Александр Дюма - Графиня де Монсоро

• Название: Графиня де Монсоро
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Арт-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-7287-0014-4

---

Так они явились на улицу Бетизи, и Шомберг приказал приготовить большую гостиную своего особняка.

Сен-Люк остался ждать в передней.

XXXVII О ТОМ, КАК СЕН-ЛЮК ВЫПОЛНИЛ ПОРУЧЕНИЕ, КОТОРОЕ ДАЛ ЕМУ БЮССИ

Оставим ненадолго Сен-Люка в передней Шомберга и посмотрим, что произошло между ним и Бюсси.

Бюсси, как мы знаем, покинул тронный зал вместе со своим другом, раскланявшись с теми, кто не был проникнут духом придворной угодливости до такой степени, что мог не ответить на любезность столь опасного человека, как Бюсси.

Ибо в те времена господства грубой силы, когда личное могущество было всем, человек, если он был силен и ловок, мог выкроить в прекрасном королевстве Франция небольшое королевство для себя как в географическом, так и в умозрительном смысле.

Именно так царствовал Бюсси при дворе короля Генриха III.

Но в тот день, как мы с вами видели, Бюсси встретил в своем королевстве весьма дурной прием.

Лишь только друзья вышли из зала, Сен-Люк остановился и, с беспокойством глядя на Бюсси, спросил:

— Вы плохо себя чувствуете, друг мой? Вы так бледны, что, кажется, вот-вот потеряете сознание.

— Нет, — сказал Бюсси, — я задыхаюсь от злости.

— Значит, вы думаете что-нибудь предпринять в отношении этих бездельников?

— Еще бы, черт побери, вы скоро увидите.

— Ну-ну, Бюсси, спокойствие.

— Да вы просто прелестны: “спокойствие”! Если бы вам наговорили половину того, что я сейчас выслушал, то, при вашем нраве, у нас было бы уже смертоубийство.

— Ладно, что же вы хотите делать?

— Вы мой друг, Сен-Люк, и дали мне страшное доказательство этой дружбы.

— Э! Дорогой мой, — сказал Сен-Люк, который считал, что Монсоро мертв и лежит в могиле, — пустяковое дело, не вспоминайте о нем, вы меня обидите. Разумеется, удар был отменный, и, главное, я его очень искусно выполнил, но это не моя заслуга — меня ему обучил король, пока держал взаперти в Лувре.

— Дорогой друг…

— Оставим же Монсоро там, где он находится, и лучше поговорим о Диане. Была она хоть чуточку рада, бедная малютка? Простила она меня? Когда свадьба? Когда крестины?

— Э, милый друг, подождите, пока этот Монсоро умрет.

— Что вы сказали? — переспросил Сен-Люк и подскочил так, словно наступил на острый гвоздь.

— Ах, милый друг, маки совсем не такое опасное растение, как вы было подумали, и он вовсе не умер оттого, что упал на них. Совсем наоборот: он жив и злобствует пуще прежнего.

— Вот так так! Это правда?

— Господи Боже мой, да. Он только о мести и думает и поклялся убить вас при первой возможности. Вот так обстоят дела.

— Он жив?

— Увы, да.

— Кто же тот безмозглый лекарь, который его выходил?

— Мой Реми, милый друг.

— Как! Я просто опомниться не могу, — продолжал Сен-Люк, ошеломленный этим открытием. — Но ведь в таком случае я обесчещен, клянусь телом Христовым! Я-то всем объявил, что он мертв. Наследники встретят его в трауре. Нет, меня не смогут уличить во лжи. Я его доконаю при первой же встрече и вместо одного удара нанесу ему четыре, если понадобится!

— А теперь успокойтесь вы, дорогой Сен-Люк, — сказал Бюсси. — По правде говоря, Монсоро относится ко мне гораздо лучше, чем вы можете вообразить. Представьте себе, он думает, что вас на него натравил герцог. Он ревнует к герцогу. Я же считаюсь ангелом, бесценным другом, Баярдом, его дорогим Бюсси, наконец. Да оно и понятно, ведь это скотина Реми вызволил его из беды.

— И с чего только Одуэну взбрела в голову такая дурь?

— Чего вы хотите! Понятия честного человека. Он воображает: раз он лекарь, значит, должен лечить людей.

— Да он не от мира сего, этот молодчик.

— Короче, Монсоро считает, что обязан жизнью мне, и доверяет мне свою жену.

— Ага! Понимаю. Это обстоятельство и позволяет вам более терпеливо ждать его смерти. Но, как бы то ни было, я просто не могу прийти в себя от удивления.

— Дорогой друг!

— Клянусь честью! Я как с неба свалился.

— Вы видите, что сейчас дело не в господине де Монсоро.

— Нет! Будем наслаждаться жизнью, пока он лежит пластом. Но предупреждаю, что к моменту его выздоровления я закажу себе кольчугу и распоряжусь обить мои ставни железом. А вы разведайте у герцога Анжуйского, не дала ли ему милая матушка рецепта какого-нибудь противоядия. Пока же будем веселиться, милый друг, будем веселиться.

