работе в Жупе и по вашим статьям в «Чешском обозрении».

Фиала поставил ведро на пол и внимательно посмотрел на нас.

— Никакого Лаушмана я не знаю, — так же тихо сказал он.

— Но Лаушман говорил, что вас отлично помнит, и посоветовал обратиться к вам.

Фиала вытащил из кармана платок и, вытерев вспотевшие лоб и шею, заглянул вниз через перила лестницы. Затем, захватив свое ведро, предложил нам идти за ним вниз.

Вышли на улицу. Здесь я, попросив Фиалу и Пичкаря подождать минутку, подошел к ожидавшему в сторонке Вацлаву и попрощался с ним. Он вскочил на велосипед, включил фонарик и понесся вниз по пустынной улице.

— Кто это был? — тихо спросил Фиала, когда я подошел.

— Это наш товарищ, — шепнул Пичкарь.

Фиала провел нас в глубь двора. Там он открыл ключом дверь одного из кирпичных сарайчиков и пригласил нас войти туда. Я молча, жестом предложил хозяину войти первым. Фиала понят, вошел сам и, пропустив затем нас, плотно закрыл дверь.