Бюсси не мог удержаться от улыбки. Он взял Сен-Люка под руку и сказал:

— Итак, дорогой Сен-Люк, вы видите, что оказали мне услугу лишь наполовину.

Сен-Люк посмотрел на него с недоумением.

— Верно, — сказал он, — и вы хотите, чтобы я довел ее до конца? Это будет нелегко, но для вас, дорогой Бюсси, я готов сделать многое. Особенно если он уставится на меня этими своими желтыми глазами, тьфу!

— Нет, дражайший, нет. Я уже сказал, забудем Монсоро, и, если вы считаете себя в долгу передо мной, расплатитесь лучше по-иному.

— Ну-ну, говорите, я вас слушаю.

— Вы в хороших отношениях с господами миньонами?

— Проклятье! Да как кошки и собаки на солнышке. Пока солнца хватает всем — мир и покой, но стоит хоть одному из нас перехватить частичку тепла и света у других — и… О, я уже ни за что не ручаюсь! В ход будут пущены зубы и когти.

— Друг мой, ваши слова приводят меня в восторг.

— Тем лучше.

— Предположим, что солнечный луч перехвачен.

— Предположим. Пусть будет так.

— Что ж, покажите ваши прекрасные белые зубы, выпустите ваши грозные когти, и начнем игру.

— Я вас не понимаю.

Бюсси улыбнулся.

— Вы отправитесь, если будете столь любезны, к господину де Келюсу.

— Ага! — сказал Сен-Люк.

— Начинаете понимать, правда?

— Да.

— Чудесно! Вы спросите его, в какой день ему угодно перерезать мне горло или позволить, чтобы я перерезал горло ему.

— Я спрошу у него, дорогой друг.

— Это вас не затруднит?

— Ни в коей мере. Я пойду, когда вы захотите, прямо сейчас, если только это доставит вам удовольствие.

— Минуточку. Навестив господина де Келюса, вы сделаете мне одолжение, если зайдете с той же целью к господину де Шомбергу и зададите ему тот же вопрос.

— Ах! — воскликнул Сен-Люк. — И к господину Шомбергу тоже? Проклятье! Как вы торопитесь, Бюсси!

Бюсси сделал протестующий жест.

— Пусть так, — сказал Сен-Люк, — ваше желание будет исполнено.

— В таком случае, дорогой Сен-Люк, — продолжал Бюсси, — раз уж вы столь любезны, вы зайдете в Лувр, к господину де Можирону, на котором я заметил стальной нагрудник — знак того, что он сегодня на дежурстве, и предложите ему присоединиться к остальным, не правда ли?

— О! О! — вырвалось у Сен-Люка. — Трое! Вы об этом подумали, Бюсси? Все, по крайней мере?

— Не совсем.

— Как не совсем?

— Оттуда вы отправитесь к господину д’Эпернону — не буду задерживать на нем ваше внимание, фигура, по-моему, довольно жалкая, но, как бы то ни было, он пополнит это число.

Сен-Люк опустил руки и уставился на Бюсси.

— Четверо! — прошептал он.

— Правильно, дорогой друг, — сказал Бюсси, утвердительно кивнув головой, — четверо. Само собой разумеется, мне незачем советовать человеку вашего ума, храбрости и галантности действовать по отношению к этим господам со всей предупредительностью и вежливостью, которыми вы отличаетесь в высшей степени…

— О! Мой друг!..

— Я обращаюсь за этой услугой к вам, чтобы все было сделано… учтиво. Уладим дело по-благородному, да?

— Вы останетесь довольны, друг мой.

Бюсси с улыбкой протянул Сен-Люку руку.

— В добрый час, — сказал он. — А! Господа миньоны, придет время, мы тоже посмеемся.

— А теперь, дорогой друг, условия.

— Какие условия?

— Ваши.

— У меня их нет, я приму условия этих господ.

— Ваше оружие?

— То же, что у этих господ.

— День, место, час?

— День, место и час, угодные этим господам.

— Но, однако…

— Не будем больше говорить о таких пустяках. Действуйте, и действуйте побыстрей, милый друг. Я буду прогуливаться в малом саду Лувра. Вы меня там найдете, когда исполните мою просьбу.

— Значит, вы меня будете ждать?

— Да.

— Ждите. Но дело, черт побери, может и затянуться.

— У меня есть время.

Мы уже знаем, что Сен-Люк подошел к четверым миньонам в тронном зале и положил начало переговорам.

Так вернемся к нему, в переднюю особняка Шомберга, где мы его оставили церемонно ожидающим, согласно всем правилам этикета той эпохи, пока четыре фаворита его величества, подозревая о цели визита Сен-Люка, рассаживались по четырем углам обширной гостиной.

После того как они уселись, дверь в переднюю широко распахнулась, из нее вышел лакей и поклонился Сен-Люку. Тот, опираясь левой рукой на рукоять рапиры, изящно приподнимающей его плащ, а в правой держа шляпу, дошел до порога комнаты и остановился ровно на его середине, определив ее с точностью, которой позавидовал бы самый опытный архитектор.